Наполеон
Шрифт:
В дневнике не много отрывков, в которых сквозит такая явная, неприкрытая фальшь, как в описании полковником этой встречи. В действительности Полине не требовалось незаметно приближаться к нему, постепенно передвигая свой стул, она сразу же села рядом с ним и, слегка наклонившись вперёд, трогательно заглянула ему в лицо:
— О, сэр Нил, я думала, вы уедете, не повидавшись со мною. Как можно быть таким жестоким?
Её глаза, её голос, аромат парижских духов околдовали его. Стоило ему только слегка наклониться, и он смог бы поцеловать это удивительное создание —
— У меня мало времени. Если я сразу же не вернусь на корабль, он отплывёт без меня, — как можно холоднее заметил он.
Она покачала головой:
— Но сейчас штиль. До полудня ветер не поднимется.
Об этом он и не подумал.
— Кроме того, — ворковала она, — к чему такая спешка? Наконец-то мы вместе, и вокруг никого. Вы выглядите очень уставшим. Вам надо отдохнуть, сэр Нил.
Прохладной рукой она слегка коснулась его лба, как будто предполагала у него лихорадку.
— А теперь скажите мне, — с нарочитой серьёзностью сказала она, — что вы сделали с моим братом?
— Я?— только и смог выкрикнуть полковник, после чего забормотал совсем несуразное.
— Да, вы, я знаю, вы стояли за всем этим. Вы такой умный, сэр Нил. Скажите мне, куда он уехал?
— Ваше высочество, об этом я как раз хотел спросить вас.
— Я не знаю. Наполеон ничего мне не сказал. Я не знала, что он уезжает, до самого воскресного вечера. Но, по моим догадкам, во Францию. Разве не так? — Она произнесла это с хитрой улыбкой, как один заговорщик другому. — На прошлой неделе он рассматривал карту.
Именно теперь полковник сделал тонкое замечание, приводимое им в дневнике:
— О, нет! Не так далеко, скорее в Неаполь.
Разыгрывая сильное волнение, Полина произнесла:
— Так, значит, вам всё известно? О, скажите, что случилось? Я так волнуюсь. Послушайте, как стучит сердце.
Она взяла его правую руку и приложила к груди. Однако в этот момент выскакивало из груди не её сердце, а полковника.
— Он схвачен? Скажите мне, сир Нил.
— Я не знаю. Но вполне может быть.
Глаза Полины сверкнули. Этот болван ничего не знал.
— Но я не понимаю. Если вы всё это устроили...
— Я не имею к этому ни малейшего отношения, — ответил раздражённо полковник. — Если бы я мог, я не дал бы этому случиться.
— Да? Тогда зачем вы ездили в Ливорно?
Полковник смешался:
— Я ездил в Лукку на воды.
— Я в это не верю, — сладко проворковала она, поглаживая его руку. — Думаю, что вы поехали повидаться с женщиной. Ах, несносный сэр Нил!
— Ваше высочество!
— Я ревную, сэр Нил, — прошептала она и медленно наклонилась вперёд, приблизив своё лицо к его лицу. В этот момент он с отчаянием вспомнил о лорде Каслри и еле выговорил:
— Ваше высочество, я должен идти.
— Нет, нет, вы не должны идти. — Она села и опять крепко сжала его руку. — Посоветуйте мне, что делать. — Она поднялась. — Подождите. Сейчас мы выпьем кофе. Нет, не вставайте. Отдыхайте и не называйте
— Полина, — глупо повторил полковник.
— Так-то лучше.
С сияющей улыбкой Полина приказала подать кофе. Возможно, думала она, что, задерживая этого дурака, оказывает последнюю услугу Наполеону. Однако в её голове были и другие мысли. Она переоделась в светло-зелёное платье и украсила волосы цветком. Полина находила полковника привлекательным, если бы не его холодные голубые глаза. Жаль, что он действовал против её брата, и потому для него не может быть прощения.
Трудно было Кемпбеллу сохранить спокойствие в бурном море всевозможных эмоций, но здравый смысл и чувство долга по отношению к лорду Каслри взяли своё. Он знал, что должен спешить на корабль и разрабатывать планы преследования. Но именно сейчас он уверился в том, что каким-то чудом завоевал расположение самой прекрасной, самой волнующей женщины. Конечно, она могла — ему не хотелось думать, что это так, — разыграть всю сцену, как тогда, на балу, чтобы удалить его с острова, пока Наполеон готовил побег. Но теперь вроде бы в этом не было никакой необходимости. Что ж, если ещё раз представится возможность, то тогда никто и ничто не сможет встать между ними. Решено, он обнимет и поцелует Полину. Это будет приятным и в то же время триумфальным завершением его одиозной миссии, а также своего рода местью Наполеону за всё его пренебрежение и причинённые неприятности.
Она вернулась, держа в руках поднос с чашечками для кофе. Он заметил её светло-зелёное платье и цветок в волосах. И это всё для него одного, подумал он радостно.
— Куда вы поедете, Нил? Полагаю, в Неаполь?
— Пока не знаю.
— Но если Наполеон направился в Неаполь?..
— Я уже не уверен в этом, — отрезал он. Идиллия потихоньку утрачивала краски.
Полина зашла слишком далеко. «Она хочет внушить мне мысль о Неаполе», — подумал полковник.
— Что заставляет вас думать, что он направился в Неаполь?
— Вы, Нил. Вы сами это сказали. Я-то не знаю ничего. Если поедете в Неаполь или Ливорно, может, передадите письмо моему мужу? Я думаю, он сейчас в Ливорно. Понятия не имею, что делать.
Она стала сокрушаться, какая жестокая доля выпала ей как жене и почему она убежала от всего этого, чтобы укрыться под крылом брата. Полковнику показалось, что она сейчас заплачет. Он посоветовал ей пока оставаться на острове и не возвращаться к своему мужу, жестокому князю Боргезе.
— Думаю, вы правы, Нил, — произнесла она. — Но, надеюсь, письмо ему вы отвезёте?
— С удовольствием. Но может так случиться, что в Италию я не попаду.
Полина была не такой уж талантливой актрисой, поэтому тень разочарования пробежала по её лицу.
— Тогда куда же вы поедете?
— Во Францию, наверно, — твёрдым голосом произнёс он.
Хорошо, что Полина в этот момент ставила чашки на поднос и полковник не мог видеть её лица!
— Но я думала, вы говорили про Неаполь, — сказала она.
— А я думал, вы говорили про Францию, Полина.