Наивный наблюдатель
Шрифт:
— Привет, — сказал один из них.
— Привет, — ответил Грегор.
— Грустишь?
— И не думаю.
Эти слова Грегора показались туристам чрезвычайно смешными.
— Слышал? Он не думает.
— Да слышал, слышал. А-то мы не знали!
Любой обитатель Трущоб с детства знает, что смех — есть основа правильной жизни, а потому он не может быть презрительным, только желательным. Но на этот раз Грегор почему-то страшно разозлился, наверное, почуял в реакции незнакомцев что-то оскорбительное. Туристы, так ему показалось, не считали его равным себе. Для них он не был смешным, он был
Но туристы, впрочем, не обратили на праведный гнев Грегора никакого внимания. Они принялись оживленно обсуждать что-то важное для себя. Спорили, выкрикивали странные слова. Наверное, это были иностранцы, потому что понять, о чем они говорят, Грегору не удалось.
И только в самом конце обсуждения один из них задал своему собеседнику вполне осмысленный вопрос:
— Простите, Небов, вы действительно считаете, что он способен думать?
— Конечно, пока не доказано обратное.
— Желаете спросить его, о чем он думает?
— А почему бы и нет? Это облегчило бы нашу миссию. Разве не так? Вы же сами мне неоднократно говорили, что лишней информации не бывает. К тому же, это позволит завоевать его доверие.
— Смотрите, не переусердствуйте!
— Позвольте мне закончить работу, в конце концов, я закончил курсы.
— Ну-ну.
Грегор насторожился, у него не было особого желания говорить с незнакомцами, однако, стоять в одиночестве скучно. А беседа хоть какое-то да развлечение. Пускай спрашивают, если охота.
— Послушай, парень, ты мечтаешь когда-нибудь?
— Чего это?
— Спрошу по-другому, попроще, как ты представляешь свою жизнь в будущем?
— А что такое будущее?
— Зачем вы с ним разговариваете? — грубо вмешался второй турист. — Нажмите кнопку и не забивайте себе голову ерундой. Иногда, Небов, вы ведете себя, как какой-то наивный миротворец.
— Пожалуй, соглашусь: не следует без нужды болтать с местными жителями, потому что наша главная задача — фиксация положительных эмоций и завоевание доверия. Вы абсолютно правы, Контров.
— Ну, так нажимайте кнопку, чего вы ждете?
— Уже нажал. Заработала машинка.
— Да. Вижу. Как его скрутило.
Стеклянная дверь в столовую была слегка приоткрыта, говорят, что так принято в настоящих дворцах. Грегор Пустовой растерянно посмотрел по сторонам. Помощи ждать было не от кого, а жрать хотелось. Как попасть в помещение, если нечем открыть дверь? Его руки были заняты, в каждой по двухкилограммовому торту. Решение пришло само собой. Мощным ударом левой ноги (а ведь он был правшой) Грегор блестяще справился с проблемой. Путь был свободен.
Он удобно устроился за ближайшим столом, покрытом красивой зеленой скатертью. Теперь перед ним стояла новая задачка: ему нужно было развязать узел на коробке с тортом. Он был тугой и не поддавался. Пришлось ему подключить зубы. В общем, Грегор веревочку перегрыз. Проклятый узел был посрамлен и безвольно повис на побежденной веревочке.
Теперь можно было приступать к поеданию торта. Он отковырял пальцем сладкую кремовую розочку и ловко направил ее в рот. Было вкусно. А кто сомневался? Грегор поискал глазами нож, который наверняка находился где-то рядом. Торт следовало разрезать на куски. В конце концов, можно было попробовать отламывать руками, но разве настоящие «злюки» так поступают? Каждый знает, что отрезанный с помощью ножа кусок вкуснее.
И тут, как на грех, на глаза ему попался раб Порфирий. Ну, не раб, наемный работник, что, конечно, сути дела не меняло. Грегор с омерзением рассматривал его помятое случайными заботами лицо.
— Как правильно к тебе обращаться: Грязная рожа или Рожа протокольная?
— Грязная рожа звучит лучше, как-то основательнее, — подумав, сказал Порфирий.
— Согласен. Основательность — хорошая штука. Тогда пусть и я теперь буду не Пустовым, а Славновым! Звучит внушительнее!
Грегор почувствовал внезапный приступ ярости. Эта Грязная рожа медлила. За меньшее по башке бьют. Ну, в самом деле, повод для недовольства был очень веский: готовый к поеданию торт перед глазами, а ножа нет. За что это мы, спрашивается, рабам деньги платим! Совсем отбились от рук, ножа хозяину подать не могут. Доколе будем терпеть!
— Нож давай! — не выдержал Грегор. — Грязная ты рожа, сам не можешь догадаться, что мне нож нужен? Как я торт поедать буду без ножа?
— Господин, вы же лучше меня знаете, что наемным работникам доступ к ножам и прочему холодному оружию категорически запрещен. Я бы и рад помочь, но это не в моих силах.
— И что же мне теперь делать?
— Осмелюсь предложить хороший выход: отламывайте куски руками.
— Ты — дурак!
Порфирий нахмурился.
— Прежние хозяева считали, что я сообразителен, — сказал он ворчливо.
— Никогда бы не подумал, — удивился Грегор.
— Откуда вам, хозяин, знать про сообразительность?
— Ты сам это придумал, или сказал кто?
— Имею специальный диплом.
— Хозяева прежние вручили?
— Они меня ценили.
«А ведь все верно, — подумал Грегор. — Когда продают футболиста, обязательно начинают рассказывать, какой он замечательный исполнитель и какой у него сильный удар. Так надо поступать и с рабами. Вовремя сказанное слово повышает продажную стоимость вещи. Вот прежние хозяева и расстарались, напустили тумана, а этот дурачок и поверил. Сообразительный он, тьфу»!
— На вашем месте я бы отламывал куски. Другого способа нет. А руки загрязните, так потом помыть можно. Не большой труд.
— Или облизать, — сообразил Грегор.
— Или облизать. Все равно никто не увидит.
— А что? Звучит очень разумно, — решился Грегор. — Смотрю, ты, Порфирий, и в самом деле сообразительный. Нашел выход из непростого положения.
— Спасибо, хозяин!
Грегор отломил большой кусок торта и с наслаждением откусил. Вкуснотища! Он всегда любил сладкое. А тут, просто праздник какой-то: отламывай, сколько хочешь!