Наложница для нетерпеливого дракона
Шрифт:
Анна и в самом деле была очень красива. Так красива, что глядя на нее Хлоя не верила, что мужчина сможет отказаться от такой невероятной красоты. Как бы ни сопротивлялся Дракон, как бы не пробовал он избежать коварного ритуала, а увидев невесту, он и думать забудет, что хотел отказаться от нее.
— А каков он, мой жених? — тараторила Анна, поспешно надевая на себя и колье, и браслеты. Она производила впечатление очень живой и непосредственной девушки, ещё не научившийся смотреть на мир свысока, подобно ее родне.
Хлоя подала плечами; что она могла ответить
— Такой же, как и все мужчины, — ровным голосом ответила Хлоя, наблюдая, как невеста вертится перед зеркалом, любуясь своим отражением. — Эгоистичен, упрям и силен. Рожден, чтобы повелевать.
— Говорят, он жесток с женщинами, — произнесла Анна, и голосок ее дрогнул, а розовые щечки побледнели. — Правда это? Он любит мучить женщин? Так говорят о нем.
— Кто говорит? — совершенно искренне удивилась Хлоя. Казалось бы, скажи она "да", и молоденькая красавица-принцесса могла тотчас передумать выходить замуж на Эрика. За ее, Хлои, Эрика!
Но Хлоя не посмела произнести это "да"; жаждая всем сердцем и страдая оттого, что не произнесла.
— Люди говорят! — вызовом выкрикнула Анна, несмотря на то, что ее брат делал страшные глаза и едва ли не скрипел зубами от злости. — Его первая любовница!..
— Упала с лестницы, — устало вздохнув, ответила Хлоя. — Людям свойственно придумывать страшные сказки. Они их развлекают. Но вам повторять эти глупости не к лицу.
К вечеру, когда в большом зале был накрыт стол и пожарче разожжен камин, Эрик так и не появился.
Хлоя до костей продрогла в холодной, огромной, неуютной спальне, отведенной ей хозяевами. Складывалось ощущение, что в этой комнате мог свободно заночевать Дракон, взбреди ему в голову оставаться в теле монстра, а не превращаться в человека. Как и весь замок, комната гостьи была богато украшена дорогими безделушками, шелковыми обоями, уставлена изящной мебелью, инкрустированной золотом драгоценными камнями. И при всем этом великолепии камин был холоден!
«Продали б украшенный жемчугами умывальник, — сварливо, совсем как Дракон, подумала про себя Хлоя, — и купили б побольше дров!»
Весь день она спасалась от сырости укутавшись в меховую накидку, но когда пришли звать к ужину, ее, разумеется, пришлось оставить в спальне.
В большом зале было намного теплее, и Хлоя с удовольствием пригубила предложенного ей подогретого вина, чтобы как следует согреться.
Робер, разумеется, тоже был рядом.
За стол с Драконами его не пустили — это, разумеется, его разозлило, по его желчному лицу скользнула злая гримаса, — и он вынужден был стоять за спиной Хлои, яростно кусая губы. Но все же его высокое положение позволило ему присутствовать при трапезе Высших.
Высшие — так именовали себя эти заносчивые горные Драконы, с усмешкой отметила Хлоя. Обнищавшие, не имеющие возможности согреться в родном гнезде — высшие!
Впрочем, наверное, они заслуживали этот титул. Когда все наследники горных драконов собрались в зале, Хлоя смогла разглядеть их и поняла, отчего они так заносчивы.
Род их, наверняка, был очень древним; настолько древним, что, вероятнее всего, было заключено множество близкородственных браков, и наследники все, как один, были хрупки телом, стройны и тонки — как старое, иссушенное и выбеленное временем дерево, поточенное жуками.
Форма обращения у них, скорее всего, была какая-то небольшая — не могла себе Хлоя представить, чтоб даже самый старший принц, который выглядел крепче и тяжеловеснее остальных своих братьев, обернулся вдруг в огромного и тяжелого дракона. Нет; скорее всего, он был похож на массивного питона, с таким же гибким, изящным и длинным телом, защищенным гладкой мягкой чешуей. У принца были длинные черные волосы, почти до пояса, которые он гладко зачесывал назад и собирал на затылке в тугой пучок — скорее всего, морда его дракона была украшена длинными гибкими усами, что-то вроде того. Изысканность, красота, грация… и слабость.
Анна явилась к ужину, навешав на себя подарки. Массивное колье, несомненно, было слишком тяжело для ее юного тонкого тела. Оно, словно кольчуга, лежало на ее плечах, сверкающим полукругом спускалось на грудь, и казалось, что юной невесте тяжело дышать из-за давящей золотой массы.
Браслеты делали ее руки неповоротливыми, Анна едва могла орудовать ножом и вилкой, то и дело задевая за край тарелки. И тогда раздавался лязг, такой сильный, что Хлоя про себя удивлялась, как это невеста не расколотила тарелку, но все как будто обходилось.
Однако, при всей мелочности этого семейства, при всей очевидной слабости их вырождающейся крови Хлоя не могла не отметить, что горные Драконы были наделены невероятной, очень тонкой и изысканной экзотической красотой. Может, поэтому, запертые среди грубых скал, они окружали себя красивыми изысканными вещицами, кто знает?
Особенно красив был самый младший брат, Данкан.
Еще не лишившийся юношеской хрупкости, выглядящий как совсем юный молодой человек, почти подросток, он казался Хлое самым живым, самым отчаянным и горячим. Драконье пламя горело в нем неугасимо, и казалось, ему жарко в его шелках цвета огня и ночи. Как и прочие братья, он носил длинные волосы, иссиня-черные, связанные небрежно на затылке. Как и у всех его родных, у него были миндалевидные черные глаза, в отличие от старших братьев полные огня, и тонкое породистое лицо его носило печать нетерпеливости и решительности.
«Вот кого женить вам надо, — думала Хлоя, — тайком разглядывая принца, небрежно плюхнувшегося на свое место и приступившего к трапезе жадно, с нетерпением, даже, пожалуй, с отвратительной поспешностью, отчего вся его родня воззрилась на него с осуждением. — Вот кто продолжит ваш угасающий род. Вся сила ему досталась. Не умен, но дерзок и смел. Многого может добиться своей дерзостью, если прежде ему не обломают крылья».
Придворные церемонии, казалось, были Данкану в тягость, и он, спешно проглотив ужин, блаженно откинулся на спинку стула, колупая меж острых зубов зубочисткой, покуда все остальные медленно, словно в ритуальном экстазе, двигали своими ложками.