Наложница тирана
Шрифт:
В империи Шадаш-Тарза никогда не видели снега, а их представления о северных народах такое клишированное, что порой кажется, будто бы империя — сердце мира. В какой-то степени это правда. Империя Дракона расположилась на самом экваторе, и занимает большую часть материка — это бескрайняя пустыня, зеленые леса, луга и великие заснеженные горы. Там, где влияние императора заканчивается, живут северные народы, которые, разумеется, соседствуя с великой державой Дракона, охотно идут на уступки и принимают законы. В империи не бывает плохой погоды, даже ночь иногда обходит стороной это место,
Этот жаркий день был очень важен для семьи господина Дауда, но глава дома Малик не спешил будить Шадиду, а остановился перед кроватью, смочил языком сухие губы, наслаждаясь тем, как сладко спит его голая госпожа.
Шадида — старшая и единственная сестра Дауда была признаком чистоты, непорочности и благочестия. Красивая стройная фигура, невероятно прекрасные изгибы тела, чистая кожа, длинные ноги, прекрасные упругие ягодицы, лебединая шея, а эта походка, сводящая с ума мужчин, делали Шадиду одной из самых красивых женщин области Шадаш. Ныне покойный император, отец великого Дракона, лично хотел убедиться в красоте, о которой очень быстро разлетелась молва в самые дальние уголки империи. При встрече с императором Шадиде было всего девять лет, но она смогла очаровать старого Дракона и вызвать ревность у его фаворитки.
Малик всю жизнь служил отцу Шадиды и Дауда поэтому когда старый господин умер, а власть перешла в руки молодого господина, бывший дворецкий сменил амплуа, став главой дома. Жестокие законы дома наложниц обошли Малика стороной, ибо он всегда был верен своему господину и не позволял себе ничего лишнего. Его не лишили мужского достоинства, не сделали евнухом и, разумеется, у Малика был интерес к женщинам, даже к своей прекрасной госпоже Шадиде.
Он, сделав нерешительный шаг к постели, на которой спала молодая госпожа, сверкнул улыбкой и провел рукой по открытому бедру, насладившись прикосновением к чистой и такой нежной коже. Шадида почувствовала прикосновение, вздрогнула во сне, а её кожа сделалась гусиной.
— В чём дело? — спросила она сонливым голоском.
— Госпожа, доброе утро, — отстранившись от постели, поклонился Малик. — Господин желает вас видеть.
Шадида схватила пуховую подушку, чтобы бросить в главу дома, но промахнулась и попала в стену.
— Пошёл прочь, Малик! — промурлыкала она суровым тоном. — И передай брату, что я никуда не поеду.
— Господин знал, как вы отреагируете на раннее пробуждение, поэтому просил передать: если вы не встанете и не почтите его своим присутствием, он отдаст вас в гарем самого старого и самого жирного господина.
Шадида зарычала и в тот же миг вскочила. Привилегия стать наложницей ей не импонировала. Мало того, что она лишиться всяких благ и будет спать со своим господином по указке, так ей еще придется изменить стиль жизни. В доме брата она может спать до полудня, ходить, куда вздумается, делать, что душа пожелает и любить, кого выберет сердце. Дауд тоже это знал, поэтому охотно использовал это, как рычаг давления на сестру. Стоило обмолвиться о гареме, как она становилась шелковой и податливой, дабы ублажить все прихоти брата.
— Ненавижу… —
Малик отошел еще на пару шагов, наслаждаясь прекрасными изгибами тела своей госпожи. Эту красоту отметил сам император, а глава дома, став таковым неделю назад, мог любоваться Шадидой каждое утро. Сонливый взгляд и скверное настроение госпожи не портило впечатления.
Даже после сна черные гладкие волосы Шадиды оставались такими же, а лицо, без признаков косметики, казалось еще прекраснее. Она родилась настоящей красавицей: длинные черные волосы, маленькие губки, острый носик с маленькими ноздрями, идеальные разрезы черных глаз и этот хитрый взгляд, как у лисички, две четкие линии бровей и до совершенства нежная кожа.
Она слезла с мягкой кровати, накинула шелковый короткий халат, едва прикрывающий бедра, взмахнула тыльной стороной рук, чтобы поправить волосы и снова бросила суровый взгляд главе дома.
— Прекрати на меня смотреть, Малик! — не слишком довольная таким ранним пробуждением, приказала она.
Малик, разумеется, поклонился и сделал еще несколько шагов назад.
— Госпожа, желаете принять ванну? — спросил он вежливым тоном.
— Позже. Скажи, где мой брат?
— На стрельбище, госпожа.
Шадида подошла к окну, но быстро вспомнила, что они с братом переехали в этот дом всего неделю назад, а вид из прошлого окна сменился со стрельбища отца, на прекрасный сад с лабиринтом. Выискивать брата из окна своей спальни было бессмысленно, поэтому она, сделав глоток холодной воды, направилась к двери, но остановилась рядом с главой дома.
— Ещё раз коснешься меня, расскажу брату! — ткнув пальцем, заявила Шадида.
— Простите, госпожа, — промолвил Малик. — Я пытался до вас докричаться, но вы крепко спали.
— Лжец! — презрительно бросила она и в ту же секунду покинула спальню.
***
Каждое утро Дауд, как только встает с постели, одевается, берет лук с колчаном и выходит на улицу, чтобы попрактиковаться в стрельбе. Это увлечение привил ему отец, который несколько лет служил в армии Дракона. Сегодняшнее утро, впрочем, как и все последующие дни, Дауд был на стрельбище, куда вскоре подошла его старшая сестра.
После смерти отца он стал главой семьи, на плечи которого возложили тяжелую ношу. Четырнадцатилетний юноша еще молод и вспыльчив по неопытности, но у него есть свои амбиции, которые тесно сплетаются с настойчивостью. Дауд выучил все уроки отца, поэтому прекрасно понимал, что требуется хорошему правителю. К сожалению, сестра не разделяла его принципов и стремлений, чем постоянно злила брата.
Дауд услышал её шаги и недовольное рычание, почувствовав на затылке злой взгляд. Выпустив стрелу в мишень на дереве, он попал точно в цель, выбив десять очков из десяти.
— Доброе утро, брат, — язвительно сказала Шадида. — Я почтила тебя своим присутствием. Теперь можно мне вернуться в постель?
Он вытащил следующую стрелу из колчана, натянул тетиву, но вместо мишени, послал её в сторону сестры. Стрела пролетела над головой Шадиды, всколыхнула гладкие волосы и попала в ветку дерева у неё за спиной.