Наедине с собой
Шрифт:
без малого пять лет. С момента начала переговоров по делимитации общей границы. Кто-нибудь
всерьез задумывался, почему ее сухопутная часть давным-давно определена, а морская до сих пор
– нет? А ведь именно здесь, на мой взгляд, постэсэсэровская собака зарыта.
Следует признать: ну, не могут Украина и РФ – хоть ты разбейся! – до сих пор поделить морские
просторы, доставшиеся им в наследство от Союза. Ибо принципиально не совпадают изначальные
позиции. Москва желает, чтобы Азовское море и Керченский пролив (именно в нем расположена
Тузла – Авт.) оставались внутренними водоемами двух стран. Официальный же Киев видит в них
исключительно воды международные.
***
Спрашиваю мать, где бы она хотела, чтобы ее, в случае смерти, похоронили. Она, не задумываясь, отвечает:
– Мне все равно! Лишь бы на дороге не валялась, чтобы люди ногами не пинали!
***
Кажется, лорд Палмерстон как-то заметил: «У Британии нет постоянных друзей и постоянных
врагов, а только – постоянные интересы». Даже если «английский бульдог», как его величали
друзья, остался в памяти потомков автором этой единственной фразы, он был бы достоин
памятника. Ибо, на мой взгляд, «знаменосец холодной войны» (это уже из лексикона советской
пропаганды) в дюжине слов – не исключено, сам того не подозревая – сконцентрировал всю
квинтэссенцию международных взаимоотношений не только собственного, но и других
государств, на многие столетия, если не тысячелетия, вперед.
Только абсолютно наивные младенцы могли поверить, например, в байку о том, будто Борис
Ельцин, еще пребывая в ипостаси президента России, просыпаясь, первым делом, как он сам
неоднократно заявлял, думал: что же накануне полезного он сделал для Украины? Безусловно, в
наше воистину во многом безумное время (астрологи наверняка находят этому феномену
объяснение) встречаются и «неформатные» правители. Но не настолько, чтобы в ущерб своей, желать добра чужой стране. Хотя бы потому, что, во-первых, истеблишмент донкихотов не
терпит, а, во-вторых, они в него (к счастью или сожалению) и не попадают.
Двух мнений быть не может: в политике, как в физике, – если что-то где-то прирастает, то ровно
настолько же где-то убывает. И наоборот. Увы, в отличие от физики, в политике действия сего
закона далеко не всегда сохраняет вожделенное равновесие.
Аппетит (помните крылатое: ты, батенька, в том виноват уже, что хочется мне кушать?) есть у
каждой страны. Но они отличаются, как Давид от Голиафа. Больше рот, лучше работает
желудочно-кишечный тракт – дело одно. А нет ни единого зуба, страдаешь, пардон, несварением –
совсем другое.
Правда, в последнем случае может помочь патентованное лекарство – в виде нехилых
Вооруженных Сил. Однако оно весьма дорого, а посему далеко не у всех есть возможность
держать его в национальной «аптечке». И оттого аппетиты приходится удовлетворять строго в
соответствии с состоянием собственного здоровья: если вы беззубы, то сахарная косточка, как бы
сладка она ни была, кроме излишних проблем, ничегошеньки не даст. Ее куда логичнее оставить
другим: на худой конец, тем, кто располагает хотя бы брендовыми вставными челюстями, – к
примеру, в виде ядерного оружия.
При этом нужно учесть: на земном шаре зон влияния не становится больше, хотя «аппетиты»
никоим образом – закон природы! – не уменьшаются. Ситуация вырисовывается прямо-таки
мальтусовская. Увы, с этим необходимо примириться.
Следует признать и другую аксиому: интересы тех, кто кушает и кого кушают, вряд ли когда-
нибудь совпадут. Каждый съедаемый так и норовит застрять комом в горле или, на худой конец, вызвать изжогу.
Само собой, есть национальные интересы – да еще какие! – и у США. Причем по всему миру.
Что, хотя и вызывает у иных вполне понятное чувство протеста, но, на самом деле, абсолютно
закономерно. Штаты – единственная оставшаяся на планете сверхдержава. И ей, как старейшине
многочисленного семейства, естественно, до всего есть дело.
Украина в силу своего географического расположения попала в сферу влияния сразу нескольких
«игроков высшей лиги». Это, как минимум, США, ЕС и Россия. А поскольку европейцы, из этой
троицы – единственные, кто не стремится создавать «искусственный офсайд» по всему полю
(прием, кстати, абсолютно законный, но проигравшими никогда не признаваемый, как вполне
спортивный), то остается «держать равнение» на оставшихся двух. Что поделаешь, если тебе
уготована роль «зоны влияния». По крайней мере, успокаивает то, что «ты не один»: «ведомые»
составляют подавляющее большинство из более чем 200 стран планеты. И им иногда приходится
не очень сладко.
Вон и Эдуард Шеварднадзе главными «копперфильдами» фокуса с его отстранением от власти в
Грузии назвал не только оппозицию, но и кукловодов из-за рубежа.
Как я уже говорил выше, Украина – тоже объект интереса держав, исполняющих в мировом
оркестре ведущие партии. И ни одна своими национальными интересами не пожертвует ни на
гран. Вот и приходится маневрировать в столь узком пространстве. Между тем, методы
воздействия на «зоны влияния» отточены до предела. Лучший из них – обречь «объект» на роль