Наивняшка для лорда

Скибинских Екатерина Владимировна

— А писать мы будем сегодня учиться? — с надеждой посмотрела на Лиана, стараясь даже мысленно его по имени кликать, раз он того хочет.

— Нет. Писать в таких условиях не получился, но могу поучить алфавиту. Хочешь? — он с живейшим интересом разрезал часть кролика, проверяя мясо на готовность. Снова жадно сглотнула, сунув в рот горсть принесенных кислых ягод.

— Хочу! — кивнула, уже предвкушая новые знания.

— Тогда давай поедим и немного поучимся. Я думаю, это у тебя получится значительно лучше, чем писать, — он улыбнулся, отрезая чуть

ли не половину кролика и подавая мне. — Приятного аппетита, Лисси.

— Приятного, — повторила за ним, обжигая пальцы хватая ароматное мясо и вгрызаясь в него зубами. По щекам потек сочный жирок. Мужчина хмыкнул и последовал моему примеру.

Кто бы месяц назад мне сказал, что я буду с настоящим лордом в лесу спать, да кроликов делить — в жизнь бы не поверила. А тут…

Глава 22

Максимилиан

Костер уже почти догорел, отбрасывая причудливые блики на лицо уснувшей Лисси, придавая ей некой таинственности, преобразовывая черты, делая их изысканнее, превращая девушку во что-то совсем сказочное, неземное…

Фыркнув в ответ на свои же мысли, покачал головой и подбросил в костер еще несколько сухих веток. Пламя тут же благодарно затрещало, набрасываясь на новое угощение. Но несмотря на это, девушка вдруг зябко передернулась в своем спальнике, сжалась, стремясь удержать остатки тепла, выносимые ночной прохладой. Под вечер ощутимо похолодало, все же земля еще толком не прогрелась, и ночи были весьма коварны.

Стащив с себя сюртук, зябко передернулся и накинул его на спящую девушку. Еще не хватало, чтоб она заболела. Вот что я с ней буду делать? Еще и, небось, гундосить будет с насморком… Чего бы еще на нее набросить? Или достаточно, не замерзнет?

Осторожно коснулся ее носа — теплый. Да и щеки слегка порозовели, вытянулась уже в своем спальнике расслабленно. Согрелась. Вот и хорошо. Хмыкнув, не удержался от того, чтобы убрать с ее лица выбившуюся прядь волос. С недоумением уставился на едва заметную свежую царапину на щеке. И когда только успела? Наверное, пока лапник рубила, оцарапалась какой-нибудь веткой. И ведь не сказала же ничего…

Невольно представил, как бы отреагировала любая из моих бывших пассий, если бы получила царапину. Даже не на лице, об этом вообще страшно подумать. Впрочем, ни одна из них просто не смогла бы получить ее. Вряд ли кто-то поплелся бы со мной в лес, чтобы нарубить лапника для лежбища. Мда… С теплотой снова провел кончиками пальцев по щеке спящей девушки. И все же, не дело это — оставлять такое украшение на лице.

Тяжело вздохнув, покопался в сумке и достал заживляющую мазь. Лучше сразу смазать, до утра тогда не останется и следа — недаром этот небольшой флакончик стоил целое состояние.

С легким щелчком откупорив его, вдохнул приятный аромат полевых трав, среди которых больше всего выделялась ромашка. Пожалуй, Лисси подходит этот запах. Она сама как та ромашка — хрупкий нежный цветок, удивительно красивый в своей простоте, который, тем не менее, может спокойно выжить

почти в любых условиях, не требуя ухода, и при этом просто кладезь полезных свойств…

Господи, что за мысли лезут в мою голову? Однозначно, пора спать. Вздохнув, снова с нежностью погладил Лисси по щеке, в который раз с удивлением отметив, что кожа у нее на удивление нежная, а не грубая и шелушащаяся, какая должна быть у селянок, как я считал раньше.

Поежившись от холода, с тоской вспомнил, что в седельной сумке остались лишь тонкие батистовые рубашки, которые тепла особо не дают, принялся наконец-то устраиваться на ночлег как можно ближе к костру.

* * *

А утром я проснулся от своего же чиха. Причем он был настолько громким, что даже разбудил Лисси. Она вскинулась на своем месте, растерянно хлопая сонными глазами. И только хотел с ней поздороваться, как снова оглушительно чихнул, вдобавок шмыгнув носом. Замечательно! Вот только заболеть мне не хватало. В горле противно шкрябало, звуки доходили словно сквозь туман, еще и голова была словно чугунная.

— Лорд… Лиан? Вы… ты заболел? Как самочувствие?! — встрепенулась Лисси, выбираясь из спальника и бросаясь ко мне.

Я хотел было ее заверить, что со мной все в порядке, но вместо этого еще три раза подряд чихнул. Узкая девичья ладонь прижалась к моему лбу, даруя желанную прохладу. Я зажмурился, наслаждаясь приятными ощущениями.

— Да у тебя жар! Как же так-то, а? — в ее голосе слышалось искреннее беспокойство, — Ты зачем разделся? Мне, что ли, сюртук отдал?

— Я в полдом подядке, нечего падику поднибать, — пробубнил я, скривившись от того, насколько гнусаво звучит мой голос. Больше всего убивало ощущение слабости, которую я никак не мог стряхнуть с себя.

На что Лисси лишь всплеснула руками, решительно уперев их в боки.

— Я вижу! «В подядке» он, ага! — она буквально кипела возмущением.

— Сейчас поедеб уже, я в норбе… — я предпринял попытку подняться, но Лисси вдруг подскочила и, легко толкнув в грудь, усадила меня обратно. Не успел я возразить, тут же подскочила и накинула на меня мой же сюртук, еще и свой колючий, но теплый платок, заботливо укутав меня почти по уши.

— Лежи, я видела там неподалеку полянку с… — и она упомянула какое-то зубодробильное название, так понимаю, растения.

— Это те желтые цветочки, из которых ты венок плела? — вспомнил я, как она собиралась хранить засушенную траву, но помешала гусеница.

— Да, они. А еще видела за тем валежником мох, который хорошо помогает от насморка… Я сейчас. Костер только нужно развести. Лежи, сейчас все сделаю! — и не успел я как-то прервать поток ее мыслей или остановить, как она уже умчалась в лес.

Первым порывом было броситься за ней, остановить, убедить, что лучше сейчас выехать, а на солнышке я быстро приду в себя, но махнул на это рукой. Уже успел понять, что если она себе что-то вобьет в голову, то переубедить почти нереально. Да и действительно как-то странно себя чувствовал.