Наперекор всему

ligarel

Интегра

Мы танцевали без перерыва, и это было так здорово! Я бы хотела никогда не останавливаться, но, признаться, уже стала задыхаться от усталости. Алукард заметил мое состояние, и мы вышли подышать свежим воздухом. Ноги сами принесли меня к беседке, где я, с наслаждением откинувшись на спинку скамейки, окунулась в ночную прохладу. После мне удалось развязать разговор по поводу прочитанной книги, и я с огромным интересом слушала рассказ вампира. Когда он закончил, мы оба погрузились в раздумье, а когда я, наконец, взглянула на Алукарда, выражение его лица было каким-то странным. Я забеспокоилась, и спросила, что случилось, а мое сердце почему-то стало бешено ускорять темп, и в голове зазвучал тревожный колокольчик. Только что вампир сидел передо мной, а потом я моргнула, и пространство возле меня оказалось пустым. Вдруг я почувствовала резкую боль в области шеи, и мир поглотила тьма.

Я открыла глаза. Вокруг абсолютный мрак. Что произошло? Я лежу на чем-то мягком, вероятно, мне стало нехорошо в беседке, и теперь я лежу на кровати. Пошевелив руками, обнаружила, что с боков почти вплотную находятся бархатные стенки, а попытавшись встать, ткнулась лбом в такой же потолок. Это похоже на гроб! Паника резко подкатила к горлу, перехватывая дыхание, сердце пустилось в дикую пляску, грозя проломить ребра. Я же задохнусь! Сколько воздуха осталось, сколько я уже здесь?! Нужно успокоиться, нужно успокоиться! Но

меня продолжало трясти, и, не в силах сдержать страх, я что есть сил стала долбить в крышку всем телом. Голова кружится, дышать действительно тяжело! Собирая все силы, я отталкивалась, резко бросая тело вверх. А вдруг меня уже закопали?! Я как раз была на грани сумасшествия, когда крышка вдруг отлетела в сторону, и я стремительно села, со свистом втягивая свежий воздух. Взгляд метнулся по сторонам: какой-то сарай, рядом испуганный Алукард. Я резко шарахнулась в сторону и вывалилась из гроба. Это ОН со мной такое сделал?! Почти ничего не соображая, я шарила руками по полу, инстинктивно ища какое-нибудь оружие. Пальцы наткнулись на какую-то палку, и я, схватив ее поудобнее, проворно вскочила. Это оказалась лопата, и, недолго думая, я со всего размаха врезала вампиру по голове, отчего он даже упал. Но я не питала иллюзий на счет того, что этот удар хоть как-то остановит чудовище, поэтому кинулась вон из сарая, захлопнув дверь, вдруг это задержит его хоть на секунду. Задыхаясь от нервного перенапряжения, я бежала вперед, не разбирая дороги. Сзади послышался звук разлетевшегося в щепки дерева, я прибавила ходу, но тут нога влетела в какую-то яму, и я больно ударилась о землю, хотя и успела выставить руки. Быстро поднявшись, продолжила бег – тут же навернулась опять и почувствовала, что ОН прямо за моей спиной. «Интегра…» – я резко развернулась и бросила горсть земли в лицо вампиру, попыталась встать, но ноги нещадно трясло, и я поползла. Его рука схватила меня за запястье, и я стала вырываться словно дикая кошка, кусаясь, царапаясь, пинаясь. Алукард сначала пытался мне что-то сказать, а потом просто обездвижил, прижав к земле. «Успокойся, все прошло, я снова в своем уме и не причиню вреда!» Как мило, он меня только что чуть не прикончил, а теперь все нормально?! «Если обещаешь, что не станешь убегать, я тебя отпущу» – я кивнула, и обрела свободу. Тяжело поднялась, проигнорировав протянутую руку, и осмотрелась: какая-то глушь. Где школа? Вампир взял меня за руку, и прежде чем я успела ее вырвать, мы перенеслись прямо к автомобилю. Я знала, что вампиры способны на такие фокусы, но как-то не верила до этого момента. – Садитесь в машину, леди, я отвезу Вас домой. – Сказал он, как ни в чем не бывало! Я достала из бардачка пистолет, а потом села на заднее сиденье прямо за водителем, и направила дуло в голову Алукарду. Он ничего не сказал, и мы провели в таком положении всю дорогу до дома, причем руки у меня ужасно тряслись, и кружилась голова. Наверное, это было от потери крови и пережитых событий. В любом случае я не могла расслабиться ни на минуту, мало ли что еще замыслил этот урод. После въезда в Лондон, я вообще сидела как на иголках, и молилась, чтобы мы доехали быстрее, чем я отключусь. Когда автомобиль, наконец, подъехал к поместью, вампир открыл дверь, чтобы помочь мне вылезти, но я лишь зло сказала: – Иди вперед! – И направилась следом, ни на минуту не сводя прицела со спины. Мы вошли в дом, и из гостиной вышел радостный Уолтер: – Леди, наконец… – Тут дворецкий заметил мое состояние. – Вы вся в грязи и ссадинах! Что случилось? – Уолтер, мне срочно нужна ритуальная одежда, книга и кровь. – Сию минуту. Но что произошло, леди? – Я не реагировала на вопрос. – Лорд Алукард? – Сделал еще одну попытку хоть что-то узнать дворецкий. – Не разговаривай с ним!!! – взорвалась я, отчего несчастный Уолтер вздрогнул. – Просто принеси, что прошу! – Он поспешно бросился выполнять мой приказ. Я нервно топала ногой, держа вампира на мушке, и мысленно торопя дворецкого. Как же мне плохо! – Вот все, что Вы просили, леди. – Он настороженно протянул мне вещи. – Хорошо. Проводи его, – я повела дулом в сторону слуги, – в ТОТ подвал. Используй свои лески и не смей разговаривать с ним. Уолтер пошел за вампиром, держа лески у горла последнего. Конечно, он, похоже, больше не собирался ни на кого нападать, но я была слишком зла и расстроена, и мне действительно хотелось сделать какую-нибудь гадость Алукарду. В общем-то, одно жестокое наказание я в данный момент и готовила. Надев накидку, я открыла книгу на нужной главе, чтобы проглядеть запечатывающую молитву на всякий случай еще раз, а затем направилась в подвал, и услышала шепот: – Да что же ты такое сделал, Алукард? – Уолтер, мать твою!!! – Заорала я на весь коридор. Кажется, я веду себя как распоследняя дрянь, но сейчас это не имеет никакого значения. – Иди, и приготовь мне что-нибудь! – дворецкий начал спешно отступать. – Ей необходимо переливание. – Сказал ему вдогонку вампир. – Заткнись, и иди в подвал!!! – Я чуть не сорвалась на истеричный визг. Боже, как же больно и плохо. Почему он обманул меня? Втерся в доверие и поступил так подло? – Леди, Вы запрете меня? – Спросил он, но тут же все понял, взглянув мне в глаза, и изменился в лице. – Позвольте мне объяснить! – Я молча стала пихать его в проход. – Интегра, пожалу… – Не смей называть меня по имени, грязный упырь! – От этих слов он дернулся как от пощечины, но мне и этого показалось мало, и я наотмашь ударила его по лицу рукояткой пистолета. – Ты всего лишь никчемный слуга, делай, что приказывает тебе хозяйка! – Загнав его, наконец, в подвал, я с грохотом захлопнула дверь. Бормоча слова запечатывания, я обновляла свежей кровью символы. Через несколько минут ритуал был окончен, а перед моими глазами все плыло, и я пошатнулась. Уолтер поддержал меня – оказывается, он уже давно тут стоит. – Теперь можешь поболтать с кровососом, пока он не иссох. – Прохрипела я и захохотала жестоким каркающим смехом. – Леди, Вы действительно в ужасном состоянии! – Помрачнел дворецкий. – Прошу Вас, идемте, я окажу Вам помощь. Как в тумане я брела, опираясь на услужливо подставленную руку. Казалось, я уже тысячу лет волочу ноги, и до комнаты не дойду. Хотелось лечь прямо на пол. Наконец, Уолтер усадил меня на диван, где я сразу легла. Кажется, он ставил мне капельницу и чем-то протирал лицо, но мое сознание уплывало в море забытья, и я с радостью последовала за ним.

====== VI.Удары судьбы ======

VI. УДАРЫ СУДЬБЫ

Алукард

Как я мог?! Почему допустил подобное, позволил этому произойти?! Слава небесам, Интегра оказалась жива! Но я разрушил то хрупкое доверие, что установилось между нами за этот вечер. Она боялась меня, постаралась замедлить, чтобы попытаться убежать. Я поймал ее и уговорил успокоиться, она даже согласилась, чтобы я отвез ее в поместье, но… Она непрерывно излучала волны злости и ненависти, страха и решимости, и, хуже всего, боли, разочарования и обиды. Это был сокрушительный и подлый ход: она проявила лояльность, а я нанес предательский удар в спину. Смогу ли я когда-нибудь наладить отношения вновь? Когда мы подъехали к поместью, леди уже была на пределе, и последней каплей стала попытка Уолтера выяснить у меня произошедшее. Девушка постоянно срывалась на крик и была ужасно груба, она явно находилась на грани истерики. Я чувствовал, как

растет боль в ее груди – я не мог даже помыслить, что принесу ей такие страдания своим поступком. Она пресекала все мои попытки заговорить и как-то объясниться и несколько раз ударила, но это не приносило ей облегчения. К моему ужасу, она решила заточить меня в подвальной тюрьме и немедленно воплотила это желание в жизнь. Закончив ритуал, леди потеряла последние остатки сил, но вездесущий Уолтер как всегда оказался рядом, и увел ее. Напоследок Интегра еще успела посоветовать дворецкому поговорить со мной как можно быстрее, пока я еще способен ответить на интересующие его вопросы. Впрочем, это было сказано с издевкой и не всерьез.

Вот и все. Похоже, я потерял ее навсегда. От подобной мысли в груди болезненно сжался какой-то комок, и захотелось что-нибудь сломать. Может, хозяйка остынет через какое-то время и изменит свое решение? Или попадутся особо сильные вампиры, и организация не сможет обойтись без моей помощи… Идиотские попытки убедить себя, что все как-нибудь утрясется! Я ведь прекрасно знаю, что Интегра сильная и, если захочет, прекрасно справится без меня. Неужели мне никак нельзя все исправить? Я сидел, привалившись к стене и погрузившись в тягостные раздумья, когда услышал тихий голос:

– Алукард! – Голос Уолтера, он все-таки пришел! Я переместился к двери. – Все-таки поведаешь, что произошло? – И я рассказал ему все о том, как совершил огромную ошибку.

– Как Интегра? – Спросил я после недолгого молчания.

– Спит, она очень слаба и находится в душевном расстройстве. Как ты мог так глупо сорваться?! – В голосе дворецкого слышался упрек. Я промолчал.

– Как думаешь, долго она меня здесь продержит?

– Не знаю, Алукард, ты поступил подло по отношению к ней, и вряд ли она так легко забудет о произошедшем.

– Не хотелось бы просидеть в этом подвале еще пару десятилетий. Может, когда она остынет, ты попросишь Интегру… – Начал я.

– Нет. – Оборвал меня Уолтер. – Я не стану разговаривать с леди о твоем освобождении. Это даже к лучшему, что ты теперь запечатан.

– В каком смысле? – Опешил я.

– Когда сэр Артур подхватил воспаление, он, будучи человеком практичным, рассматривал вариант своей возможной кончины. Поэтому он продумал различные меры для обеспечения безопасности своей дочери, и в первую очередь от тебя, ведь он подозревал, что, возможно, Интегре придется выпустить тебя в скором времени.

– Но чего он боялся? Что я убью ее? И зачем он передал мне ожерелье Мины?

– Нет, убийство дочери не страшило его, ведь тогда она попала бы в рай, и была счастлива рядом с родителями. Милорд опасался, что оказавшись в твоем обществе в столь юном возрасте, леди попадет под твое влияние и так или иначе собьется с пути истинного.

– Что ты имеешь ввиду? – Ничего не понимаю!

– Не притворяйся Алукард! Ты прекрасно понимаешь, что на ребенка можно легко повлиять окружающим, и уж ты-то не упустил бы подобной возможности. А окажись леди рядом с тобой во время переходного периода, и вообще страшно подумать, какие идеи ты зародил бы в ее голове. И хуже всего, девочка могла бы влюбиться в тебя, ведь при ежедневном нахождении в обществе кого-либо, создается связь, которая со временем только крепнет, и способна привести к определенным последствиям. Неужели ты думаешь, что сэр Артур оставил бы дочь расти в таких условиях? Именно поэтому, он настаивал на скорейшем отъезде девочки в закрытую школу, чтобы изолировать ее от чудовища на период взросления, пока она не научится самостоятельно оценивать ситуацию и противостоять различным искушениям. Для пущей надежности сэр Хеллсинг передал тебе ожерелье, чтобы напомнить о том, к каким результатам может привести тесное общение вампира и человека. Но, как видишь, и этого оказалось мало. Ты все равно умудрился вскружить ей голову, и в этом есть и моя ошибка! Таким образом, сейчас нет ничего лучше, чем сложившаяся ситуация: леди будет избавлена от твоего общества, а злость и обида за нанесенную боль вытеснят зародившуюся симпатию.

– Но почему ты ничего не сказал о моих чувствах? Разве не могу я испытывать что-то к Интегре? – Со скрытым волнением спросил я.

– Отличная шутка, Алукард! Испытывать уважение к кому-то – твой предел, поэтому никто даже не пытался рассматривать возможность возникновения каких-то нежных чувств у слуги дьявола. – Насмешливо произнес дворецкий.

– Ты отказываешь мне в способности чувствовать?! – Не поверил я своим ушам. Разве случай с Миной не доказал обратное?

– Разумеется, ты бы смог убедить в своих так называемых «чувствах» невинную девушку, чтобы извлечь из этого выгоду, но предполагать нечто большее, кроме эгоистичных планов чудовища было бы непростительно глупо. А тем более, неужели ты забыл, что одержим? А это значит, что даже если бы свершилось невозможное, и в тебе вдруг проснулось что-то столь чистое, как привязанность, твоя темная сущность уничтожила бы всех, кто стал ее объектом. Что ж, пожалуй, я поговорил обо всем, что хотел, и теперь пришло время откланяться. Прощай, Алукард, возможно это была наша последняя встреча. Больше я не приду поболтать с тобой, я нужен своей леди.

Я ничего не ответил, и Уолтер ушел. Если даже он, знающий меня достаточно хорошо, счел идею каких-либо чувств смехотворной, то та, которую я обманул, точно никогда не поверит в искренность моих намерений. А ведь я, кажется, действительно…она разбудила что-то в моем сердце. Но теперь я все испортил и иссохну в этом чертовом подвале… А что если в следующее свое пробуждение я обнаружу, что Интегра давно умерла? Что я тогда буду делать?! От подобного предположения накатила резкая боль, грудь сдавило, а глаза как-то странно защипало. Я почувствовал что-то влажное на щеке, провел рукой и увидел кровавые следы на перчатке. Я что плачу? Эта мысль повергла меня в ступор на несколько минут, а алые капли продолжали ползти по лицу, срываясь вниз, падая на костюм, оставляя материальные следы моей боли. Отчаяние и безнадежность давили непосильным грузом все сильнее, и тогда я закричал словно раненое животное, понявшее всю безысходность своего положения. Я кричал снова и снова, пока оцепенение не сковывало разум; кричал до изнеможения всю ночь и все последующие ночи, пока вся кровь не иссякла в моих венах, и я не перешел грань, за которой был лишь высохшим безжизненным трупом.

Интегра

Я открыла глаза и не сразу поняла, где я, и что произошло накануне. Только на душе был противный горький осадок, и так и тянуло всплакнуть. За окном осень вступала в свои права, затянув все небо низкими тучами, придающими мрачный вид лишенному солнечного света городу. Плохо встречать новый день в унылом расположении духа, но ничего не поделаешь…А плакать я не буду, сама виновата, что дала себя провести, тем более, что до этого мама предупреждала меня во сне. Сейчас самое время заняться делами, в конце концов, именно для этого я провела в школе шесть лет. Я оделась, привела себя в порядок и отправилась в кабинет отца, а точнее теперь уже мой. Сев за стол, я разложила перед собой бумаги, и погрузилась в их содержание. Не знаю, сколько времени прошло, но Уолтер сообщил, что обед подан, и я спустилась в гостиную. Трапеза прошла в давящей тишине: вероятно, дворецкий не знал как вести себя со мной после вчерашнего, а меня что-то не тянуло на разговоры. Когда атмосфера стала совсем гнетущей, ее нарушил телефонный звонок, и Уолтер пошел ответить. За время его разговора я как раз успела доесть, и направилась наверх, но голос дворецкого догнал меня на середине лестницы: