Наперекор всему

ligarel

Я смаковал уже третий бокал, когда любопытство взяло свое. Все-таки мне хотелось нормально познакомиться с хозяйкой и при более приличных условиях. Значит, Артур все-таки женился…тридцать шесть – это много или мало? С тех пор как я перестал быть человеком, их жизненный путь кажется мне довольно коротким. Это не слишком удобно для вампиров: только к кому-нибудь привыкнешь, а он уже одной ногой в могиле. Вот так вышло и с покойным хозяином, я только стал его лучше узнавать, как оказался заточен в запечатанном подвале, а теперь слишком поздно. Наверное, хорошо, что после него осталась дочь, а то еще неизвестно, чьей собственностью я бы стал: Ричарда или Ордена. Не вдохновляет ни то, ни другое. Первый заставил бы служить личным низменным целям, а второй мог просто уничтожить. Так что, похоже, мне повезло. Узнать бы, что собой представляет девчонка. Хотя кровь у нее отличная, а это важный показатель. Кстати, о крови…Голос вампира, как я его называю, вновь дает о себе знать. Он может молчать годами или нашептывать, не прерываясь ни на секунду, вот тогда я становлюсь абсолютно неконтролируемым, будто моим разумом управляет кто-то другой. И пробуждение подобного «советчика» не сулит ничего кроме разрушений и страданий, о которых я потом могу очень пожалеть. К слову, именно из-за него я стал рабом семьи Хеллсингов. Хотя, может, это была моя вина, потому что я стал сопротивляться…впервые за свою долгую жизнь, потому что не хотел, чтобы с ней случилось непоправимое, ведь она… Не стоит ворошить прошлое! Даже наедине с собой, это слишком опасно и слишком больно бессмысленно! Кажется, кто-то хотел увидеться с хозяйкой, так вот пусть этим и займется!! Воспоминания раздосадовали меня не на шутку, нужно держать себя в руках.

Я материализовался в

коридоре недалеко от входа в обеденную залу, как любит называть это комнату Уолтер, и сразу уловил голоса. Отлично, постою тут – послушаю, это всегда полезно. Думаете это плохой поступок? Но у слуг Дьявола нет морали. Хотя тут я, конечно, перегибаю, лично у меня целый свод личных правил и запретов, но это сейчас неважно. Лучше сосредоточиться на разговоре. – …он просто чудовище! Разорвал их за считанные секунды, а крики дяди! – голос Интегры дрожит от негодования, отвращения и ненависти, кажется, наше знакомство совсем не задалось. – Но, леди, Ричард хотел убить Вас, а лорд Алукард обязан защищать хозяина. – Приятно, что хоть кто-то оценил мои действия. – Но почему обязательно лишать жизни? И никакой он не лорд! Это ведь вампир, так? Что вампир делает у нас в доме, ведь отец уничтожал их всю свою жизнь! Как он мог прятать в подвале подобное существо и зачем? – Граф Дракула, а это и есть его истинное имя, был пленен Вашим прадедом, Абрахамом Ван Хеллсингом еще в середине девятнадцатого века. Почему он не убил чудовище? Когда он узнал о существовании подобного создания, то понял, что это явно не единственная особь. А, значит, хоть пока о других ничего не известно в широких кругах, это не исключает возможности увеличения их популяции до критического предела, когда род человеческий может оказаться на грани гибели. Следовательно, необходимо изобрести надежные средства борьбы с подобными тварями. Конечно, вполне успешно можно использовать такие вещи, как осиновый кол, освещенная вода и предметы, зачарованные пули и многое другое. Но все они, за исключением святых предметов, становятся абсолютно неэффективны против вампиров, погубивших определенное количество душ. Да и символы религии причиняют подобным «усиленным» существам меньший вред, поскольку они могут переносить его более стойко. Таким образом, профессор пришел к выводу, что необходимо оружие, дающее гарантированное преимущество. Но что может быть сильнее, быстрее и кровожаднее вампира? Только другой вампир! К тому же он прекрасно знаком с их повадками, мышлением и желаниями. Так почему бы не взять отдельную достаточно сильную по меркам кровопийц особь и не заставить служить людям? Поэтому, Ваш прадед и принял решение о сохранении так сказать «жизни» вышеупомянутого графа, тем более что он был невероятно сильным чудовищем. И вот, Дракула был пойман, лишен свободы и всего, что у него было, даже имени. – Значит, семья Хеллсингов использует мощь вампира уже больше века? Кто бы мог подумать! И Орден не возражает? Мне всегда казалось, что всех входящих в него людей объединяет сильнейшая ненависть к подобным созданиям. – Да, Вы абсолютно правы насчет отношения охотников к детям ночи. Поэтому Орден не в курсе. О секретном оружии знают лишь Хеллсинги и Ее Величество. – Я так и думала, что все совсем непросто. Но почему ты называешь вампиров детьми ночи? Это звучит как-то нейтрально, если не уважительно, будто ты не испытываешь к ним негативных эмоций. – Вампиры по сути своей отвратительные порождения зла, но я многие годы работаю на Вашу семью, и лорд Алукард был в заточении не все время. Я могу сказать, что имел честь общаться с ним в течение довольно длительного периода, а это накладывает определенный отпечаток на образ мыслей и манеру речи. – Хочешь сказать, что вы друзья?! – Я не назвал бы наши отношения дружескими, такое вряд ли возможно между человеком и подобным созданием, но это как минимум взаимное уважение. – Не могу поверить… Дальше они продолжили трапезу молча. Что ж, девчонка явно не испытывает ко мне теплых чувств, даже не знаю, хорошо это или плохо. В любом случае теперь она – моя хозяйка, а значит нужно налаживать контакт. Не буду прерывать их ужин своим появлением, пожалуй, подожду леди в ее комнате, все равно я собирался ее вычислить, да и осмотреться будет любопытно. Чутье как обычно не подвело, и я сразу нашел спальню Интегры. Просторная комната в довольно светлых тонах с окнами, открывающими вид на парк. Широкая кровать с балдахином нежно фиолетового цвета, письменный стол из красного дерева с фотографией отца на нем, небольшое зеркало и несколько массивных стеллажей с книгами. И все посвящены одной тематике: вампиры. Никогда бы не подумал, что это комната ребенка, а уж тем более девочки. Неужели Артур заботился лишь о ее образовании? Никаких игрушек, журналов или милых безделушек, которые так нравятся женщинам. Семья Хеллсингов не изменяет традиции серьезно подходить к своему делу. В коридоре послышались шаги, и через минуту дверь распахнулась. Увидев меня, девчонка подскочила чуть ли не до потолка: – О Боже! – на несколько мгновений страх захватил ее сознание, но тут же был вытеснен волной злости. – Что ты тут делаешь? – Я зашел представиться и принести извинения за причиненные неудобства. Я – Алукард, Высший вампир и Ваш покорный слуга. – Ну разве не сама вежливость? – Во-первых, никогда, слышишь, никогда не смей входить в мою комнату без спроса! А во-вторых, ты, что, считаешь хладнокровное убийство всего лишь неудобством? Я бы с радостью тебя уничтожила, не будь ты по иронии судьбы оружием моей семьи! Такие как ты не имеют права на существование! Какова нахалка! Мала еще, чтобы рассуждать подобным образом! Да еще и раскомандовалась, как только почувствовала себя в безопасности. А услужливый голосок в голове, будь он неладен, сразу зашептал «а разве не за эти качества ты так симпатизировал Артуру?». Но ведь девчонка – совсем другое дело, и вообще! – Послушайте, ЛЕДИ. Если бы не мое, как Вы выразились, «хладнокровное убийство», Ваше тело лежало бы мертвым в подвале пару часов назад. А если Вас не устраивают мои методы работы, то мы можем их обсудить, вот только не забывайте, что я – безжалостное жаждущее крови чудовище. Поэтому, будьте постоянно настороже, ведь стоит Вам допустить оплошность в приказе, как я тут же с превеликим удовольствием прокушу Вашу шею и выпью всю кровь досуха, – последние слова сопровождались злобной ухмылкой, – а посему, советую Вам уничтожить порождение зла прямо сейчас, поскольку Вам, как хозяйке, это под силу, и Вы пару минут назад изъявили горячее желание это сделать. – Тут я с преувеличенной учтивостью вручил девчонке пистолет, ранее принадлежавший ее отцу. Интегра с довольно обескураженным видом взяла оружие, глядя то на меня, то на пистолет. Через минуту напряженного молчания она, наконец, спросила: – И что, правда убьет? – Один выстрел в сердце от руки хозяина при условии, что он действительно искренне желает смерти, и ничто не спасет. Позвольте четко обозначить Вам цель, потому что Ваши промахи будут для меня весьма болезненны. – Я взял девчонку за руку с оружием и приставил к сердцу, для чего пришлось наклониться – разница в росте дает о себе знать. Глаза ее расширились, и она выпалила «не смей трогать меня!», резко отдергивая руку. – Уходи! Я…я устала и не хочу больше с тобой разговаривать! – Интегра явно находилась в смятении, чего я и добивался.

Пусть спокойно разберется со всей информацией, свалившейся на ее голову за сегодняшний день. Не стоит принимать решений под влиянием гнева или других сильных эмоций. Теперь, когда она в замешательстве, это поможет успокоиться и трезво все обдумать. Поэтому я с легким поклоном удалился.

====== III.Перемены ======

III. ПЕРЕМЕНЫ

Сегодняшний день выдался, мягко говоря, не простым. Сначала покушение на мою жизнь, сразу после этого появление чудовища, которое оказалось оружием семьи. А также обморок, разговор с Уолтером, который прояснил хоть что-то, а под конец я чуть не умерла с испугу, когда обнаружила огромного страшного вампира в своей собственной спальне. Я и так была на взводе, поэтому, неудивительно, что в итоге сорвалась, наорав на него. И это, похоже, его не на шутку взбесило, потому что ответ был довольно резким, а выражение его лица при этом более чем пугающим. А потом у меня вдруг оказался пистолет! Я впервые держала в руках оружие! Мой гнев и недовольство заметно поутихли, и даже стало как-то неловко, и я ляпнула первое, что пришло в голову:

– И что, правда убьет? На что вампир ответил лишенным эмоций голосом, а затем вежливо предложил мне помочь прицелиться. Но я ведь не хочу никому причинять вреда, даже такому существу как он! И пока лихорадочные мысли проносились у меня в голове, пистолет оказался прямо напротив его сердца. Сказать, что я испугалась, значит, ничего не сказать. И я не придумала ничего лучше, как прервать цепь событий, ведущих к чему-то нехорошему. Я сказала что-то на счет того, что устала, и поэтому хочу остаться одна. И, слава Богу, он удалился. Вот только можно было выйти через дверь, а не исчезать на моих глазах, я и так слишком много перенесла

за сегодня.

Я уже полчаса отмокала в ванной, прокручивая в голове события прошедшего дня. Никогда бы не поверила, что все это могло произойти со мной. Мысли мои постоянно возвращались к разговору с вампиром, и мне все меньше нравилось произошедшее. С одной стороны я повела себя почти как истеричка, но с другой – разве я теперь не хозяйка чудовища? Тогда по идее хорошо, что я сразу же постаралась поставить его на место, хотя не отрицаю, несколько…да что там, весьма импульсивно. Но вот что не давало мне покоя, так это то, что, как ни крути, а он, и правда, спас мне жизнь. И даже Уолтер признал его антигуманные методы. Наверное, стоило хотя бы сказать спасибо, но что уж теперь. Не пойду же я в подвал, или где там живет этот Алукард, только ради этого, я ведь не извиняться собралась. Поблагодарю в следующий раз. А вообще пора бы уже вылезать из воды и отправляться к себе, необходимо хорошенько отдохнуть после всего произошедшего.

Я уже начинала засыпать, когда вихрь мыслей мне помешал. О чем бы я ни думала, все время возвращалась к вампиру. Да что же это такое! Кстати, раз я его выпустила, он теперь не должен сидеть без дела, а это значит, что мне придется начать работать. О нет, нет, нет! Нужно будет сходить в папин кабинет, все важные бумаги хранятся именно там. Ох, папа! За всем круговоротом событий я и забыла, как же мне пусто и плохо без тебя. А еще семейное дело, будет очень тяжело. Но я постараюсь изо всех сил! Я тебя не подведу, ты сможешь мной гордиться! Я во всем разберусь и стану лучшим охотником на нечисть…вот только посплю немного…и…

Кап-кап…кап-кап…Это единственный звук, который я слышу, не считая легкой поступи моих босых ног. Что я делаю в неизвестном месте в кромешной тьме одна, да еще и только в ночной рубашке и босиком? Пол ледяной и точно каменный, воздух немного затхлый и тоже отнюдь не теплый. Зябко повожу плечами и протягиваю руку, чтобы коснуться стены. И снова камень. Это похоже на…подвал. Вижу вдали свет, и ноги сами ускоряют ход. Через некоторое время различаю темный силуэт, стоящий под тусклой лампочкой. Когда до стоящего спиной ко мне человека остается около десятка шагов, я еле передвигаюсь, все тело сковывает беспричинный страх, липкими пальцами сжимающий сердце, заставляя его биться как сумасшедшее. Я уже могу протянуть руку и коснуться незнакомца, и вдруг замечаю прямо перед ним железную дверь с бурой печатью. Это засохшая кровь. Подвал в поместье. Дверь запирает тюрьму. ЕГО тюрьму. Значит передо мной…!!! Тут человек резко оборачивается, я успеваю сделать лишь пару шагов назад. Но это папа! Волна облегчения развеивает оковы страха, и я опускаюсь на пол, потому что ноги меня не держат. Папочка, как хорошо, я так рада! Хочу сказать это вслух, но лишь сижу и глупо улыбаюсь. А дверь за спиной отца начинает медленно и бесшумно открываться, и появляется высокая фигура, будто сотканная из тьмы. Видны лишь холодные безжалостные глаза, горящие красным адским огнем. Я открываю рот, чтобы успеть предупредить, а в голове раздается свистящий шепот «шшшш…ты же не хочешь мне помешать…». И он будто парализует меня, дыхание перехватывает, я не могу ни пошевелиться, ни издать хоть какой-то звук. А под дьявольскими глазами расцветает жестокая ухмылка, обнажающая два ряда острых длинных зубов, и когтистые лапы уже почти дотянулись до головы отца. О Боже, нет! Стремительным движением чудовище сворачивает ему шею, а потом впивается в нее, брызгая фонтанами крови во все стороны. «НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!» – с громким криком я резко сажусь в своей кровати, и несколько минут пытаюсь отдышаться и успокоить взбесившееся сердце. Это всего лишь сон, но какой ужасный и реалистичный. Проклятый вампир теперь не только в мою комнату, но и в сны будет вламываться? Пришлось пройти не меньше десятка кругов по комнате, когда я, наконец, почувствовала себя более-менее пришедшей в себя и смогла вернуться в постель. И через несколько секунд провалилась в глубокий сон без сновидений.

Уже второй час я перебирала бумаги отца, большую часть из которых составляли счета и какие-то отчеты. А в шкатулке из красного дерева оказалась стопка конвертов, подписанных разными и одновременно похожими почерками: все они были каллиграфическими. А когда я стала читать содержимое, это было похоже на попытки разобрать китайскую грамоту. Как будто человек, писавший письмо, специально понапихал кучу странных слов и витиеватых фраз, чтобы невозможно было уловить смысл. Чем больше документов я просматривала, тем меньше верила, что когда-нибудь смогу во всем этом разобраться. Постепенно мое мрачное настроение стало переходить в отчаяние. И когда я уже хотела было швырнуть бумаги куда подальше, дверь открылась, и в кабинет заглянул дворецкий.

– Вот Вы где, леди. Только что звонил нотариус и сказал, что готов вскрыть и огласить завещание Вашего отца хоть сейчас. Я взял на себя смелость сказать ему, что мы прибудем в течение двух часов. – Завещание? Да, ты все правильно сделал, я только приберусь здесь и переоденусь. – Я подготовлю подходящую одежду. – С этими словами Уолтер откланялся. Я как-то не думала о завещании, хотя именно этого и нужно было ожидать от папы. Быстро справившись с беспорядком, который успела развести, я пошла переодеваться. Приготовленное платье было темно-серым и довольно простым, как и полагается дочери, носящей траур, черные чулки, серые туфли и серая же шляпка (ох уж мне эта любовь Уолтера к подобного вида головным уборам). Плюс за окном моросил дождь, все-таки это Лондон, и сейчас октябрь, поэтому пришлось взять зонт. Когда я спустилась в холл, дворецкий уже ждал, чему я ни капли не удивилась, в этом весь он. Дорогу от двери до машины пришлось пройти под зонтом, и я почувствовала себя бледной поганкой в одежде серых тонов, хотя мир вокруг был не ярче, отчего на душе стало как-то мерзко и грустно. К тому моменту, когда мы сели в автомобиль, я успела изрядно замерзнуть из-за холодного северного ветра, и так до конца и не согрелась за всю дорогу. Нотариус оказался невысоким лысеющим толстячком, которого постоянно мучила отдышка, и прошибал пот, вследствие чего он не расставался с платком, которым периодически протирал лицо. В кабинете присутствовали еще несколько человек, с виду полисмены, то ли для охраны, то ли потому что так надо. Завещание было вскрыто и оглашено: все имущество переходило к единственной дочери, семейное дело также отдавалось под мое руководство. Мне были переданы кое-какие бумаги, а также предсмертное письмо отца. Уолтеру, кстати, тоже достался довольно увесистый конверт, и после нотариус говорил что-то еще и передал дворецкому какой-то сверток, но дальнейшее происходящее меня уже не интересовало – все внимание поглотило последнее послание отца. Пока мы ехали обратно в поместье, я не могла найти себе места и с трудом сдерживалась, чтобы постоянно не ерзать, так мне хотелась поскорее все прочитать.

Не успела машина затормозить около главных ворот, я уже выскочила из нее и помчалась к дому. Оказавшись в своей комнате, я сразу же запрыгнула на кровать и разорвала конверт так быстро, что чуть не повредила само письмо.

«Интегра, если ты читаешь это письмо, значит, я все-таки умер от банального воспаления. Несколько неожиданно, учитывая род деятельности, которым занимается наша семья. Но я отвлекаюсь. Наверняка тебе сейчас очень трудно, ведь на твои плечи свалилось столько забот, и ты не можешь понять, как справиться со всем этим. Если ты еще не была в моем кабинете, то обязательно сходи и посмотри хранящиеся там документы. Многое, а может и почти все, покажется тебе непонятным и бессмысленным, но не отчаивайся. Со временем ты во всем разберешься. Ты, конечно, думаешь, что мне легко говорить, но я не оставил тебя без помощи и совета. Во-первых, с тобой рядом будет Уолтер, он отлично разбирается во всех делах, связанных с нашей работой, и всегда поможет тебе. А, во-вторых, я приготовил для тебя кое-что, что поможет тебе самой всему научиться и быть в курсе всех событий, но об этом ты узнаешь чуть позже. Сейчас я бы хотел поговорить совсем не о работе, ведь это последнее письмо и последний шанс сказать все, что я должен был сказать уже давно. Сейчас, когда я пишу эти строки, мне страшно подумать, каким плохим отцом я был. Я постоянно пытался передать тебе как можно больше знаний и информации, но ведь ребенку нужно совсем не это. Прости, что я был так глуп, что не использовал отведенное нам время по-другому, что не баловал тебя и не говорил, как сильно тебя люблю и как ты мне дорога. Прости, что не ходил с тобой на прогулки и не рассказывал разные истории на ночь, что не играл и не радовал подарками. Прости за все потерянное время и твои несбывшиеся ожидания. Прости, если сможешь. И знай, что, не смотря на все ошибки, я всегда любил тебя больше всего на свете и буду любить. И я всегда буду рядом, где бы ты ни находилась, и где бы не находился я. Хотелось бы сказать, что я всегда буду защищать тебя, но сомневаюсь, что это возможно, поэтому я позаботился, чтобы за твою безопасность отвечал кое-кто еще кроме Уолтера. Ты ведь помнишь наш разговор про защитника? Но с ним тоже не все так просто, поэтому тебе придется отыскать мой дневник, думаю, это не составит труда. Я еще так много хотел бы сказать, но не могу подобрать слов, очень надеюсь, что сердце поможет тебе понять все, что я не смог выразить.