Наемница из клана Прайд
Шрифт:
Демонстрации и массовые протесты прекратились довольно быстро… Стражи не разгоняли участников шествия, не задерживали и не призывали к порядку. Если начинался протест, то мгновенно появлялся кто-то из архидемонов и… сперва крики ужаса разносились по всему городу, а затем кровь ручьями стекала по темной брусчатке в водостоки. Архидемоны не церемонились и никого не щадили. Трупы протестующих убирали не сразу, а только через пять-шесть часов, чтобы другие на чужом опыте смогли узнать, к чему приводят протесты.
Методы давления архидемонов оказались очень действенными.
Кларэль запугал всех настолько, что многие существа начали трястись, просто завидев вдалеке стражей. Кто-то ударился в демоническую религию, признал лунных богов и
Дроны слежения круглосуточно летали над Тан-Градом, как рой саранчи — скрыться от внимания властей было негде. Даже квартал Страсти стал напичкан всевозможными камерами слежения.
Оппозиция тоже оказалась загнана в угол. Большинство оппозиционеров не могли даже покинуть межпространство. Те, кто решился, уже болтались в петле. Винкель приказал всем не высовываться… он пытался контролировать ситуацию до последнего, пытался не сдаваться, но постепенно терял веру. Окончательно у него опустились руки, когда точно стало ясно, что в этот раз Кларэля не остановить. Оппозиция бессильна, как и весь народ. Придется ждать год или даже дольше, прежде чем нанести новый удар. Сейчас к дворцу не подойти — стражей стало в сотни раз больше, магическая защита намного сильнее, энергетический барьер был изменен и серьезно модифицирован. Кларэль тщательно подчистил ряды приближенных, оставив подле себя только самых преданных существ, готовых умереть за него.
Киберспециалисты имперской армии и ученые Изерийской Академии Нанонауки в кратчайшие сроки разработали устройство для определения и взлома вживленных в мозг имплантов. Теперь, если кто-то из оппозиционеров попадет в лапы к Кларэлю, то имплант уже не поможет — его взломают первым делом, а вторым взорвут.
Происходящее в империи, собственное бессилие, горечь от утраты союзников — выводили Винкеля из себя. Огненная кровь усиливала его ярость, демоническая сущность требовала мести, действия, борьбы. Винкель смотрел на Райвена и постоянно думал о том, что во всем происходящем виноват он. Не напрямую, конечно, но косвенно определенно виноват. Ведь охотнику достаточно было просто взорвать имплант краймера, чтобы предотвратить катастрофу. Импланты для этого и нужны, для этого их и вживляли. Они позволяют быстро и безболезненно устранить попавшего в плен союзника, избавить его от пыток и мучений, а всех остальных от разоблачения. Райвен сохранил жизнь предателю, из-за чего погибли и продолжат погибать невиновные существа. Детей вешают на площади ежедневно. Дети особенно не сдержаны в своих эмоциях. To, что взрослые могут скрыть от телепатов, дети скрыть не могут. Винкель провожал Райвена презрительным взглядом каждый раз, когда встречался с ним в межпространстве. Любого другого предателя он бы уже давно разорвал, но охотник… его сила слишком важна и, безусловно, нужна оппозиции. Правда, сила охотницы тоже сойдет. Но Кайла предана Райвену. Была преданной, как позже выяснилось.
После того как охотник не смог деактивировать имплант краймера и допустил кровавую резню в империи, Кайла от него отвернулась, как, впрочем, и все остальные существа в оппозиции, кроме саарга.
Но, несмотря на огненную ярость, Винкель сдерживал себя до тех пор, пока ситуация не усугубилась, пока улицы Тан-Града не начали утопать в крови, пока стражи не начали вытаскивать из домов и квартир жителей, не желающих проходить ментальные проверки, пока не начали расстреливать за неповиновение, пока число смертей в империи не достигло одного миллиона.
Вернувшись в межпространство после очередной казни, где на центральной площади повесили несколько десятков молодых существ, Винкель налетел на Райвена.
— Это все твоя вина, сукин ты сын!!! — повалив
Ройз ри Райвен. Тан-Град.
Если бы кто сказал Ройзу раньше, что его обвинят в предательстве империи, то он бы громко рассмеялся в ответ. Империя — это все, что у него есть. Империя — это его жизнь с самого раннего детства. О каком предательстве может идти речь, если Ройз посвятил всего себя службе и народу, четыре сотни лет работал на благо империи, порой каждый день, порой месяцами без выходных, бывало, что даже годами. На первом месте у охотника всегда стояла империя и ее жители, и только на втором личное счастье, семья, собственные нужды и проблемы. Ройз любил Аду, но так уж вышло, что империю он любил больше. Ада об этом знала… тяжело не знать, когда твой муж пропадает на службе неделями, а с тобой проводит в месяц от силы пару часов. Такие мужчины, как Ройз, не принадлежат семье, они принадлежат службе. Ада это понимала, когда выходила за него замуж, и принимала. А Ройз ценил ее за мудрость. Он не мог представить свою жизнь другой — более спокойной и размеренной, более простой. Тихую и беззаботную жизнь он считал пустой тратой времени. Даже когда власть сменилась, его жизнь не стала спокойнее. Ройз с головой погрузился в работу в клинике, в помощь нуждающимся, в поддержании империи другим способом, единственным доступным на тот момент. Потом появилась оппозиция и вера в то, что империю можно восстановить.
Ройз приложил все усилия, чтобы у Винкеля получилось достигнуть поставленной цели — свергнуть Кларэля, занять престол и вернуть империи былое величие. С такой отдачей и самопожертвованием, как он, работал только саарга. Но ни Инари, ни Ройз не ждали благодарностей. Оба такие разные и одинаковые лишь в одном — для них была дорога империя и народ. Их народ. Ради которого они многим пожертвовали и пожертвуют еще, если потребуется.
Чтобы Ройз не делал на протяжении всей своей жизни, он делал это для империи, во имя Мируэля, ради сохранения межрасового равенства. И никто не смел упрекнуть его в предательстве. Никто и никогда. Но вот случилось то, что случилось…. Одна ошибка перечеркнула четыре сотни лет ежедневной службы.
Жизненный урок — печальный, но важный. Когда ты ошибаешься, лишь единицы вспоминают о твоих достижениях и заслугах, основная же масса начинает сколачивать крест, чтобы тебя на нем распять.
— Это все из-за тебя!!! Из-за тебя умирают невинные! Из-за твоего неверного решения страдает целая империя! — Винкель решительно взвел курок, прижал дуло пистолета к виску стоящего перед ним на коленях охотника. Ройз был весь в крови. Даже во рту у него горчила кровь. Не говоря уже о внутреннем кровотечении и сломанных ребрах. Архидемон силен, и свою силу он не сдерживал, когда избивал своего товарища, лидера оппозиции… уже бывшего. — Как ты мог нас предать? Как ты мог выбрать убийцу, краймера, а не империю и многомиллионный народ, а? За свою судьбоносную ошибку ты должен висеть на центральной площади! С теми несчастными детьми, что сегодня казнили из-за твоего проклятого краймера!
Архидемон хотел, чтобы охотник умолял о пощаде, чтобы он просил прощения, чтобы он, наконец, признал свою вину. Но Райвен смотрел равнодушно и даже отрешенно — на Винкеля, который дошел до предела за последние дни, на свой собственный пистолет, которым его хотели пристрелить, на членов оппозиции, которые собрались вокруг посмотреть на казнь того, кто, по их мнению, уничтожил все, за что они боролись годами.
Ройз их не осуждал. Старался не осуждать. Ему, как видящему, было легко разобраться в чужих чувствах и переживаниях.