Наемница из клана Прайд
Шрифт:
— Если я скажу, что прямо сейчас могу снять с вас клятву верности, принесенную Ройзу — а это на самом деле так — и отпустить, избавив от необходимости помогать оппозиции, вы уйдете?
Не нужно было поить меня ни кровью, ни сывороткой, чтобы узнать честный ответ на этот вопрос.
— Нет, — отрезала я.
— Почему? — удивился Иара. Видимо, он рассчитывал на другой ответ: в корне противоположный моему «нет».
— На то есть несколько причин.
— Озвучьте основную.
— Я хочу остаться в империи, когда все закончится. Не прятаться по углам,
— Вы прибыли в империю недавно, мисс Прайд, и меня совсем не знаете. Почему вы решили, что я не такой же тиран, как Кларэль?
— В вас верит Райвен, — привела я, как по мне, весомый довод, — и саарга тоже. А я верю им.
— Верите саарга? — переспросил Винкель. — Я слышал у вас с ним напряженные отношения.
— Неважно какие у нас отношения — это не играет роли. Саарга прожил достаточно лет: чтобы научиться в совершенстве разбираться в окружающих его существах. А когда многотысячелетнее существо говорит мне; что у вас нет ничего общего с Кларэлем, я склонна ему верить.
— Разумно, — похвалил архидемон. — Инари старается казаться поверхностным и беззаботным, но на самом деле в этом мире вряд ли найдется существо подстать его мудрости или опыта. Он незаменимый советник.
— Не сомневаюсь.
Винкель задумчиво поджал губы.
— Вы осознаете, что день Сопряжения может стать для вас последним?
— Я же не наивная дева, верящая в чудо и рыцарей на белых единорогах. Разумеется, осознаю.
— Вас это пугает?
— Скорее напрягает.
— Вы готовы пожертвовать собой, если подобная жертва потребуется, до, во время или после дня Сопряжения?
Я мотнула головой.
— Нет, вряд ли.
Краймеры не герои. И я тоже не герой. И никогда им не стану.
— Вы готовы пожертвовать своей жизнью, — изменил вопрос Винкель, — спасая кого- нибудь из членов оппозиции?
Хотела ответить так же: «Нет, вряд ли», но неожиданно, в первую очередь для себя, ответила иначе:
— Да.
Я попыталась скрыть свое удивление, но Винкель, кажется, его заметил.
— Вам важна жизнь Ройза? — догадался он.
— Важна, — вздохнула я.
— И для вас это несвойственно?
— Такое со мной впервые.
Подумав, архидемон задал подлый вопрос:
— Вы готовы пожертвовать его жизнью ради оппозиции?
Я недовольно прищурилась, не понимая, для чего он это спрашивает.
— Нет.
— А его жизнью ради меня?
— Смешно. Нет.
— Ради себя?
— Тоже нет.
Винкель на минуту замолчал, размышляя над моими ответами, но комментировать их никак не стал.
— Вы допускаете вариант, — сменил он тему, — что на праздновании дня Сопряжения вас поймают и разоблачат, увидят на вас личину или почувствуют, что вы не та, за кого себя выдаете?
— Конечно. Подобный риск всегда имеет место быть.
— Если стражи или архидемоны заставят вас снять личину и начнут допрашивать,
— Ничего. — На этот случай у меня заготовлено универсальное решение. — Если меня поймают архидемоны, то это конец, полный провал и неизбежная смерть. Я не буду дожидаться момента жестоких и безжалостных пыток — я не мазохистка, просто схвачу первый острый предмет, попавшийся под руку, и, не мешкая, вспорю себе глотку, облегчив собственную смерть и, соответственно, никому и ничего не рассказав.
Винкель удовлетворенно кивнул.
— И последний вопрос. — Он выдержал паузу. — Если Ройз предаст меня в самый решающий момент и перейдет на сторону Кларэля, вы останетесь в оппозиции или последуете за ним?
Я хотела ответить что-то вроде: «такого никогда не случится» или «я не могу представить настолько абсурдной ситуации», но едва я открыла рот, подлая кровь заставила меня сказать то, что я думаю на самом деле:
— Райвен единственный, кому я доверяю в этой жизни. Если он решит сменить курс и попросит меня сделать то же самое, и я сочту его доводы убедительными, то оппозицию мы покинем вместе, как бы печально это не звучало.
Демоническое лицо мгновенно ожесточилось. Кому-то не понравился мой ответ…
— To есть, — подытожил Винкель, — вы без раздумий меня предадите?
— Да. — Я нахмурилась. — Нет… Да… Я никогда не предам Райвена. Но ради справедливости замечу, что меня это очень расстроит. Я, правда, хочу лучшего будущего для империи.
— Хм.
— Если вы доверяете Райвену, — поспешила добавить я, — то вам незачем обо мне беспокоиться. Я не доставлю неприятностей.
— Меня беспокоит, что единственное существо, способное контролировать вас — это не бессмертный, постоянно рискующий своей жизнью охотник, который однажды умрет, и тогда не останется никого, кто будет сдерживать вашу темную сторону.
— Останется имплант, — невесело подсказала я легкий способ моей быстрой нейтрализации в случае острой необходимости, которая, надеюсь, никогда не возникнет.
Я ждала, что Винкель разозлится. Да что там разозлится? Разгневается! Благодаря выпитой крови, я только что сказала ему, что, по сути, мне нельзя доверять. Но, видимо, Винкель был на сто процентов уверен в Райвене, потому как все обдумав и взвесив, он сказал без грамма злости в голосе, спокойно:
— Я знаю, что краймеры одни из самых преданных существ.
И преданы они лишь одному существу. Абстрактному существу — Тьме. И вы: мисс Прайд, — архидемон неожиданно улыбнулся, впервые за все время нашего разговора, — тоже преданы лишь одному существу, но только не Тьме, а охотнику. И это хорошо… на данном этапе. Вы преданы Ройзу, а Ройз империи. Я знаю, что он никогда не пойдет против меня, а это значит, что и вы никогда не встанете у меня на пути. Будем считать, что я более чем удовлетворен таким раскладом. — Винкель демонстративно указал на выход. — На сегодня мы закончили. Поговорим о дне Сопряжения и правилах поведения во дворце, если переживете слияние с моей энергией.