Наемники смерти
Шрифт:
Из-за поворота навстречу выехала потрепанная «лада». Остановилась. Вылез мужчина, махнул рукой. Данила открыл дверцу.
Обменялись условленными фразами. Наемников в «ладе» было трое, и еще девушка, Марина эта. Данила подал ей руку, помог выбраться. И это – ученый?! Девчонка какая-то, да ей и двадцати еще нет! Низенькая, стройная, узкобедрая. Глаза – темно-серые. Губы – сочные, четко очерченные. Рыжеватые завитки выбиваются из-под зеленой банданы. Фея во плоти. Ей бы юбочку из лепестков да крылышки стрекозиные, а не камуфляж и берцы. И молодая совсем – трудно поверить, что
Выражение лица не гармонировало с обликом. Марина молча и очень серьезно смотрела прямо перед собой. Казалось, она перемножает в уме многозначные числа. А может, так оно и было – ученая же, эти все с придурью.
Момент, увидев неземное создание, мигом растаял и распушил перья. «Мариночка, а ты стрелять умеешь? Мариночка, а ты Сектора боишься? Ты не волнуйся, мы моментом туда и обратно, ты и не заметишь…»
Наемники, люди отца, держались сдержанно, профессионально. Данила выделил главного – Кондрата, бугая с маленькой головой и толстой шеей.
– Кондрат, ты ведь из Ловчего клуба?..
– Нет, не оттуда я, – ответил тот. У него был густой, выразительный бас.
– На MAC работаешь?
– Меня лично Тарас Петрович нанял. Наемник я. Вольный.
Вот так, значит. Почти коллега. Выходит-таки папаня решил MAC кинуть, и это люди министерства устроили у него погром?
– Вы перед отъездом с профессором виделись?
Бугай мотнул головой:
– Не. Не пришел он, а нам что – аванс даден, инструкции получены.
– А предупреждал, что может не прийти?
– Не. Но мало ли что. Человек-то занятой.
Раз папаня попал в немилость МАСа, платить ему нечем. Так что правильно Данила сделал, перепродав заказ Дону…
Астрахан покосился на Момента, пытавшегося беседовать с Мариной. На вопросы Гены она отвечала односложно, и Момент несколько приуныл. Данила, позлорадствовав, раздал отряду снарягу и развернул полученную от Дона карту.
Отряд должен был войти в Сектор в районе станции Сходня, в Химках. Далее до Московского моря и НИИ на его берегу можно было двигаться несколькими способами: пешком через лес, на каком-нибудь транспорте по трассе либо (Момент настаивал на этом варианте) по каналу имени Москвы на лодке.
– Ты пойми, бро, – Гена тыкал грязным ногтем в карту, – моментом доберемся, ноги стоптать не успеем! На восток до Лобни километров двадцать, с учетом искажений… ну, за два дня можно успеть. А дальше – рукой подать, бро, и мы на канале. Идем лесом, но лес у Барьера – это не страшно, искажений мало, тихо, спокойно. Опять же по трассам ходят патрули. По железке можно, но там иногда поезда со штрафниками и зэками проходят, их военные охраняют.
– А на воде безопасно?
– В Секторе везде опасно, бро, выдумаешь тоже: безопасно. Но мы вообще к самой Глуби идем, чего нам в начале пути бояться-то? Если бояться – так и идти нечего. Смотри: нам на север. Если пешком, не важно, от Лобни или от Химок, по пути города заброшенные и лес. Я тебе, бро, сразу скажу: хуже нет, чем близко к Глуби в лесу оказаться. На воде ты хоть видишь, кто тебя жрать будет. А в лесу…
Палец Момента двигался по карте, прочерчивая маршрут, он сопровождал движение пояснениями.
Ближние города – Химки, Лобня – почти что безопасны, там мало искажений, Всплески ощущаются слабее. К Московскому морю лучше выходить в районе Дубны. Значит, если пешком, придется миновать кучу городов: Икну, Яхрому, Дмитров… И это – не говоря уже о поселках. Про Икшу Момент разъяснил:
– Там, бро, эпицентр жизни Второго пояса. Вообще, в тех местах людей уже мало, только самые опытные заходят. Но есть такой ареал жизни как бы – Икша. Она населена, охотники с проводниками туда сходятся за провиантом и боезапасом. Мимо железнодорожная ветка проходит, а дальше – армейская база.
– Действующая? – удивился Бугай.
– Именно, чувак. Хорошо охраняемая. По ветке армейские в ту сторону изредка гоняют поезда, старые паровозы, на которых привозят зэков. Ладно, про это потом…
В Икше, по словам Гены, следовало остановиться, чтобы пополнить запасы. А дальше лучше двигаться без остановок. И на лодке.
Никто не возражал, Марина смотрела на карту пристально, будто фотографировала. Рядом с ней Данила ощущал себя неуютно, силился разобраться, что же его напрягает: девушка симпатичная, но как неживая, будто ее транками накачали. Нужно будет за ней присматривать.
– Значит, – резюмировал Данила, – входим за Барьер, ночуем, за следующий день должны выйти к Лобне, второй переход – через Шолоховский лес к каналу. Все поняли? Тогда вперед!
Глава 3
План был прост, но требовал хорошего расчета времени. Дон передал Астрахану не только точное описание места проникновения, заброшенной железнодорожной станции Сходня в Химках, но и, что гораздо важнее, чего не мог бы заполучить тот же Момент, расписание патрулей МАСа.
Благодаря огромному количеству ржавого железа вокруг (вагоны, цистерны и пустые платформы гнили под открытым небом вот уже полтора десятка лет; между шпалами и сквозь дырявые полы прорастали сорняки в человеческий рост) укромных мест на станции было хоть завались.
Отряд выбрал в качестве укрытия яму между старым локомотивом и горой щебня и затаился до темноты.
За день металлические скелеты поездов накалились на солнце. Вечерело, и локомотив дышал жаром, как печка. От рельсов пахло креозотом.
– Жарко, бро, – пожаловался Момент, то и дело вытирающий пот. – Я дуну, э?
– Терпи! – отрезал Данила. – Огонек сигареты видно на термосенсоре за два километра.
– Можно подумать, нас не видно…
– На фоне этой духовки? – Данила махнул рукой на локомотив. – Еще полчаса мы будем невидимками.
– А потом?
– А потом стемнеет…
Темнело медленно. Солнце уже завалилось за горизонт, но на западе небо все еще алело. Начали досаждать комары. «А репеллент мы и забыли», – мрачно отметил Данила. Марина, к которой комары проявляли повышенный интерес, отмахивалась все интенсивнее, порываясь вскочить. Один из бойцов тут же усадил ее обратно.