Напряжение
Шрифт:
Рядом закивала нянечка, с интересом наблюдая за чем-то на экране плоского телевизора с подставочкой.
— Сигнал идет на спутник, а затем вот сюда, — повернул он ко мне экран, показывая карту. — Сейчас мы его активируем…
Хм, любопытно — глянул я на совсем незнакомые очертания, с удивлением увидев контур родной страны внутри огромного участка суши. А затем тихо чертыхнулся, заметив, как над кожей поднялись еле заметные, из-за дневного света, маленькие звездочки, и кое-как успел загнать их под браслет, пока никто не заметил.
— Система приняла данные, — с довольством продолжил доктор. — Готово.
Глава 14
В тени высокой беседки, на ухоженной лужайке, кипела яростная битва между маленьким серо — полосатым котенком и тоненьким колоском сорной травы. Щелкали зубы на шее противника, ломали хребет когтистые лапки, но коварный противник снова и снова нападал, обидно щекоча нос. Не помогали ни перекаты по траве, ни хитрые броски из-под прикрытия коленок хозяйки, и даже грозный мяв не повергал вражину в ужас — тем достойней будет победа!
По другую сторону стебелька тоже активно болели за полосатого бойца, но и поддаваться не спешили, с великим удовольствием играя с маленьким найденышем. Все равно до приезда папы оставалось не менее десятка минут. Ника невольно взглянула на часы, позволив котенку вцепиться в стебелек.
— Победил, победил, иди сюда, — подхватила она так и не отпустившего добычу любимца и положила на коленки.
Котенок не был породистым — от слова совсем. Обычный дворовый мышелов, коих множество во всех городских и деревенских дворах. Наверное, захоти Ника завести себе кота и сообщи об этом отцу, дома ее ждал бы перс или сиамец с родословной, как у среднего аристо, и ценою в сотню тысяч. Все таки, положение обязывает — вдруг заглянут гости или подруги напросятся домой, а тут недоразумение стоимостью пятак за ведро. Несолидно. Но Ника и не собиралась никого заводить.
Просто во время вынужденного ожидания, когда охрана лицея терпеливо ждала представителей ее рода для передачи из рук в руки, из-за колонны вокзала вышло тощее, облезлое, страшно голодное писклявое недоразумение, и почему-то выбрало ее в хозяйки. И не отпугнуло животину хмурое внимание охранника, наставившего на нарушителя ствол винтовки. Зря, кстати — палец уже выбирал слабину спуска, действуя согласно внутренних инструкций. Мало ли что могло быть под личиной безобидного зверька — от контактной отравы на шерсти и вируса внутри тушки, до компактного заряда — не убьет, так изуродует. Проще потратить патрон.
Осознав, что сейчас произойдет, все и получилось — абсолютно спонтанно. Строгое 'он мой', равнодушие на лице сопровождающего и дрожащее, угловатое тельце под рукой. Стрелять в собственность аристократа, пусть тот и ребенок — дураков нет. Но и проблемы от 'собственности' теперь — тоже лично ее.
Так и появился в особняке кот с именем 'Тигр', растревожив в первые часы своего в нем пребывания эдак с десяток человек — отмыть, сделать прививки, накормить, найти ошейник, подравнять коготки, представить местным Мухтарам не в качестве еды, а полноценным жителем. И уже потом можно было усесться в тенечек беседки, терпеливо ожидая папу. Вопрос, который мучил Нику всю неделю, но не мог быть решен по телефону, ждал своего ответа.
Увы, папе некогда было приезжать в такую даль, а путешествовать самой запрещал устав лицея. Даже на каникулы
Последовали официальные извинения перед ночными бегунами. Ника была не в претензии — за исполнение сложного Обета она чуть подросла в силе. Зато мальчики, все еще сияя фингалами, не были столь благодушны, однако извинения все же приняли. Им же хуже, дар любит благородство.
Нервные беседы руководства лицея с родителями прошли мимо нее, но по слухам — телефон не замолкал ни на минуту. Родители учеников очень уважали хозяина, и вовсе не выставляли никаких претензий, просто выражали легкую обеспокоенность.
Тех, кто по умнее, заботило категорическое невмешательство детей в процесс расследования — дети живы и ладно, и надо бы это положение дел сохранить, не становясь ценными свидетелями. Упавший самолет и его поиски — чужие проблемы и очень желательно быть от них подальше. Особенно, когда поисковики поймают-таки диверсанта за хвост — потому как по другую сторону хвоста может оказаться некто гораздо зубастей загонщиков.
Менее дальновидные рефлексировали по уже случившемуся, переживая за здоровье своих оболтусов и усилием воли удерживаясь от пошлого 'за что я плачу вам такие бешенные деньги?!'. Потому как даже самые скандальные прекрасно знали, что на князя Долгорукого можно наорать ровно один раз в жизни. Вот если бы был по эту сторону трубки кто по проще… Но кому-то попроще не доверили бы своих детей.
А вот старые семьи — отчего-то доверяли самой обычной школе. И это сильно удивляло юную наследницу.
В памяти был еще свеж визит на одно из родовых предприятий — огромного, полного шума механизмов, пропитанного запахом металла и машинного масла, неспешной суетой огромных, но очень добрых дядек, с нежностью и заботой наблюдающих за ее робкими шагами по длинным, кажущимся бесконечными, цехам и переходам. Когда папа сказал, что следующие три года все вокруг будут работать, чтобы она могла учиться, это шокировало маленькую девочку куда сильнее, чем какие-то скучные цифры, ценности которых она в то время еще не понимала. Ника пообещала учиться только на отлично — даже не папе, а начальникам цехов, уважительно столпившихся чуть поодаль. И обещание пока держала. Так зачем были эти жертвы, если старшие семьи вполне обходились обычной школой?
Папа говорил — они не могут обеспечить ее безопасность в городе, а учиться дома совсем не то, что в окружении равных ей сверстников. Папа пугал плохими людьми, желающими навредить роду, рассказывал о том, как ей будет хорошо в лицее. Он бы мог не говорить ничего — дочь и не собиралась спорить. Все казалось предельно понятным — сильные семьи учились отдельно, создавая собственные школы для себя и союзников. Те, кто послабее или привык держаться наособицу, платили Очень Сильному Клану за обучение своих детей. Ее задача — взять от обучения максимум, чтобы многолетний труд хороших людей не прошел даром.