Надежда мертва
Шрифт:
— Ты хочешь быть тут, я чувствую. Хочешь встать рядом со своими братьями и сразить врага.
— Хочу, — завороженно Борис наблюдал, как она скользила сквозь ряды воинов Священной Церкви, заглядывая им в глаза и стараясь прочитать их судьбы.
— То, что ты видишь — это картина будущего, которое может наступить. Сотни обстоятельств должны произойти, шестеренки времени невозможно остановить, но их можно сломать, замедлить. Именно этого хотят ведьмы — отодвинуть битву. Ослабить мою армию. Лишить нас сил. Они забирают лучших, сильнейших. И рождают своих героев. Незримый Змей нарушил Кодекс Войны. Он создал ту, кому запрещено ходить по этой земле.
— Та девушка, — картина чести, отваги и триумфа, которую наблюдал Борис, исчезла. Словно кто-то могущественный дунул и фигуры воинов рассыпались. Разломилась на части, кровавым каскадом падая вниз. Она встала рядом с охотником, а он не мог поверить своим глазам. Его братья пали в одночасье, но его поразило не это. А то, что он увидел следом.
Ведьма с длинными, пепельными волосами ступила на поле брани, где все было усыпано телами охотников и змеязычников. Войско света проиграло, но унесло с собой жизни тысяч еретиков. Они не смогут так просто восстановиться. Церковь и свободные люди еще может одержать верх. Девушка встала в середину. В ее руках была книга, от которой веяло злом так отчетливо, что Борису потребовалось усилие, чтобы не сделать шаг назад и не отвести взгляда. Девушка взяла эту книгу, а охотник увидел еще пятерых ведьм, что встали за её спиной. От них разило могуществом. Все они раскинули руки и Борис почувствовал, как их проклятая сила тянется к девушке. Затем увидел, как ее белые, длинные, тонкие пальцы раскрывают книгу. Как мерзкое зеленое свечение исходит из книги и трепещет под осторожными прикосновениями руки ведьмы. Как вылезает из ее рта мерзкая змея, отливающая зеленым блеском. Ведьма читала мерзкие слова, закатывала глаза и тряслась в исступление. Борис видел, как вокруг нее собирается огромное зеленое облако, почти что осязаемое. Как облако наполняется тонкими красными линиями, тянущимися к телам поверженных змеязычников. И поверженных охотников. Линии захватывали их тела, проникали в сердца и опутывали их. Борис видел, как линии дрожат и наливаются зеленым туманом, словно подпитывая мертвецов.
А потом был крик. Ведьма страшно заорала, высвобождая магию, которой не было равных. Огромное поле, усыпанное трупами дрогнуло. Дернулось. И ожило. Мертвецы поднялись. Змеязычники вернули себе жизнь. Охотники превратились в марионеток могущественной высшей ведьмы. Борис сжал кулаки и неожиданно ощутил в руке привычное древко топора. Охотник, не раздумывая, сорвался с места и занес оружие, чтобы уничтожить ту, что умела поднимать мертвецов. Ей нельзя было позволять существовать. Ее жизнь — величайшая опасность. Когда топор опустился на удивленное лицо — все исчезло. Больше никого не было рядом. Только холод, который Борис почувствовал спиной и голос, приятный и любящий:
— Все верно, Борис Романов. Я хочу, чтобы ты убил Лирию Эшленд. Ту высшую ведьму, которую защищала Корделия Фривуд и ради которой прибыла в Тарнем. Ту, что ты почти убил, но твой брат, Родерик Майкрон, остановил тебя. Я хочу, чтобы ты закончил охоту. Не могу обещать, что ты останешься на земле и после этого. Но обещаю, что ты не умрешь, пока не исполнишь свой долг. Если, конечно, ты примешь на себя такое бремя.
Борису не нужно было отвечать. Он упал на колени и смиренно склонил голову. Пресвятая Евангелина улыбнулась жесту охотника и лед на ее губах лишь немного хрустнул, так тихо, что достойный сын царя Соломона не придал этому значения. Она опустилась вниз, к нему и взяла голову праведного охотника в руки. Подняла и в последний раз взглянула в его чистые, полные смирения глаза. А потом поцеловала, заставляя охотника продрогнуть всем телом, лишиться возможности двигаться и дышать. Он уже был мертв, но сейчас его душа умирала, а Борис лишь преисполнился праведной гордости и гнева, который внушали ему с самого детства. Все, о чем он думал, это его миссия. Его священная охота.
День 13ый весеннего круга 214 года Р.С.
Тарнем, Железный район
Матиас ехал в повозке городской стражи сквозь Железный район и лениво рассматривал город вокруг. Он сгорал от нетерпения поскорее добраться туда, куда указал сонный стражник, которого они вместе с Теодором бесцеремонно разбудили. Спросонья он нехотя рассказал им о большом человеке, что медленно вышел из Стеклянного района и отправился куда-то в сторону пустыря, где раньше стояла церковь Тарнема. Охотник тут же поспешил к выходу, а растерянный капитан стражи пустился следом.
— Думаете его рассказ правдивый? — на бегу спросил Теодор, пытаясь не отставать от излишне проворного охотника.
— Не знаю, но я не вижу причин, почему мы не могли бы это просто проверить? — подмигнул Матиас стражнику.
Теодор предложил охотнику взять повозку — так они доберутся до Первого района намного быстрее. Охотник не возражал. За прошлый день он уже достаточно набегался и сейчас был даже рад неожиданному предложению. Вскоре они уже ехали сквозь Железный район, — а именно там располагались казармы городской стражи, — по направлению к пустырю, где до не давних пор стояла прекрасная Священная Церковь Тарнема.
Охотник осматривал улицы вечернего города. За один день тут будто произошла настоящая гражданская война. Люди уже закончили собирать убитых и направили раненых в переполненные госпитали. Кое-где начались ремонтные работы, но время от времени встречались растерянные люди, стоящие посреди обломков здания, которое было им домом несколько лет, а то и поколений. Некоторые даже не просыпались этой ночью, но тем не менее стали участниками, жертвами, войны которая произошла между людьми и змеязычниками. Так было всегда, когда охотники сражались с ковеном. Простые люди, обычные жители, оказывались втянуты в их противостояния и неминуемо лишались чего-то дорогого. Иногда жизни. Поначалу они благодарили охотников, воспевали их как героев и возносили о них молитвы Всеотцу. Но вскоре на смену этим возвышенным эмоциям приходила реальность. Они возвращались в свои дома, которых уже не было. К своим семьям, которые были мертвы. И понимали, что заплатили за избавление от змеязычников нестерпимо высокую цену. Многие города переживали запустение, разруху, а не редко и вовсе опустошение, после битвы с ковеном. Но по какой-то необъяснимой причине, Матиас считал, что Тарнем выстоит. А может — даже станет лучше.
— Прогресс, — Теодор кивнул Матиасу, указывая на большую паровую установку, что стражники выволокли к центральной площади Железного района. Огромное, неуклюжее строение, которое еле-еле могли тащить четыре лошади. Стражники уже начали разжигать печь внутри и из множественных труб повалил густой сизый пар. Одно из последних слов техники — полевая мобильная установка, которая одновременно служила для солдат теплым укрытием и подходила для готовки. Плотная очередь уставших, грязных и голодных людей выстроилась перед чудом техники. Совсем скоро стражники начнут готовить еду и раздавать желающим, а те, кто лишился крова — смогут переночевать на не особо удобных, зато теплых и скрытых от дождя кроватях. Кровати находились в специальном отсеке, сразу за главной печкой. Туда, извиваясь, уходили трубы, гоняющие пар, от того в спальном отсеке установки всегда была теплая, даже жаркая температура.
— Совсем недавно мы были варварами, что сражались железным оружием и ели холодную пищу, изредка поджаренную на кострах. Теперь этот мир становится совсем другим.
— Позвольте спросить, господин Штайн, вы поборник прогресса или считаете, что для него настало самое время? — с энтузиазмом поинтересовался Теодор.
— Я поборник змеязыких. А прогресс — это то, что дарует Священной Церкви необходимые ресурсы для сражения с нашим главным врагом. Так что, если позволите так выразиться — я влюблен в прогресс, — Матиас легко рассмеялся вместе с капитаном стражи.
Все же это было странно, наблюдать, как простой и понятный мир, с каждым годом меняется, превращаясь во что-то новое, интересное и, совсем немного, страшное. Матиас до сих пор не мог поверить в чудо, которое заставляло двигаться поезда с невероятной скоростью. Совсем недавно он увидел корабль, что шел по воде без всяких парусов, оставляя за собой только белый дым. Моряки сказали ему, что это будущее судоходства под названием пароход. До Церкви доходили слухи о том, что появились специальные устройства, позволяющие человеку взмывать в воздух подобно птице. В это Матиас не верил, но с удовольствием убедился бы в своих заблуждениях. Если бы у него был такой аппарат — не пришлось бы использовать проклятую магию в бою с Корделией. Охотник неожиданно вспомнил о колоде карт, которую он разбросал по всему Тарнему. Нужно будет как-то намекнуть Теодору, чтобы тот держал ухо востро и, по возможности, собрал все эти карты и уничтожил.