Надежда Дурака

Шэкл Майк

— Для меня большая честь исполнять волю Кейджа, — сказал Матеон, выпятив грудь, ему не понравилось, как мужчина улыбнулся ему. Он никого не забавлял.

— Конечно, — сказал возница. — Я уверен, что ты готов стать героем войны, ага?

— Служба сама по себе награда.

— Так оно и есть, — хихикнул мужчина. — Молодец.

Мужчина приправил свои слова достаточным количеством сарказма, чтобы Матеон понял, что он имел в виду совсем другое. Что ж, он заплатит в Великой Тьме, когда придет время. Матеон повернулся к нему спиной, чтобы прекратить дальнейший

разговор, и наблюдал, как остальные поднимаются в фургон. Деликс сел напротив него, затем подошел Регус, который сел рядом с Матеоном. Они все выглядели такими молодыми, сидя там, совсем не похожими на воинов или великих героев. Итак, что это говорит о нем? Он ничем от них не отличался.

По мере того, как фургон наполнялся, Матеон чувствовал, что его уверенность все больше дает трещину. Все было кончено. Пути назад не было. Больше никаких теплых ночей в доме матери. Теперь он солдат. Его охватило желание выпрыгнуть из фургона и побежать обратно домой, но он подавил этот порыв. Он взглянул на остальных, проверяя, нервничает ли кто-нибудь так же, как он, но из-за их масок было трудно сказать наверняка. Но так и должно было быть, потому что Матеон всегда был лучшим из них, самым сильным, самым храбрым. Они, вероятно, дрожали от страха. Матеон выпрямил спину. Он должен подавать пример. Они будет стремиться следовать его примеру.

Был отдан приказ фургонам выезжать, и они покатились по главной улице, кавалерия шла впереди. Вокруг уже собралось много людей, и каждый, проходя мимо, отдавал дань уважения: некоторые отдавали честь, прикрывая глаза, другие кланялись, кое-кто аплодировал.

Мальчики, сидевшие сзади, улыбались друг другу. Честь ждала их всех. Они отправились исполнять волю Кейджа. Вместе они выиграют священную войну и уничтожат язычников и их Ложных Богов раз и навсегда. Кто-то начал петь молитву, и Матеон присоединился к нему, но на этот раз, впервые на его памяти, у него не было желания быть тем, кто поет громче всех.

Они ехали почти два часа, оставив город далеко позади. Мимо рисовых полей. Через деревни, где никто не пришел их подбодрить. Выехали за город и перевалили через холмы.

Регус заснул, положив голову на плечо Матеона. Матеон оттолкнул мальчика, но секунду спустя тот вернулся. Деликс ухмыльнулся при виде этого зрелища:

— Вы хорошая пара.

— Отвали, — рявкнул Матеон.

Кучер усмехнулся про себя:

— Тебе лучше развить чувство юмора, парень. Тебе захочется завести друзей, а никому не нравятся жалкие придурки.

Матеон снова отмахнулся от Регуса:

— Я здесь не для того, чтобы заводить друзей, я здесь, чтобы служить Кейджу.

— Мы все такие, — сказал возница. — Но Кейдж не помешает язычнику отрубить тебе голову. Зато твои товарищи из твоего стика наверняка это сделают.

— Что такое стик? — спросил Деликс. Матеон закатил глаза от глупости вопроса, хотя сам не знал ответа.

— Твое подразделение, — ответил возница. — Десять человек, с которыми ты будешь драться, есть, пить и трахаться до конца своей поездки — или

пока тебя не сотрут в порошок. Думаю, ты догадываешься, что это значит.

Матеон ничего не сказал. У него не было намерения делать ничего из этого. Он был на пути, чтобы служить своему Богу — и это все, что было важно.

— Но джиане разбиты, разве нет? — спросил Деликс с дрожью в голосе. — Больше не нужно сражаться. Так сказал мне отец.

— Ха, — сказал возница. — Всегда есть сражения. Язычники ведут себя послушно, но они перережут тебе глотку, если ты повернешься к ним спиной. Лучше не рисковать. Ты посылаешь их всех к Кейджу и позволяешь ему позаботиться о том, чтобы отделить хороших от плохих.

Глаза Деликса расширились под маской. Он посмотрел на Матеона, как будто не мог поверить в то, что сказал этот человек.

— Мы присоединяемся к армии его Императорского Величества, Деликс, — сказал Матеон. — Нас отправляют в Джию воевать. Ты думал, мы собираемся сидеть сложа руки и читать книги?

Возница рассмеялся, услышав этот комментарий:

— Кислое лицо правильно говорит. У вас впереди трудные дни. Вы будете по шею в крови и дерьме, и так напуганы, что обоссыте броню, и будете молиться Кейджу, чтобы он уберег ваши яйца.

Деликс попытался показать себя крутым:

— Ни один язычник Джии меня не пугает.

Никто ему не поверил. Матеон, в частности, знал, что Деликс лжет, потому что сам Матеон начинал беспокоиться; и если уж он нервничал, то и Деликс должен был нервничать. По крайней мере, пройдет некоторое время, прежде чем кого-либо из них отправят в Джию. Они будут тренироваться еще три месяца, прежде чем им придется беспокоиться о встрече с врагом. Достаточно времени, чтобы справиться с нервами и приспособиться к жизни в армии. Достаточно времени, чтобы Матеон проявил себя.

Голова Регуса снова склонилась на плечо Матеона. На этот раз Матеон ткнул его локтем в ребра, разбудив.

— Что происходит? Где мы? — спросил Регус, резко выпрямляясь.

— Вот и он, джентльмены, — сказал возница с хихиканьем. — Ваш новый дом — на этот вечер, по крайней мере.

Матеон резко повернул голову. Впереди замаячила крепость, высокие каменные стены с красными флагами Эгрила, развешанными по бокам. Солдаты в белых доспехах патрулировали зубчатые стены и стояли на страже у главных ворот. Опускная решетка поехала вверх при приближении колонны, и Матеон наблюдал, как полемарх выехал вперед, чтобы поговорить с часовыми.

К тому времени, как фургоны подъехали к ним, решетка была поднята, а ворота открыты. Сердце Матеона бешено колотилось в груди, а во рту пересохло, когда они проезжали мимо. Он сунул руку в сумку и схватил свою статуэтку Кейджа. Прежняя жизнь кончена.

Они остановились на плацу, где полемарх уже спешился и ждал их.

— Давайте, киски. Пошевеливайтесь. Построиться. Построиться в шеренгу, — проревел он, вся теплота исчезла. — У меня не весь день в запасе. — Он использовал свой меч в ножнах, чтобы заставить мальчиков занять позицию.