Наркоза не будет

Сашнева Александра

Рита усмехнулась:

– Логично... Слушай. А это не тот мужик, который у тебя нарисован?

– Где?
– Пикассо нервно оглянулся.
– А... Это... Да. Это он.

– А почему у него такие глаза?

Пикассо заржал похотливым смехом и чуть не уронил бутылку.

– Я знаю, что ты подумала!

Рита едва заметно напряглась.

Пикассо ухмыльнулся и пояснил, резко наклонившись к ней:

– У него глаза, как члены! Я сначала члены нарисовал. А потом исправил. Я у главврача книжку видел с рисунками сумасшедших. Некоторые рисовали глаза именно так. В виде черных звезд. Но знаешь - так лучше.

Так больше похоже, чем с членами. Черт! Откуда у людей уверенность, что они знают? Откуда этот мудила знает, что я ненормальный? Только потому, что я из всех вариантов выбрал букву "Л"?

Рита вздохнула:

– А что ты думал, что я подумала?

– А... Ну что я шизофреник. Да!?

– Не без этого...
– усмехнулась Рита.
– А как тебя выпустили?

– Ну вот. Я залаял. Тогда они дверь открыли и отвели меня опять к этому членоглазому. Он на меня посмотрел и сказал, что я очень хитрый, но, поскольку свое уже отмучался, то могу катиться на все четыре с волчьим билетом. Все.

Рита сделала последний глоток пива и встала.

– Уходишь?
– подозрительно сощурился Пикассо.
– А хочешь, я тебя с натуры нарисую?

– С натуры?
– Рита улыбнулась понимающей улыбкой.

Пикассо придерживал взволнованное дыхание. Ход его мыслей был до скуки понятен.

– Нет...
– отрезала Рита.

В неожиданной тишине, наступившей в общаге отчетливо раздалось тувинское горловое пение.

Рита вышла из комнаты.

Она вернулась в комнату, но там по-прежнему никого не было. И ей не осталось ничего больше, как читать.

ГРАБЕЖ

(Коша)

Прошло несколько дней.

В тишине неба появился уже холодный призвук грядущей осени. Вечера приобрели отчетливый бронзовый цвет. Темнота по ночам стремительно отвоевывала время. Подруги все еще не оставили идею грабежа. Они посвятили несколько дней сбору информации и разработке концепции деятельности.

– Вообще мы должны грабить только мужиков, потому что они суки! сказала Муся, завязывая хвост.

– Я согласна, - Коша деловито передвигала холсты, пытаясь составить их так, чтобы они не повредили друг друга.
– Только ничего что-то не могу придумать. Надо пойти погулять.

– Надо, - согласилась Муся.
– Вообще-то у меня есть немного денег. Я стрельнула у Зыскина. Но это ничего не решает. Думаю, их можно потратить.

Они бродили по Невскому и перебирали все возможные варианты. Но у всех этих идей было одно общее свойство - они были неосуществимы. Для того, чтобы украсть деньги - надо их иметь. Либо иметь к ним доступ. Но если иметь доступ - их найдет первый же мент. А чтобы иметь их - надо где-то их взять. Круг был безысходен.

Когда путь довел их почти до набережной, уже была глубокая ночь. Они взяли в лавке по бутылке "Балтики" и уселись на пустых ящиках напротив обшарпанного до невозможности дома с заколоченными окнами отдохнуть и попить пива. Подозрительная дверь с надписью LOST глухо отливала броней в тусклом свете фонаря. По концентрическим кругам камней, которыми по старинке был вымощен тротуар, торопливо шмыгнула крыса.

– Муся, как ты думаешь, это хорошая идея - отлить вот в этом доме? вопросила Коша, когда последняя капля пива покинула стеклянную емкость.

– Думаю да...- кивнула Муся.
– Сейчас я допью. Если только там какая-нибудь доска отодвигается...

– Ну не может быть, чтобы не отодвигалась.

Коша спрыгнула с ящиков и направилась к крайнему правому окну, где отчетливо виднелась пыльная дорожка. Где-то в районе Мариинки что-то грохнуло. Качнулось стекло в открытом окне.

Пол в руинах был завален кусками штукатурки, через окна и отсутствующую крышу проникали чахоточные полосы тусклого фонарного света, в котором рядом с темными кучками иногда белелись торопливо использованные куски газет и обрывки белой бумаги.

Неторопливо, продолжая перебрасываться односложными замечаниями по поводу настоящего момента, они подыскали место у наименее использованной до них стены и уселись. Некоторое время в тишине было слышно только журчание и шелест газетных обрывков. В прояснившейся тишине еле слышно прошуршали шины с той стороны, где они сидели на ящиках.

– Домой?
– спросила Коша, заправляя футболку.

– Да...- сказала Муся и широко зевнула, завязывая тесемки на штанах.

Старяясь не вступить в колабахи, они двинулись к тому оконному проему, через который и попали внутрь.

– Блин! Пиво такая странная вещь. Его вытекает гораздо больше, чем вте...

Вдруг Коша наткнулась лицом на Мусину спину.

– Тшш. Стой!
– шикнула та, и судорожно сжала руку подружки.

Хлопнула тихонько дверца машины, потом другая. Коша выглянула из-за Мусиного плеча и тоже прильнула лицом к щели в досках. Напротив под фонарем, где они только что пили пиво, у дверей с надписью LOST стояли, морда к морде, два мерсюка. Два глухонемых мужика ругались у машин, бешено жестикулируя руками. Ругались крепко. Даже в темноте было видно, что лица у них красные. Кажется, они ни до чего не договорились, потому что расселись по машинам и, уже не остерегаясь, хлопнули наотмашь дверцами. Взвизгнув протекторами, мерсюки метнулись в разные стороны улицы.

Подруги неторопливо выбрались наружу и с изумлением остановились у дверей LOSTа.

– Вот прикол! А Муся! Первый раз вижу такой прикол!
– возбужденно зашептала Коша.

Она попятилась и споткнулась.

– Блин! Муся! Да тут чемодан!
– Коша подняла его и покачала в руке.
– Интересно, что в нем - бабки или наркотики?

– А вдруг бомба?
– Муся подбрела ближе, и провела пальцем по коже. Дорогой! Вдруг они хотят взорвать LOST?

– Сдается мне, что это LOST и есть.
– хихикнула Коша.
– Ничего себе потеря!

В это время раздался звук приближающегося автомобиля.

Крикнув Мусе:

– Бежим!
– Коша кинулась назад в разобранный дом.

Не опасаясь грохота (сзади были глухие) подруги пробились на другую сторону во двор, который, слава богу, оказался проходным. На соседней улице была болотная тишина. Осторожно, стараясь не возмущать ее сонности, девушки прошли до площади Труда и замерли, стремясь почувствовать будущее. Недремлющее око площади тут же выпялилось на съежившиеся около узорной ограды фигурки, нависнув сверху темными окнами зданий и нервными гривами тополей. По небу пробежала дрожь - такое уж это место, тут всегда надо ждать какого-то происшествия. Пространство тут завязано в такой узел, что непременно что-то случается - но это самый короткий путь на Ваську. На мосту уже зажглись фонари красных светофоров - стало быть его с минуты на минуту начнут разводить.