Наемница из клана Прайд
Шрифт:
Я ему поверила.
Поверила и попыталась максимально расслабиться, чтобы стабилизировать магию. Расслабиться не получилось, но стабилизировать силы все же отчасти удалось.
Распад ауры замедлился. Это не победа, но уже небольшой шаг к ней навстречу.
Я пробыла в сознании еще около часа. Все это время Райвен сидел со мной, разговаривал, отвлекал легкими прикосновениями. Я концентрировалась на его голосе, стараясь побороть боль, стараясь не потерять рассудок. Но боль оказалась сильнее… она поглотила меня. После чего я то проваливалась в беспросветную
Временами боль отрезвляла, но чаще всего терзала меня ментально, доводя до помутнения рассудка, криков и бессвязного бреда.
А вскоре вслед за зрением пропал и слух — в ушах появился непроходящий гул. Мне стало страшно.
Каждую минуту, проведенную в агонии, мне было страшно. Я не хотела умирать, не хотела терять сознание, потому что боялась, что уже никогда не очнусь, и я не хотела думать о том, что моя магия слабеет и постепенно угасает, а она слабела и угасала.
Мне это несвойственно…
Обычно я не кричу от боли, потому что в моей жизни ее было столько, что я уже давно к ней привыкла. Обычно я не сомневаюсь в силе своей магии, потому как моя магия уже с детских лет развита и доведена до совершенства. Обычно я не плачу и не трясусь от страха, ведь страх и краймеры — несовместимы. Но сейчас мне было страшно и больно, и я плакала, и не всегда от боли. Почему? Ответ один.
Мне впервые есть что терять!
Впервые за многие годы у меня появилась надежда. Надежда на лучшее будущее, надежда на нормальную жизнь, надежда на… что-то большее, что-то значимое, что-то настоящее, а не фальшивое, как мои чары.
Я не знала, сколько у меня осталось времени, и осталось ли оно у меня вообще. Я не знала, хватит ли у меня сил, чтобы пережить слияние, или я совершила непоправимую глупость, выпив кровь архидемона. Я не знала, как долго еще будет продолжаться пытка, и закончится ли она благополучно… но я точно знала, что я не одна!
И от этого мне становилось чуточку легче.
По итогу единственное, в чем я была уверена на сто процентов, что рядом — неважно в сознании я или нет — неизменно находится Райвен. Я не видела его и не слышала, но каждый раз, просыпаясь, ощущала его прикосновения. В такие моменты по щекам скатывались слезы.
Я всегда считала, что умру в одиночестве, и никому в этом огромном мире, прекрасном и уродливом одновременно, не будет дела до моей смерти. Подумаешь, трагедия! Еще на одно хищное существо стало меньше. Но если я умру сейчас… то я хотя бы умру в компании мужчины, которого полюбила… и полюбила уже, наверное, давно, просто никак не могла это осознать.
Я до сих пор жива.
Это первое, о чем я подумала, когда пришла в себя, вынырнув из мучительной пустоты в очередной раз… в сотый раз или, может, даже в тысячный.
Я по-прежнему жива.
Измучена, обессилена, опустошена магически, но жива! И я не чувствую той острой боли, которая неизменно сопровождала каждое мое пробуждение. Боль все еще есть, но она уже иная, вполне терпимая. И я не ощущаю энергию
Слияние прошло успешно? Судя по всему — да. По крайней мере, я очень на это надеюсь! Не хотелось бы узнать, что мои мучения были напрасны.
Я приподняла непомерно тяжелые веки, но наткнувшись на все ту же мутную пелену, снова их опустила. Несколько минут после пробуждения я лежала неподвижно, сканируя свои повреждения. Аура хоть и не распалась окончательно, но все же существенный распад произошел, щедро одаривая меня болезненными осложнениями. Не могу пошевелиться. Дышать тяжело. Голова такая тяжелая, что словно не моя.
Выждав минут десять, я снова открыла глаза и потратила последние силы на исцеление. Вскоре туманная дымка исчезла, и я смогла увидеть очертание знакомых стен гостевой спальни. Приложив немного усилий (вру — много, очень много усилий и времени), я медленно повернула голову на бок, фокусируя взгляд на единственном живом существе в комнате, не считая меня. Слабость диктовала свои условия — я в сознании и жива, но беспомощна, как овощ. Надеюсь, не навсегда!
Райвен сидел в кресле неподалеку от кровати, держа в руках включенный анализатор. Его глаза были закрыты, а губы плотно сжаты. Охотник спал или дремал… уставший и невероятно изможденный. Выглядел он не лучше меня, словно прошел через ад. Я не хотела его будить, пусть отдыхает, ему это явно необходимо, но у высокородных очень чуткий сон. Райвен почувствовал на себе мой продолжительный взгляд и резко распахнул глаза — заметно потемневшие, почти угольно-серые, но все равно красивые. И в этих красивых глазах я заметила стремительно проскользнувшую тень облегчения, когда охотник увидел, что я в сознании, смотрю на него осмысленно и при этом не корчусь от дикой боли.
— Вы заставили меня поволноваться, мисс Прайд. — Райвен улыбнулся… тепло, хоть и вымученно. — Обычно слияние энергий — и удачное и нет — заканчивается на третий день. Но у вас оно длилось больше шести суток. Так что даже в этой ситуации, — он невзрачно ухмыльнулся, — вы умудрились стать исключением. Поздравляю.
Я хотела было улыбнуться ему в ответ, но мои губы оказались настолько сухими, что от малейшего движения моментально потрескались. Во рту загорчила кровь, и горло защипало.
Заметив это, Райвен поднялся на ноги.
— Сейчас принесу вам воды, — пообещал он и покинул комнату.
Вернулся почти сразу, сел возле кровати на стул, аккуратно приподнял мою голову и поднес к израненным губам стакан с водой… нет, не с водой, а с каким-то магическим травяным отваром. Несколько капель смягчили горло, после чего мне удалось самостоятельно сделать пару глотков.
— Этого должно хватить, — решил охотник и, поставив стакан на прикроватную тумбу, осторожно вернул мою голову обратно на подушку, после чего взял анализатор и запустил программу сканирования пациента, то есть меня.