Награда для Иуды
Шрифт:
В руках Петя держал игрушку, красную пожарную машину с выдвижной лестницей. Он присел на край лавочки и посмотрел на посетителя насторожено исподлобья. Мальгин сел рядом и подумал, что Петя симпатичный малый, он похож на свою покойную сестру.
– Давай знакомиться, – сказал Мальгин. – Меня зовут Олег Иванович.
Петя не ответил, наклонился и стал катать взад-вперед свою машину. Мальгин потрогал парня за плечо, протянул ему пакет с гостинцами. Петя поставил машину на лавочку, взял пакет и, запустив в него обе руки, стал
– Ты мой папа?
– Ты же знаешь, что твой папа умер. Так сказал твой доктор.
– А ты еще один папа. Второй.
– Нет, я друг твоей сестры.
– Она хорошая. Она подарила пожарную машину.
Мальгин замолчал, он не знал, о чем говорить.
– Чем вы занимаетесь в интернате? Смотрите телевизор?
– Смотрим мультики.
– А еще что делаете?
– Мы плаваем в бассейне.
– А как ты плаваешь?
Вместо ответа Петя замахал руками, словно хотел уплыть куда-то по воздуху. Мальгин вытащил из кармана белого резинового ежика с вздернутым носом и голубыми хитрыми глазками.
– Вот возьми. Это тебе передала твоя сестра. Она говорила, что этот ежик приносит ей удачу. Береги его.
– Ежики не бывают белыми, – сказал Петя.
– Я раньше тоже так думал, – ответил Мальгин. – Но теперь знаю, что бывают.
– А она ко мне придет?
Парень внимательно разглядывал ежика. Затем усадил его на лавочку и стал дергать за цепочку. Ежик подпрыгивал. Мальгин вытащил сигарету, прикурил, раздумывая над ответом, но ничего не придумал и промолчал.
– А ты ко мне придешь?
– Приду, – пообещал Мальгин, бросил недокуренную сигарету на землю и раздавил ее ботинком. – Сейчас у меня важные дела. Но как освобожусь, обязательно загляну.
Увидев, что воспитатель возвращается, Мальгин встал, испытывая облегчение от того, что разговор подошел к концу. Он погладил Петю по голове и, повернувшись, пошел к выходу.
Глава седьмая
Мальгин прошел через проходную интерната, остановился на тротуаре. Прямо перед ним из салона представительского «Мерседеса» появился господин Антонов.
– Какими судьбами? – Мальгин тряхнул протянутую руку.
– Да как вам сказать, – на минуту Антонов задумался, решая, раскрывать ли постороннему человеку семейный секрет. – Мы с женой решили усыновить Петю, взять в семью. Не сразу, конечно. Не завтра. Для начала мы станем навещать его каждый день. Когда он к нам привыкнет, оформим бумаги и заберем отсюда. Я виноват в том, что отнял брата у сестры. И теперь хочу что-то исправить. В конце концов, я всегда мечтал о сыне. Только…
– Что «только»?
– Я представления не имею, как общаются с такими людьми. С умственно отсталыми, – Антонов опустил взгляд, переложил из руки в руку увесистую кожаную сумку. – У меня нет опыта. И вообще я немного волнуюсь.
– Я тоже по этой части не мастак.
– Даже
– Он знает, что его отец умер. И вас он не спросит о том, кем вы ему доводитесь, дядей или двоюродным племянником. Парню достаточно того, что к нему хорошо относятся. Его лечащий врач сказал, что Петя – это лист чистой бумаги, на котором можно нарисовать все, что угодно. Надо только дать ему немного внимания и доброты.
– Возможно, – кивнул Антонов. – Я найму лучших специалистов, которые превратят его в нормально человека, разовьют память. Будут с ним заниматься, работать. Он получит то, о чем в этой богадельне и мечтать не может. И еще… На похороны Лены приходил следователь прокуратуры. Он твердо уверен, что у дела есть перспективы. Другими словами, убийц моей дочери найдут.
Последние слова Антонов произнес не слишком уверено, словно хотел убедить в неотвратимости возмездия не Мальгина, а самого себя.
– Я не разделяю его оптимизма.
– Это почему же? У вас есть какая-то информация? Вы знаете то, что неизвестно мне?
– Предчувствие. У меня есть предчувствие, которое меня не подводит. И есть кое-какой опыт. Так вот, насколько я знаю, люди, сделавшие то, что сделали с вашей дочерью, часто не доживают до суда. Даже до ареста не доживают. Понимаете?
– Не совсем. Нельзя ли проще изложить?
– Ну, куда уж проще? Они умирают. Насильственной смертью. Гибнут при невыясненных обстоятельствах. Теперь ясно?
– Пожалуй, – Антонов, прищурившись, посмотрел в глаза собеседника. – У вас есть свободная минута? Тогда я скажу пару слов. Возможно, вы не знаете, что у меня хорошо поставленный мебельный бизнес. Я ввожу в страну очень дорогие эксклюзивные гарнитуры, сделанные на заказ в Италии и Германии. У меня несколько больших мастерских в Подмосковье, где делают мебель не хуже заграничной. У меня в собственности огромные торговые площади, где все эти деревяшки продаются со скоростью близкой к сверхзвуковой. И это еще не все. Словом, нет никаких, слышите, никаких проблем с деньгами. Если бы нашелся человек, который помог тем подонкам, что искалечили и убили мою дочь, быстро подохнуть, я бы в долгу не остался. То есть, я хочу сказать, что этот человек, совершивший благое дело, станет богатым. Все его желания исполнятся. Понимаете? Я умею быть щедрым.
Он протянул руку и похлопал Мальгина по плечу.
– Такая мразь не должна жить на свете, – добавил Антонов.
– Я не буру за такие дела денег, – не задумываясь, ответил Мальгин.
– Вы можете просто назвать их имена. Всего-навсего имена. Для меня это очень важно.
– Я не сказал, что не делаю таких дел. Сказал, что не беру за кровь денег. Вот и все.
– Сколько их было?
– На этот вопрос еще ответят судебные эксперты, – покачал головой Мальгин.
– Скажите вы, я прошу.