Наемник междумирья. Вне времени
Шрифт:
— Так ведь… не по статусу же… — жалко лепечет Элвин, упираясь спиной в дверь. Скукожился весь, пытаясь слиться с дверным полотном, и зажмуривается в панике, видя мое бешенство и летящий кулак. Понятно, что я не собираюсь бить ребенка. Но мой гнев требует выхода, а чем более бешеным меня будут считать, тем меньше попытаются злить. Мой увесистый кулак встретился с тяжелой дверью, оставив в дереве вмятину, прямо рядом с головой Элвина.
— Я понял, все найду, правда, сейчас все будет… — испуганно уверяет меня мальчишка и неуловимым движением умудряется открыть дверь и прошнырнуть в нее, убегая.
— И одежду мне нормальную найди! — прокричал я уже успевшему отбежать далеко по коридору Элвину, — без рюш!
Я вернулся в комнату и снова скептически осмотрел себя в зеркале. Гомосячина какая-то! Досадливо сплюнул, оценив нелепый вид небритого и злого брутала в кожаных брюках, которые кажется, мне малы на два размера, иначе, с какого перепуга у меня давит во всех стратегически важных местах. Рубашка вообще отдельный разговор. Да, учли мою угрюмость и принесли черную, но блин с вычурной вышивкой (мать моя женщина!) серебряными нитками! А эти широкие рукава, в которых можно спрятать полторы мои руки?! А расклешенные кружевные манжеты, падающие на кисти до самых пальцев?! Я остервенело рванул кружево с рукавов, желая остаться хоть в подобие мужского костюма. Посмотрел на дело рук своих, нахмурился. А с этим что делать?! С сомнением подергал пышное кружево на груди, что спускалось от самой горловины, жутко раздражая меня.
Усмехнулся, вспоминая, как Элвин растерялся, когда я остался недоволен костюмом. Еще пытался оправдать мой внешний вид.
— Но это же жабо из марсинского гипюра… — недоумевал он, пытаясь доказать мне качество одежды.
— Элвин, я воин! Какой гипюр?! Какое, прости Господи, жабо?! Как я вот в этом буду сражаться?! Я наклониться боюсь в этих брюках, чтоб на жопе шов не лопнул!
— Но ничего большего размера я не нашел.
— Так верни мне мою одежду, балбес!
Я отряхнулся от воспоминаний и в раздражении сорвал с себя рубашку а-ля Сергей Пенкин, отшвыривая недоразумение подальше. Окинул взглядом свой вполне подзаживший торс. От дыры в груди не осталось и следа. Серьезно, даже по цвету кожа не отличается от остального тела. Вспомнились слова Дракона, о том, что он поделился со мной своей кровью. Интересно, чем это грозит мне теперь? Надеюсь, оборачиваться перепончатокрылым ящером не начну. А то меня на родной же базе на опыты разберут по маленьким кусочкам и не вспомнят, что я у них ведущий специалист, если так можно выразиться про ценного кадровика — убийцу.
Я, не отрываясь от зеркала, поиграл мышцами, примериваясь, уж не утратил ли свою форму за время своего магического приключения. А то, со всеми этими возможностями внутренних энергий, совсем расслабился физически. А ведь надо поддерживать боеспособность, кто знает, как оно дальше пойдет, вдруг по возвращении в родные пенаты, магия пожелает покинуть меня. Раньше ведь не являлась, когда я жил в пределах не магических миров. Только тут вдруг магия решила, что я тот самый темный путник. Что, если она решит и в обратную сторону?
— Надо все предусмотреть и особо не привыкать к своей магичности, — решил я, приземляясь в кресло, и слыша, как трещат швы на облегающих меня штанах. Трещат, но терпят пока. Благо, хоть обувь мне мою оставили. Высокие шнурованные сапоги валялись неподалеку, топтать ими пышный бежевый ковер даже я посчитал кощунством.
Пока Элвин где-то бегает и ищет мне более подходящую одежду, я задумался, вспоминая, что успел мне рассказать Малассур, прежде, чем сбежал к своей благоверной. Выходит, все не так уж плохо сложилось, пока я истощенный и потерявшей туевую хучу крови, восстанавливался с посильной помощью дракона, Элвин умудрился развить бурную деятельность. Парень уладил конфликт с оборотнями, не без поддержки и защиты Малассура, конечно же, но все же, как парламентер, он оказался хорош.
Парень отдал оборотням тех несчастных, кого еще не успел замордовать до смерти граф. Ту же часть коллекции, что была у Олдмона в виде чучел полутрансформированных людей — зверей, Малассур, самолично предал огню.
Замок графа пострадал от моего гнева весьма поверхностно, я бы даже сказал, по касательной его задело, не считая разнесенного самим боем кабинета, и разрушенные стены темницы, где были заточены несчастные оборотни. Создается впечатление, что боги, вселившиеся в меня на момент казни графа, разрушили именно ту часть замка, которую и задумывали, а не случайно херачили огнем. Надо будет поинтересоваться, кто тут покровительствует оборотням, перевертышам и всяким магическим существам. Что-то мне кажется, что мое предназначение было не столько Лионару спасти, сколько решить вопрос графско-зверских развлечений. Ну, или в совокупности. Может быть, те самые Силы просто решили помочь своим подопечным, попавшим в беду, и выбрали они для этого мое тело в качестве проводника их гнева и возмездия. По крайности, это самое оптимальное и разумное объяснение, какое я смог придумать, анализируя, ситуацию и пытаясь понять мотивы могущественных Сил.
Так, что еще я выяснил? Лионара в порядке и о ней есть, кому позаботится. Кроме того, она еще умудрилась и мужа отправить на мое спасение. К слову сказать, хорошо, что он успел, кто его знает, успел бы я регенерировать самостоятельно, учитывая наличия Лионейской слезы в непосредственной близости от меня. А то ведь, не поспей дракон во время, меня могли тупо разорвать разгневанные оборотни, не разобравшись, что я на их стороне. Не факт, что дипломатический талант Элвина сработал бы, не будь за его спиной сурового дракона. Черт, надо было сказать Малассуру, что мы квиты! Я спас его самку, он спас меня. Все счастливы! И никаких обязательств. Почему я так против его долга чести? А демоны его знают! Не люблю я этого и все тут.
Но, как известно, умная мысля приходит опосля, так что идею о том, что мне дракон ничего не должен озвучу при следующей встречи.
— Ваше магичество, — коротко постучав, в комнату проскользнул лакей, которого я уже видел тут в замке, он был провожатым, когда я только прибыл. Молодой человек скользнул взглядом по мне, отмечая мой внешний вид. Я невооруженным глазом вижу, что парень не того цвета по ориентации. Досадливо сморщившись, хмуро интересуюсь:
— Чего тебе?
— Элвин просил передать, что кроме мужицкой рубахи нашего конюха, ничего более сурового и соответствующего вашим требованиям найти не может. Спрашивает, подойдет ли или даже не нести сюда эту тряпку? — лакей смущено отводит взгляд, старательно упирая его в пол. Да, мало, кто в состоянии достойно выдержать взгляд разгневанного горыныча. И тут уж никакой магии и огня. Просто тяжелый у меня взгляд, как и характер. На базе тоже далеко не все могут смотреть на меня прямым взглядом. Бояться. Хотя, без причины, я никому даже слова кривого не скажу. А все равно бояться.
— Так почему, Элвин сам не пришел? — спрашиваю, прекрасно зная ответ и радуясь, что и лакей не выдержал напряжения, опустив глаза. Чувствовать на себе сальный взгляд мужика, оценивающий структурность моего полуголого тела вообще не в кайф.
— Боится же, ваше магичество, — разводит виновато руками лакей. На меня по-прежнему не смотрит. Слава богу!
— Так, а рубаху чего не передал? — недоумеваю я.
— Так ведь…, - растерялся лакей, — конюха же она… не по статусу… грязная, и запах очевидный… ваше магичество, а может ну ее эту одежду? Ну, чем вам не угодил графский гардероб?
— Ну, хотя бы тем, что он графский! — рыкнул я и поднялся с кресла, нервно прошел в угол, где валялась выброшенная мною вещь. Наклонился поднять, не рассчитав слегка резкость. Треск ткани, рвущейся по шву, возвестил и меня и лакея, о еще одной причине моего негодования. — Ну и еще, размер тоже имеет значение, — прокомментировал я печальный факт, оглядывая себя в зеркале со спины и любуясь дырой на штанах, аккурат по центру полужопий. — Пошли, болезный, я уже готов одежду с трупа надеть, лишь бы подошла по размеру и без всякого гипюра была… — не стесняясь неловкого момента с моими незащищенными тылами, я накинул на себя рубаху, не забыв оборвать и воланы с манжет и треклятое гомосячное жабо. Застегивать не стал, все равно сейчас переодеваться в вонючую рубаху конюха. От перспективы меня даже перекосило. Черт! Ну что они тут все такие мелкие, а? Хотя граф мне и показался изначально не меньше меня в габаритах, на деле же оказалось, что императорский дальний родственник уступал мне и в ширине плеч и в росте и в мужественности вкуса. Про штаны вообще говорить нечего. Все и так видно и понятно.