Нарисованные воспоминания

Флауэрс Лони

До Рождества остается всего восемь дней, а у меня есть только один подарок для Дрю, но не для остальных. Дрю убьет меня за это. Он заставляет меня пообещать, что я ничего ему не куплю, и я обещаю… скрещивая пальцы за спиной. Может, у меня и нет работы, но он определенно получит от меня подарок, нравится ему это или нет. Кроме того, я уверена, что ему понравятся новые часы, как только он их увидит.

Я смотрю на часы и улыбаюсь, зная, что он скоро закончит работу и вернется домой. Он заезжает за мной и отвозит в студию. Там настолько чисто, насколько это вообще возможно в мастерской художника. Я расставляю для него все по цветам, украшаю стены его прекрасными работами и сижу без дела, наблюдая за его работой. Когда у меня нет работы в другом месте, находиться с ним

и наблюдать, как он создает новые миры на холсте, становится самым лучшим занятием. Несколько часов, проведенных с ним, пролетают как один миг. Мне никогда не скучно, и даже пианино в углу пригодилось. Это похоже на командную работу: я играю, а он рисует. Это прекрасно. Часто я сижу и мечтаю о том, что студия будет нашей; о веселом месте для совместной работы, которое нам обоим понравится. Он преподает искусство или выполняет заказы, в то время как я преподаю музыку и занимаюсь с детьми. Что может быть лучше? Но эта мечта является всего лишь фантазией, а нам обоим нужно оплачивать счета. Теперь у Дрю, по сути, есть две работы. Он ходит из дома в школу, в студию и обратно каждый день. Теперь это становится его обычным делом, и я не вижу для него каких-либо перспектив лучше в ближайшем будущем. Если я в ближайшее время не найду работу, то не знаю, что буду делать. После Рождества я планирую начать поиски в близлежащих районах. Если поездки на работу будут долгими, придется смириться с этим, пока не подвернется что-нибудь получше.

Я слышу стук в дверь, прежде чем Дрю кричит:

— Я дома, — и открывает дверь.

Раздраженно захлопывая ноутбук, я откидываюсь на спинку дивана и скрещиваю руки на груди.

— Привет, — сухо отвечаю я. — Как прошел день?

Он подходит ко мне с сумкой на плече и берет меня за руку. Поднимая меня на ноги, он говорит:

— Орущие дети, клеевые палочки и конфетти — не самое приятное сочетание, особенно когда кому-то приходит в голову блестящая идея посыпать конфетти руку другого ребенка.

— О, это был один из тех дней. — Я хихикаю.

Он с усмешкой на мгновение касается моих губ своими.

— Да, веселые были времена. Пойдем со мной.

Дрю тащит меня по коридору в мою спальню и кладет сумку поперек кровати. Теперь, когда я могу разглядеть ее полностью, то понимаю, что это не просто сумка, а пакет для одежды.

— Знаю, мы должны были пойти в студию сегодня вечером, но я решил, что вместо этого мы пойдем гулять. Ты расстроена из-за своей работы и из-за всех этих смешанных чувств, которые испытываешь к своему отцу. Я думаю, тебе нужно провести вечер наедине со мной, чтобы забыть обо всех своих тревогах.

Я благодарна ему за то, что он пытается сделать, правда, но не хочу, чтобы он тратил на меня деньги, когда он и так работает на двух работах, а у меня нет ни одной.

— Сегодня рабочий день, Дрю. Тебе не следует задерживаться из-за меня.

— Не волнуйся, бабуля, я верну тебя до того, как мы превратимся в тыквы, — дразнит он.

Я закатываю глаза.

— Ты же знаешь, я не это имела в виду. — Я смотрю на кровать. — Что в пакете?

Дрю ухмыляется.

— Твой наряд на вечер.

— Мой что?

— Я облегчил тебе задачу. Приглашаю тебя куда-нибудь. У нас будет приятный ужин, и ты не будешь беспокоиться обо всех своих проблемах или переживать из-за того, что происходит в твоей жизни.

— Но…

Он прижимается губами к моим, обрывая мои слова. Его зубы слегка прикусывают нижнюю губу, прежде чем он отстраняется.

— Завей волосы и распусти их. Я вернусь и заберу тебя через два часа.

Еще раз Дрю целует меня в губы, после чего разворачивается на каблуках и выходит из моей квартиры. Я ошеломлена его быстрым уходом прежде, чем у меня появляется возможность возразить, что, вероятно, и является причиной его столь поспешного ухода. Я снова смотрю на сумку, лежащую на кровати, и у меня внезапно кружится голова. Мужчина делает для меня покупки и выбирает наряд. Я взволнована и напугана одновременно. Мужчины бывают разными: они хотят, чтобы ты была либо полностью прикрыта, не обнажаясь, либо полуголая, со всеми драгоценностями напоказ.

Чутье подсказывает мне, что Дрю нравится и то, и другое. Он, конечно, хотел бы обнажить немного кожи, но только настолько, чтобы увидеть больше.

Предвкушение убило бы меня, если бы я не заглянула в пакет, но мне удается подавить это желание. Я приму душ и уложу волосы, как он просил, прежде чем открыть его подарок. Я только надеюсь, что у меня есть подходящие аксессуары и обувь.

Я не спеша принимаю душ, брею ноги новой бритвой, увлажняю каждый сантиметр своего тела и сушу волосы феном. Закончив, даю себе пару минут, чтобы успокоиться, прежде чем взяться за завивку. На это уходит гораздо больше времени, чем ожидалось.

Я смотрю на часы — остается всего сорок пять минут, чтобы одеться и накраситься до его прихода. Подойдя к сумке с одеждой, я беру ее и вешаю на крючок за дверью ванной. Я медленно расстегиваю молнию на сумке и раскрываю ее. Красное сияние отражается на моей коже и стене позади меня. Блестки покрывают всю поверхность платья. Я провожу рукой по переду, ощущая прохладные гладкие пайетки под своей ладонью. Тонкий черный атласный пояс с крошечным бантиком, обернутым посередине. Я достаю платье из сумки и ахаю от его красоты. Оно висит на красной шелковой вешалке на тонких шнуровидных бретельках. Я осторожно снимаю его с вешалки и надеваю через голову. Смотрю на себя в зеркало в полный рост и оцениваю, что вырез достаточно низкий, чтобы иметь возможность разглядеть мою грудь, но не настолько, чтобы я чувствовала себя обнаженной. Платье короткое и заканчивается примерно на три дюйма выше колен.

Что-то привлекает мое внимание на дне сумки, и я присматриваюсь повнимательнее. Внутри лежат две серебряные коробочки, одна маленькая, другая большая. Я достаю их и сажусь на стул рядом с кроватью. В большой коробке лежит пара туфель на высоком каблуке. Носок у туфель черный, а остальная часть стопы остается открытой. Золотистые ремешки обернуты вокруг верхней части стопы и лодыжки. Когда надеваю их, становлюсь почти на четыре дюйма выше. Они потрясающие и наводят на мысль, что, возможно, Дрю ценит мои ноги немного больше, чем я думаю.

Затем я открываю коробочку поменьше и ахаю, видя ее содержимое, а затем крепко зажмуриваюсь. Я не хочу плакать и держу глаза закрытыми, пока позыв не проходит. Внутри коробки лежат браслет с рубиновыми камнями, ожерелье в тон и пара сережек. Я теряю дар речи. Открытка из коробки падает на пол, я наклоняюсь и поднимаю ее, чтобы прочитать надпись.

Да, рубины настоящие, и НЕТ, я не верну их, так что не проси меня об этом. Люблю тебя. Увидимся через некоторое время.

Когда я чувствую, что слезы наворачиваются на глаза, снова крепко зажмуриваюсь. Он не заставит меня плакать. Нет. Не сегодня.

Уже почти шесть часов, и я меряю шагами гостиную, ожидая его. Мне удается сдержать слезы, и большую часть оставшегося времени я трачу на то, чтобы сделать макияж как можно более безупречным и естественным. Порывшись в шкафу, я нахожу черный клатч и плащ в тон, чтобы накинуть его на плечи, избавившись от необходимости надевать пальто. Возможно, мне все равно было бы холодно, но в таком платье, как это… Я бы с радостью выдержала.

Когда раздается стук в дверь, я замираю и жду, что он войдет, как обычно, но на этот раз он этого не делает. Я очень нервничаю, сама не зная почему. Мне кажется, что в животе порхает рой бабочек. Я понятия не имею, куда он меня ведет, но, судя по выбранному им платью, это должно быть какое-то шикарное место.

Дрю открывает дверь и предстает передо мной в угольно-черном костюме-тройке с красным атласным галстуком и единственной красной розой на лацкане пиджака. Он такой красивый, я никогда его таким не видела. Костюм, в котором он был на благотворительном мероприятии, придавал ему великолепный вид, но что-то во всем, что он делает до сих пор, — в украшениях, одежде и во всем, что я переживаю со своими родителями и горюю по Джесси, — делает его похожим на моего прекрасного принца, на единственную настоящую любовь моей мечты. Еще до этого момента я знала, что нет ни одного человека, которого я могла бы любить больше, чем его.