Надежда Дурака
Шрифт:
Недостаточно быстро. Взрыв сбил его с ног и отбросил вперед еще на десять ярдов. Несмотря на то, что он ожидал этого, сила взрыва ударила по его телу и выбила воздух из легких. Он ударился о землю, и пламя со свистом пронеслось мимо, поджигая все, к чему прикасалось. Даже его.
Секунду он лежал в луже, наблюдая, как огонь борется с дождем, не уверенный в победе, переводя дыхание. Где-то зазвенел колокол. Другие кричали. Двери командирской палатки открылись, появился Избранный
— Вставай, Дрен, — прошипел он сам себе. — Вставай. На. Хуй.
Он заставил себя подняться на колени, затем поднялся на ноги. Ничего, что он был медлительным. Все остальные вокруг него были такими же хреновыми. Из носа у него текла кровь, во рту он тоже чувствовал привкус меди. Он кашлянул дюжину раз и был рад, что это скоро закончится. Очень быстро выкашливать свой желудок стало чертовски скучно.
Он снял шлем, ему нужно было как можно больше воздуха. Скрывать лицо теперь не имело значения.
Избранный кричал, отдавая приказы людям, но не смотрел на Дрена. Пока тот не подошел достаточно близко, чтобы выхватить скимитар и полоснуть им по животу Избранного. Острое лезвие хорошо выполнило свою работу.
Затем Дрен оказался в палатке и, слава Богам, увидел Тонин, закованного в цепи и выглядевшего несчастным. Увидел Череп с большой медвежьей шкурой, накинутой на плечи. Увидел, как другая Избранная встает со своего места. Увидел полдюжины эгрилов в красных демонических масках.
Он одарил их всех своей лучшей окровавленной улыбкой и сунул кровавую руку в сумку на бедре. Его окровавленные пальцы коснулись каждого шара, окрашивая их в алый цвет.
Здоровенный засранец в меховом плаще прорычал в адрес Дрена какую-то тарабарщину. Вероятно, хотел знать, кто он такой и что здесь делает. В любом случае, у Дрена был ответ.
Дрен вытащил шар из сумки и показал им, чтобы все знали, что это конец. Шар засветился в его руке, когда жидкость внутри ожила, питаясь его кровью.
— Привет. Меня зовут Дрен, и я здесь для того, чтобы вас всех трахнуть.
87
Матеон
Киесун
Матеон сидел под навесом, холодный и мокрый, с миской чуть теплого супа в руках. Тринон сидел рядом с ним в отвратительном настроении. Дождь барабанил по парусиновой крыше, угрожая обрушить все это им на головы, и, судя по бушующей в небе буре, передышки не будет еще несколько часов.
— В этой долбаной части страны вообще не должно быть дождей, — сказал Тринон. — Это, пожалуй, единственное, что в ней есть хорошего. Но это? Иногда мне кажется, что
Матеон поморщился от богохульства, но не стал спорить с Триноном. Какой в этом смысл? Он наблюдал, как легионер из Первого направился к командирской палатке. По крайней мере, Матеон не был снаружи, под ливнем, как тот солдат.
Тринон ударил его по руке:
— Я с тобой разговариваю.
Матеон повернулся к своему товарищу:
— Прости. Я... Что ты сказал?
Тринон кивнул на суп:
— Я спросил, собираешься ли ты его пить?
Матеон почти забыл, что держит миску в руках.
— Потому что, если нет, отдай ее мне. Нельзя выбрасывать еду в ад Рааку...
Взрыв заглушил весь остальной мир, сотрясая землю и сбивая их обоих с ног.
Они с трудом поднялись на ноги, скользя в грязи, хватаясь за оружие. Матеон был напуган и сбит с толку. Взрыв прогремел совсем близко — внутри их лагеря. Джиане атаковали?
Они оба вывалились из-под навеса в шторм. Вокруг них появились другие солдаты в своих красных или белых доспехах. На некоторых были только маски или половина доспехов. Все оглядывались, недоумевая, что происходит.
Затем он увидел, что один из них направляется к командирской палатке. На нем не было маски, и Матеон сразу его узнал. Это был джианин. Тот, кому Матеон позволил сбежать обратно в горы.
— Клянусь Кейджем, нет. — Матеон должен его остановить. Он побежал к джианину.
Джианин вошел в палатку.
— Матеон! Куда ты ид… — голос Тринона исчез, когда мир снова взорвался.
Взрыв сбил Матеона с ног, ослепив огнем.
Огонь был всем, что он мог видеть.
Затем он оказался на земле. Чьи-то руки схватили его. Перевернули его на живот, в грязь и лужи. Кто-то спасал его, тушил огонь до тех пор, пока не остался только дым.
— Ты в порядке, малыш? — Тринон уставился на него сверху вниз. — Половина гребаного лагеря уничтожена. От командирской палатки и Дайджаку ничего не осталось. Нам нужно двигаться.
Коджин пронесся мимо, визжа, как ребенок, его голова и верхняя часть туловища были в огне. Матеон и Тринон наблюдали, как он, спотыкаясь, продвигался вперед, сокрушая всех и вся на своем пути, пока огонь не заставил его опуститься на колени. И великан был не единственным, кто умирал. Воздух наполнился криками, но от смертной боли кричали не джиане. Кричали лучшие воины Рааку.
— Ты можешь стоять? — крикнул Тринон. — Ты можешь сражаться?
— Сражаться? Почему?
— Потому что, блядь, на нас напали. — Тринон выпрямился, когда небо снова прорезала молния, за которой быстро последовал раскат грома.