Надежда
Шрифт:
— Спасибо, мистер.
Полисмен махнул рукой.
— Иди, иди. Не задерживайся.
Мальчик осторожно, как пробуют ногой, не тонок ли лед, ступил с тротуара на мостовую.
Тени на пустынной аллее парка удлинились. Где-то далеко, на входящих в город стальных магистралях Северо-западной загрохотал, приближаясь к вокзалу, четырехчасовой поезд.
Мальчик, сидящий на скамье, поднял голову. Надо идти. Куда идти?
Напротив, чуть наискосок от него, на скамье расположился человек в полосатом измятом пиджаке. У него были седеющие,
Мальчик увидел мужчину, когда тот уже взялся за третий бутерброд. Лицо у мальчика побледнело, потом покраснело. Серые глаза расширились. Он поднялся, не сводя взгляда с мужчины. Несколько мгновений он стоял, сжав руки, потом шагнул раз, другой, третий. Мужчина не замечал его.
— Мистер, — это было сказано тихо-тихо, почти шепотом.
— Да! — Мужчина вздрогнул. Он посмотрел на мальчика, продолжая жевать.
— Мистер, — голос мальчика стал еще тише, — отдайте мои деньги.
— Что! — Глаза мужчины расширились. Он вскочил. На лице у него было выражение ужаса и растерянности. Так они стояли с минуту, глядя друг на друга. Мужчина тяжело дышал. Он приложил руку к сердцу. Затем напряжение оставило мужчину. Он огляделся. Они были одни в аллее. Мужчина сел и сказал:
— Какие деньги? Что ты несешь?
— Мои деньги, мамины, которые вы… которые вы взяли на почте.
— Не знаю я никакой почты, — мужчина попытался рассмеяться. — Которая почта? — Дрожащей рукой он взял бутерброд. — Ничего я не знаю. Не приставай ко мне. — Он огляделся еще раз.
— Мистер, — мальчик осторожно сел на край скамьи. — Мистер, я вас очень прошу…
Мужчина продолжал есть, не глядя на мальчика. Губы у него дрожали. Он глотал куски с видимым усилием.
Мальчик придвинулся ближе.
— Мистер, — голос у него был просительный и чуть хриплый. — Я не могу идти домой.
— Слушай, мальчик! — закричал мужчина вскакивая.
Мальчик испуганно отодвинулся.
— Если ты сейчас не… — он не окончил и сел, запахнув полосатые полы пиджака. С мрачным видом он уставился перед собой. — Я буду есть. Не мешай мне, — Он взял следующий бутерброд и с ожесточением засунул его себе в рот.
— Мистер, — в голосе у мальчика были слезы. — Ведь нельзя же так. Мама ждет.
Мужчина не смотрел на него. Он с трудом, так что на шее у него вздулись жилы, проглотил большой кусок. Так они оба сидели молча. Двое голубей спустились возле ног мужчины и, деловито воркуя, принялись клевать рассыпанные крошки яйца и булки.
— Мистер, — мальчик не знал, что сказать. На лице у него было отчаяние.
— Послушай, — сказал мужчина, выходя из задумчивости. — Почему ты не позовешь полисмена? Позови полисмена, раз я украл твои деньги. — Он огляделся.
— Не знаю, — сказал мальчик грустно.
Мужчина саркастически рассмеялся. С видом превосходства он сунул руки в карманы и вытянул ноги. Один ботинок у него был разорван: подошва отстала сверху от носка.
— Ты не можешь, — сказал он, — позвать полисмена, потому что у тебя нет доказательств. Ведь не можешь, да…
Мальчик молчал.
— Ну что же ты молчишь?
— Не знаю, — мальчик смотрел теперь на последний, лежавший на газетном листе бутерброд с яйцом. На маслянистой поверхности желтка белели крупинки соли. Один из голубей вскочил на скамью, и мальчик согнал его почти бессознательным движением. Затем он проглотил слюну и взглянул на мужчину.
— Да-а… — сказал тот протяжно. Затем он потер рукой небритую щеку. — Хочешь есть, да?
Мальчик кивнул.
— Ну ешь, — сказал мужчина. Он подвинул газету с бутербродом к мальчику и отвернулся. Мальчик взял бутерброд.
— Спасибо, мистер.
— Что? — мужчина повернулся к мальчику.
— Спасибо!
— А-а-а… — мужчина снова отвернулся, скрестив руки на груди. «Нет, — сказал он сам себе, — я не могу отдать ему деньги. Не могу». — Ты знаешь, — он резко повернулся к мальчику, и тот привстал в страхе, держа остаток бутерброда в руке, — я не ел два дня. А сегодня я ем третий раз. Не могу наесться. Что увижу на улице, то и беру. Я год без работы. Год!
Мальчик кивнул и снова взялся за бутерброд. Он проглотил последний кусок.
— Ты хочешь получить деньги обратно? — сказал мужчина вставая. Голуби вспорхнули от его резкого движения. — Ты хочешь денег? Хорошо! Тогда убей меня!
Он огляделся и, увидев лежащий за скамейкой обломок кирпича, схватил его. — Убей меня. На! — Он протягивал кирпич мальчику.
Тот в страхе попятился.
Мужчина посмотрел на него, швырнул обломок в редкие кусты и сел.
— Ты поел? — спросил он.
Мальчик кивнул.
— Ну иди.
— Куда?
— Куда хочешь… Вот туда. — Мужчина махнул рукой в сторону главного входа, откуда мальчик пришел.
— А деньги?
— Пошел вон! — он замахнулся на мальчика. — Пошел, слышишь!
Мальчик беспомощно огляделся.
— Иди, ну!.. — мужчина угрожающе привстал.
Мальчик повернулся и понурившись пошел к выходу.
Мужчина проводил его взглядом. Две-три минуты он сидел, нервно постукивая костяшками пальцев по скамье и угрюмо бормоча что-то себе под нос. Затем он порывисто встал, снова сел, опять встал и побежал вслед за мальчиком.
Он догнал его на улице. Тот стоял на краю тротуара, безучастно глядя на бегущие мимо автобусы.
Мужчина взял мальчика за плечо.
— Иди-ка сюда.
Мальчик без удивления последовал за мужчиной. Они вернулись на ту же скамейку и сели, отогнав голубей, клюющих на аллее крошки.
— Как тебя зовут?
— Рой.
— Сколько тебе лет?
— Одиннадцать.
— Почему же ты сам пошел на почту? Где твоя мама?
— Мама больна.
— Чем она больна?
— Она говорит, что у нее в груди как камень. Мы не знаем.
— А доктор?
— Что доктор?
— Что сказал доктор?