Наемники смерти

Левицкий Андрей Юрьевич

«Хотя вариантов не так уж и много, – про себя добавил он. – По идее, наша экспедиция была санкционирована МАСом. Если это так, отца похитили конкуренты. Конкурентов МАСа в борьбе за «черный ящик» я не знаю и знать не могу. То есть имеется Дон, но тогда он бы не нанимал меня, чтобы «черный ящик» достать. Хотя не нравятся мне эти наколки у Кондрата… С чего бы MAC стал нанимать блатных для охраны Марины? Или батя, как обычно, мне наврал? Он, правда, говорил вроде бы, что самолично их нанял… Но если изначально MAC финансировал экспедицию, то зачем профессору поручили нанимать людей для нее? Это совсем не его работа. Нет, старый хрен что-то реально крутил, вел свою игру за спиной у МАСа. Недаром его прозвали Лукавым».

– Я хотела спросить, за что его выперли из армии, – сказала Марина. – Если он такой хороший боец…

– Это долгая и грязная история, – сказал Данила.

– А у нас впереди долгая и грязная прогулка.

Ф-фух…

Марина выдохнула, остановилась и подтянула лямки рюкзака, забросив его повыше на спину. Астрахан, усилием воли отогнав воспоминание о мокрой девушке на берегу канала, сказал первую пришедшую в голову банальность:

– Много будешь знать – скоро состаришься.

– Сейчас не старятся, есть же биотин, – удивилась она.

«Господи! Ну что за ребенок…» И неожиданно для самого себя он произнес:

– Вот из-за биотина Мансурова и погнали.

– Как это?

Он приостановился, дожидаясь, когда их догонят Кондрат с Моментом. Оба выдохлись и теперь шли молча, сопя под нос.

– Кондрат, пойдешь первым, – приказал Астрахан. – Дистанция – десять метров. Направление – северо-запад. Оружие в руках. Ясно?

– Ясно, итить твою через колено, – проворчал телохранитель. – А ниче так, что я два рюкзака пру а этот наркоман налегке прогуливается?

– Этот наркоман, – ответствовал Момент назидательным тоном, – несет боезапас, который тоже нелегкий, а также знает, куда идти, и, главное, как идти, чтобы прийти туда, куда нужно, целым и невредимым.

– Так какого хрена я тогда первый?! – возмутился Кондрат.

– А тебя не жалко, – расплылся в улыбке проводник.

– Отставить базар! – рявкнул Данила. – Исполнять!

Ворчливо матерясь, Кондрат все-таки пошел вперед, разорвав дистанцию на положенные десять метров.

– Ты на фига его услал? – удивился Момент. – Забредет в какое-нибудь искажение, лови его потом, а то и по кускам собирай.

– Не доверяю я ему… Ты давно его знаешь? – спросил Данила у Марины.

В ответ девушка пожала плечами:

– Его ко мне приставили недавно. Для охраны. Вместе с двумя другими.

– Это понятно. Приставил – кто?

– Тарас Петрович Астрахан.

– Ага…

Двинувшись следом за Кондратом – тот ломился сквозь сухие ветки, как медведь-шатун, треск стоял такой, что в Москве было слышно, Данила спросил:

– Гена, помнишь тех людей, что едва не повязали нас у Хромого?

– Ну да. Классно мы им вломили тогда… Эх, мотик до сих пор жалко!

– Их вел этот Шейх, то есть Мансуров, мой бывший армейский командир. И он же был в вертолете и напал на нас сегодняшним утром. Я ведь слышал его голос… По идее, он работает на MAC, так? Спрашивается – какого черта Мансуров за нами гонится?

– Может, это что-то личное? – предположил Момент. – Я так понял, бро, что друг друга любите ну просто как Израиль с Палестиной… Интересно, почему?

Данила вздохнул. И мысленно махнул рукой: «А, черт с вами! Расскажу. Он и ваш враг теперь, а врага надо знать в лицо…»

– Не любим, – кивнул Астрахан. – Это из-за меня его выгнали из армии. А меня из-за него чуть не убили. Могу рассказать, но при одном условии. Вернее, при двух. Первое – не перебивать. Второе – дальше нас троих эта история не пойдет. Ясно?

Они кивнули одновременно. Момент, решив, что сейчас самый подходящий момент, приобнял девушку за плечи, но Марина, не теряя бдительности, тут же его руку сбросила.

– Это было в мою третью командировку на войну, – начал рассказывать Данила. – Я уже был контрактником, собирался служить дальше. Мне служба нравилась, воевать я… ну да – люблю. Ну и люди в отряде подобрались нормальные. Такие, что и спину прикроют, и из-под огня вытащат. Нас послали на Памир. То есть на границу Таджикистана, Афгана и Китая. Есть там такое место… Рай для контрабандистов. Мы работали на горных перевалах по караванам наркоторговцев. Выходы были автономные, без связи – у моджахедов появились сканеры частот, поэтому приходилось хранить радиомолчание. Задача простая: нашел караван – уничтожил караван. Наркоту сжигали. Из Афгана шел опиум-сырец в таких больших войлочных тюках, он горел плохо. Китайцы гнали «стекляшку», был тогда такой модный синтетик, этот от огня начинал стрелять, как петарды. А таджики… Из-за таджиков все и случилось. – Данила сделал паузу. Вспоминать не хотелось, но надо было – он понимал, что ему станет легче на душе, если расскажет это хоть кому-то. – Мы нашли схрон. Такой себе обычный кишлак в горах… Овцы, козы, немытые дети. И большой каменный дом с забором. В заборе пулеметные гнезда, на крыше зенитная установка. Вокруг забора минное поле. Классическое обиталище местного наркобарона. Кишлак, как положено, но холме. Мы – на соседней высоте. Расстояние километра два, через низинку, и все простреливается. А в кишлаке явно какой-то сходняк – джипов больше, чем

овец… По инструкции в такой ситуации автономная группа зачистки роты глубинной разведки (так мы официально назывались) должна нарушить радиомолчание, сбросить в эфир пакет данных о своем местоположении и подсветить цель лазером. Дальше сработают «сушки»-стратосферники. Процедура простая: включил GPS, нажал кнопку «отправить», навел лазер на берлогу наркобарона, подсветил для самонаводящихся ракет, и потом можно брать бочонок поп-корна и любоваться зрелищем. Так мы и сделали, но вместо авиаудара получили сообщение. Незашифрованное, по открытому каналу. От Мансурова. Он приказал брать схрон штурмом. – Сплюнув под ноги, Астрахан продолжил: – Штурмом! Без подготовки. Без разведданных, без артобстрела, без прикрытия с воздуха. У нас даже простого беспилотника не было… Голым задом – да на колючую проволоку. Но в армии, как известно, приказы не обсуждают… – Он сделал паузу, заново вспоминая те события. – В общем, схрон мы взяли, четверо моих легли в низине, еще двоих потерял на минном поле. Нас оставалось пятеро, но схрон все же зачистили. Странно, но афганцев там не было. На джипах были китайцы, а наркобарон местный оказался таджиком. У них большая сделка намечалась, «стекляшки» было тонны две, не меньше. И вот стоим перед этой грудой «стекла», чешем затылки и думаем: зачем, ну вот зачем было огород городить? Зачем мы грудью на амбразуру лезли, хороших бойцов теряли? Стоим и тихо звереем. И тут поступает новая вводная от Мансурова. Оказывается, к схрону двигается со стороны Таджикистана караван «хаммеров». Их надо встретить, наркобарыг убить, груз из «хаммеров» перехватить. Что называется – не было печали… Встретили. «Хаммеры» были армейские, с пулеметами и ракетными установками. А мы же – спецура, не пехота, нам в лобовые атаки ходить не с руки, не тому обучены, не для того предназначены. Да и оставалось нас всего пятеро. Да, было пятеро… А остался я один. И то каким-то чудом пулю башкой не поймал. – Данила машинально погладил старый шрам от скулы до виска. – В общем, – перешел он к концовке, – валяюсь я, контуженный, усыпанный гильзами, залитый кровищей, на поле боя и слышу, как рация трещит. Доложите, блин, о результатах операции. Докладываю: все отлично, все погибли. И свои, и чужие. И тошно мне так, что самому сдохнуть хочется. А Мансуров, гнида, и говорит: ждите, скоро буду. А вас, боец Астрахан, представлю к ордену. Твою мать… Если б не злость, никогда бы не нашел в себе сил подняться. Но встал, пошел к «хаммерам» – посмотреть, за что мои ребята погибли. А там в багажниках чемоданчик такой, алюминиевый, знаете, с кодовым замком. И в чемоданчике – биотин в фабричной расфасовке. Его таджики китайцам поставляли в обмен на «стекло». И тут до меня доходит, что всю эту мясорубку Мансуров устроил только ради того, чтобы биотин взять. Это ведь не наркота, это чемодан вечной молодости! По тем временам где-то… не знаю, больше сотни миллионов долларов. Ах ты ж тварь, думаю… И гляжу – «крокодил» над горами появился, Ми-24М, через пару минут над кишлаком будет. Тут меня и перемкнуло. Я чемоданы распотрошил, биотин со «стекляшкой» перемешал, на улицу вышел и внутрь гранату кинул.

– Ну, ты псих, бро! – восхитился Момент. – Сотню лимонов, значит, пожег?

– Одиннадцать человек! – отрубил Астрахан. – Одиннадцать там легло, чтобы Шейх себе безбедную пенсию мог обеспечить. Хрен ему, а не пенсию… Дальше было неинтересно. Я – докладную, Шейху – трибунал, мне – повышение, только послал я их всех к матери, поругался с командованием, потом еще психанул… В общем, они быстро все переиграли и вместо повышения выперли меня из армии. Но Земля круглая, суждено нам было опять встретиться с полковником Мансуровым.

Данила еще раз сплюнул и глотнул из фляжки воды. В горле пересохло. Давненько ему не доводилось так долго говорить.

– Вряд ли, – сказала Марина задумчиво. – Вряд ли это личное. Если бы Мансуров хотел отомстить, он бы сделал это раньше. А идти так далеко, в Сектор, причем в начале лететь на вертолете?

– Тут ты права, сестренка, – кивнул Момент. – Кто бы ему вертушку для полетов над этой территорией выделил, если оно ему для личных целей? Не-ет, это ты, Мариночка, ему нужна… ты всем нужна… Такая ты замечательная, что Мансуров без тебя жить не может… И я вот тоже уже совсем не могу…

– Геннадий, – не выдержала Марина, – а вам никогда не говорили, что вы дурак?

– Неоднократно, – ухмыльнулся их проводник. – Всю жизнь говорят. И я очень стараюсь соответствовать, ибо дуракам везет…

* * *

К городу подошли затемно, с южной стороны, выбрали относительно целый двухэтажный дом на самой окраине, вдалеке от ограды, сооруженной местными вокруг центра.

– Надо бы окрестности осмотреть, – предложил Данила.

– Подождите в этом месте, – сказал Момент. – Вдруг хрен, который за нами тащился, уже здесь и засаду устроил? Он про меня не знает, я тихо разведаю.