Надежда Дурака
Шрифт:
В дверь постучали кулаком:
— Именем короля, откройте.
— Я иду, — крикнул мужчина, но солдаты не ждали.
Раласис вжался в угол комнаты, когда дверь открылась, скрыв его из виду. Он насчитал четырех солдат, ввалившихся внутрь. Шансы невелики. Он затаил дыхание и молился, чтобы никто не закрыл дверь, тем самым открыв его всем.
— Вы не можете сюда войти. Я заплатил за эту комнату, — запротестовал мужчина из спальни. — Чего вы хотите?
— Мы ищем предателя. Его зовут Раласис, — сказал один из солдат.
— Он здесь? — спросил другой, тяжелые
— Здесь только я и... — Мужчина сделал паузу. — Моя подруга.
— Да ну? Тогда кому принадлежит это?
— Это не мой китель. Я никогда его раньше не видел.
— Где он?
Гвардеец пинком распахнул дверь спальни, и женщина закричала.
— Здесь больше никого нет, — заскулил мужчина.
— Заткнитесь, — крикнул гвардеец. — Вы оба.
Женщина все еще выла, достаточно громко, чтобы ранить уши Раласиса, затем раздался треск ладони по коже, и она замолчала.
— Разнесите это место на куски, — приказал командир. — Он здесь или был здесь.
Раласис ждал за дверью, напрягшись, готовый к драке. В любой момент кто-нибудь мог закрыть дверь и выдать его. Он услышал, как перевернулся стол и разбилась бутылка. Только Боги знали, зачем им нужно было делать что-либо из этого, когда любому, у кого есть глаза и мозги, было очевидно, что Раласис не был под столом.
Когда больше нечего было ломать, снова воцарилась тишина.
— Я же говорил вам — здесь никого нет, кроме нас, — сказал мужчина, набравшись храбрости теперь, когда он думал, что опасность миновала. — Пожалуйста, оставьте нас в покое.
Раласис закрыл глаза. Этот человек был дураком.
— Арестуйте его. — Так и должно было произойти. — Арестуйте их обоих. У них китель предателя. Они, должно быть, помогли ему сбежать.
Мужчина и женщина одновременно закричали в знак протеста, но звуки возни подсказали Раласису, что их никто не слушает. Он глубоко вздохнул. Четыре Бога чертовски его ненавидели. Он хотел, чтобы все было иначе, но сейчас у него не было выбора. Он ни за что не мог позволить им арестовать эту пару.
Он захлопнул дверь, открывая себя:
— Вы не меня ищете?
Все в комнате замерли. Двое солдат как раз связывали руки любовникам, в то время как третий стоял на страже с обнаженным мечом. Четвертый, без сомнения командир, был между Раласисом и остальными. Он повернулся с открытым ртом и широко раскрытыми глазами.
— Это моя куртка! — сказал мужчина, полуголый и стоящий на коленях.
Раласис изо всех сил ударил командира кулаком в рот, почувствовав, как ломаются зубы, и понял, что человек отключился прежде, чем тот успел упасть.
Следующим Раласис бросился на человека с мечом. Охранник отвел клинок назад, за плечо, готовый зарубить Раласиса, но морской капитан оказался проворнее. Он пнул ублюдка прямо в пах. Великий уравнитель, как назвал это его старик. Не имело значения, насколько крупным был мужчина или каким оружием он размахивал, удар ботинком по яйцам останавливал их всех.
Когда гвардеец упал, Раласис сорвал стальной шлем с головы мужчины
Чьи-то руки обхватили его за шею, оттаскивая назад. Четвертый охранник. Раласис уронил помятый шлем и ударил охранника локтем по ребрам, но недостаточно сильно. Руки сжались вокруг него, и его сбили с ног. Раласис упал, ударившись головой об пол, в глазах у него потемнело, и тогда охранник вскарабкался на него сверху и сам нанес несколько хороших ударов, прежде чем обхватить руками шею Раласиса.
Раласис взбрыкнул и попытался вырвать запястья охранника, но, во имя Четырех Богов, это был сильный ублюдок. Он сидел на Раласисе, рыча, выкрикивая проклятия и плюясь яростью, и сжимал горло Раласиса так сильно, что было чудом, что Раласис еще не умер.
Пройдет совсем немного времени, и это будет исправлено.
Раласис отказался от попыток разжать руки мужчины и, вместо этого, ударил кулаком. Солдат двинул плечом, чтобы блокировать удар, и, каким-то образом, умудрился одновременно жать сильнее. Кровь шумела в ушах Раласиса, его легкие стонали, зрение затуманилось.
В отчаянии он вцепился охраннику в глаза, в нос, в рот, в любое место, за которое мог ухватиться, потянуть, ткнуть пальцем, во что угодно, лишь бы помешать ублюдку убить его. Его большой палец правой руки скользнул по ноздре мужчины, и он ткнул им внутрь, вонзаясь так глубоко, как только мог. Охранник взвизгнул от боли, и на одно восхитительное мгновение хватка на шее Раласиса ослабла. Он глотнул немного воздуха, решив не упускать этот вкус жизни, и изо всех сил ткнул большим пальцем мужчине в глаз. Раласис, возможно, и не был лучшим бойцом в мире, но он тоже не собирался умирать, и это откуда-то придавало ему сил.
Его большой палец нашел свою цель, и он изо всех сил ударил мужчину в глаз. Крики охранника превратились в вопли, руки оторвались от шеи Раласиса, и, просто так, их позиции поменялись местами. Теперь уже Раласис продолжал атаку.
В другой день Раласис, возможно, поддался бы искушению отпустить ублюдка, но не сегодня. Он копнул глубже, почувствовал, как лопнул глаз, и заставил гвардейца взвыть так, как он никогда раньше не слышал, даже в тот раз, когда старый Сэммо потерял ногу из-за Большого Белого.
Только тогда он отпустил ублюдка, наблюдая, как мужчина откинулся на пол. Охранник прикрыл глаз рукой, но остановить кровь было невозможно. Она просочилась сквозь пальцы и потекла по лицу.
Раласис, шатаясь, поднялся на ноги, пытаясь отдышаться. Охранник, которого он пнул по яйцам, пытался встать, поэтому Раласис пнул его снова, на этот раз в лицо, и уложил на землю.
Мужчина и женщина уставились на него, открыв рты, забрызганные кровью и окаменевшие.
— Извините за беспорядок, — сказал Раласис.