Напоминание
Шрифт:
В комнате было пусто, но в ванной шумела вода и оттуда доносился мелодичный напевающий что-то голос. Сергей посмотрел на часы и вспомнил, что сейчас только девять утра. Желание ввалиться в ванную и устроить разборку на месте поутихло и он приземлился в кресло. А куда спешить? Теперь спешить некуда, теперь она никуда не денется. И он расслабился, отдаваясь на волю воображения, которое живо рисовало варианты сцены, которая произойдет в этой комнате в ближайшем будущем. Забегая вперед можно сказать, что все вышло совсем не так, как представлялось. Что ж, так всегда бывает.
Она никуда не делась. Напевая и вытирая голову, зарывшись лицом в полотенце, она вышла из ванной минут через пятнадцать
– Привет, - сказал Сергей холодно.
Напевание оборвалось, и Марина дернулась, услышав знакомый голос. Из дебрей полотенца появилось еще не накрашенное, но такое же милое личико, на нем засветилась улыбка.
– Привет. Ты вошел, а я не слышала.
Голос ее звучал как всегда нежно и ласково, в груди у Сергея что-то екнуло. Именно этой ласки ему и не хватало. Но он воскресил в памяти все события этого утра и снова похолодел. Она смотрело на его злое угрюмое лицо и улыбка ее растворилась в испуге.
– Сережа, что случилось?
Сергей нервно хохотнул.
– Случилось? Да случилось и многое.
Например погибла моя мать, но тебя ведь это не волнует.
– Сережа я не...
– Что ты не? Не знала? Не ври! Ты все знала.
– Сережа...
– Ты знала все. Ты всегда знала все. А я-то дурак обрадовался, что ты тоже знаешь про эти сны, про кошмарные сны, которые теперь уже реальнее, чем моя жизнь. Думал хорошо, что не надо тебе объяснять, что не примешь за маразматика. А потом огорчался, что ты мучаешься от тех же кошмаров, переживал за тебя.
– Сережа...
– А еще я любил тебя. Я дурак, но я любил тебя, а ты... Ты... Ты, - он захлебнулся словами, которые не могли выразить эмоций и всхлипнул, а потом захохотал истерически и завсхлипывал, и забился в истерике.
Она вышла из комнаты и тут же вернулась со стаканом воды. Она подошла к нему, опустилась рядом с ним на колени и подняла на него взгляд полный мировой скорби.
– Да, Сережа, конечно ты прав, - она протянула ему стакан воды и положила руку на колено. Он принял воду, нервно дернул коленом, стряхивая ее руку, и начал давясь и всхлипывая пить. Руки тряслись, в горле стоял ком и старался не пропустить воду, и вода проливалась, и стекала по рукам и подбородку. Марина села на поручень кресла и стала поглаживать его, как ребенка, успокаивать.
– Да, конечно это я виновата, Сережа, только успокойся, - приговаривала она и от этого пропадали неизвестно куда так четко отточенные аргументы.
Постепенно вода кончилась, а вместе с ней пропали и всхлипы, и ярость, и жар гнева, и предвкушение расплаты. Не осталось ничего, только пустота и холод.
– Холодно, - всхлипнул он в последний раз и замер.
Ее пальцы, несущие успокоение, пробежались по его заледеневшим рукам. Она поднялась и отошла куда-то. Скрипнула дверь старинного шкафа (весь ее номер был обставлен в каком-то давно забытом стиле), прошлепали ее голые ноги по полу, и на Сергея обрушилась лавина мохнатого пледа. Он вздрогнул и съежился. Она заботливо укутала его, и он почувствовал тепло. Она снова села рядом. Он попробовал отстраниться, но кресло было маленьким и у него ничего не вышло.
– А теперь ты должен выговориться, только спокойно, без нервов, а потом я тебе кое-что расскажу.
Он открыл было рот, но вместо слов у него вырвался очередной всхлип и он замолк. Через какое-то время он сказал не поднимая головы:
– Ты всегда все знала заранее, - голос его звучал неестественно глухо и тихо.
– Ты знала, что Виктор будет жить, а не погибнет там в лесу, уводя за собой немцев. Ты знала, что умерла моя мама, и что я получил письмо извещающее
– он сделал драматическую паузу, только барабанной дроби не хватало.
– А все очень просто. Ты работаешь в науке это раз. Ты работаешь в засекреченной лаборатории - два. Ты никогда не говорила над чем ты работаешь и у тебя есть на это право, ведь это секрет - три. Ты всегда все знала заранее, но об этом я уже говорил. Ты знаешь о моих снах и говоришь, что с тобой лично происходит тоже самое, хотя мне ты ни разу не "снилась". Теперь осталось добавить немного смекалки и мы придем к простому выводу, - он попытался сделать торжественный вид, но это у него не получилось и он закончил.
– Современная наука дошла до того, что научилась влиять на сновидения масс, причем очень эффективно и ваша сверх секретная лаборатория экспериментирует на населении нашей планеты. Все просто - логика, дедуктивный метод, Шерлок Холмс и доктор Ватсон.
– Все?
– Все.
– А теперь послушай, что я тебе скажу.
только не кипятись и не обижайся. Вся твоя дедукция - чушь собачья. Я правда не знаю, что подумала бы на твоем месте, но могу тебе сказать, что есть на самом деле.
– Ну соври еще что-нибудь, - вяло огрызнулся Сергей.
– Не надо, Сережа, я никогда не врала тебе. Кое-что не говорила - да, но врать не врала. Я не знаю эксперимент ли это или еще что-то, а если эксперимент, то чей. Я ничего не знаю о том, как это происходит и кто за этим стоит. Да, я работаю в секретной лаборатории, но занимаюсь я только лишь останками внеземной цивилизации, найденными в соседней системе.
– Она говорила четко и уверенно, и Сергей хотел ей верить, но ведь его друг тоже говорил четко и уверенно, однако это не мешало ему врать как сивому мерину.
– Допустим я тебе поверил. Допустим. Но как тогда объяснить то, что ты всегда все знала заранее. А ведь ты знала, а не просто утешала меня говоря то, что я хотел слышать.
Она смотрела на него горько улыбаясь.
– А я и не говорю, что не знала. Я действительно знала, не все, как ты говоришь, но многое, - она вновь посмотрела на Сергея, тот хотел что-то сказать, но не смог, только на ничего не понимающем лице читался немой вопрос.
– Очень просто, - улыбнулась она.
– я видела во сне. Я говорила тебе, что тоже попала под влияние этой аномалии, или эксперимента, если тебе так больше нравится. Ну вот. Это все чистая правда, только я не сказала тебе еще одной вещи, - она замолчала, судорожно сглотнула застрявший в горле ком.
– я... я вижу эти сны заранее. Я - ясновидящая, то есть нет, не так. Я вижу пророческие сны.
Сергей рассмеялся.
– Но это же абсурд. Это антинаучно!
– Твои ночные кошмары тоже антинаучны.
– Но этого не может быть.
– Того, что происходит с тобой тоже не может быть, того, что происходит с частью земного населения тоже не может быть, однако это происходит.
– Но...
– Что, не очень убедительно? Тебе нужны доказательства? Пожалуйста. Я знаю, что ты получил письмо, в котором говорилось о том как умерла твоя мать, вернее, какая-то Наталья Сергеевна, то что это твоя мама я узнала только что от тебя, а тогда для меня это была просто какая-то Наталья Сергеевна. Но для тебя она значила много, потому что тебя затрясло и ты упал ничком на кровать и уставился в потолок. Глаза твои застыли, а пальцы теребили измятое письмо. Ты лежал долго, потом ты встал, уронил письмо на тумбочку у кровати и пошел на балкон. Там ты перекинул ногу через перила, поколебался, потом перекинул другую ногу и опять постоял глядя вниз.