Народ Моржа
Шрифт:
Семен начал было «трясти» Ващуга, чтобы выяснить, не является ли он и сам укитсом. Такое подозрение колдун сумел отвести довольно легко: будь он укитсом, разве ему понадобилась бы помощь Семхона в борьбе за власть?! Все остальное было не менее интересно: да, Ващуг (как и Данкой!) втайне от Семена не раз сносились с Нишавом, просили прощения за измену и вымаливали пощаду. При этом оправдывались чрезвычайной мощью напавшего на них чужого колдуна, противостоять которому они не смогли. Но если он, Нишав, Семхона уничтожит, то они, конечно, с превеликой радостью вернутся в прежнее
В своем импровизированном расследовании Семен довольно быстро подошел к рубежу, после которого нужно было пускать в ход кулаки, нож и другие способы воздействия на собеседника. Применять пытки Семену еще не приходилось, но он полагал, что силы духа у него на это хватит. Однако стало ясно, что одним только психическим давлением Семен уже довел Ващуга до состояния, в котором он готов подтвердить или отрицать все, что угодно. В общем, допрос пришлось на этом закончить, погрозить пальцем и сказать, что пошутил.
Ващуг остался на берегу приходить в себя, а Семен побрел к дому. Идти ему было страшно: из кустов, из распадков, из-за облаков в небе за ним хищно следили глаза членов всевозможных обществ и военно-мистических союзов – укитсов, кааронга, ассасинов, масонов, тимуровцев, зилотов, народовольцев, комсомольцев и многих, многих других. Шум и веселье на «майдане» его больше не радовали. Люди перед ним расступались, давая возможность двигаться почти по прямой. Семен уже полагал, что беспрепятственно доберется до прохода в засеке, как на него чуть не налетела пьяная «в сосиску» личность.
– Приветствую тебя, Семхон! – восторженно закричал Ванкул.
– А-а, это ты… – грустно посмотрел на него Семен. – Комсомолец?
– Нет!
– Масон?
– Нет!
– Кааронга?
– Конечно, нет! А кто это?
– Не важно! Признавайся: член партии? – продолжал расспросы Семен. Наверное, слово «партия» он перевел слишком буквально, так что Ванкул чуть не обиделся:
– Да ты что?! Он у меня целый!!!
– Ну, значит, укитс, – подвел итог Семен.
– Конечно! – обрадовался Ванкул. – Ты что, меня не узнаешь?
– По такой жизни я скоро и себя узнавать перестану, – пожаловался Семен.
– Это потому, что ты пьешь мало! – заорал профессиональный курьер. – И редко! А пить надо часто, но много, гы-гы-гы! Пойдем, вмажем!
– А у тебя есть? – заинтересовался Семен.
– Н-ну-у… Э-э-э…
– Все ясно: на халяву набиваешься! Но… черт с тобой – пошли!
Семен приобнял Ванкула за плечи и повел к избе. Пьяненький курьер был весьма польщен таким обращением. Он даже не поинтересовался, почему они прошли мимо двери и направились туда, где за учебным бараком красовалась бревенчатая будка школьного туалета. В данный момент там было безлюдно и тихо. Семен прислонил спутника к стене и с задумчивым видом стал ощупывать его голову.
– Э-э, ты чего, Семхон?! Давай по граммульке!
– Пролезет, наверное, – пробормотал Семен, как бы не слыша вопроса.
– Кто пролезет? Куда?!
– В дырку…
– В какую еще дырку?!
– Да вот… Понимаешь, решил я, что сначала буду долго бить тебя кулаками по лицу, потом ногами по яйцам, а потом медленно утоплю в дерьме – его у нас уже достаточно накопилось.
Некоторое время Ванкул молча хлопал глазами.
– Не надо…
– Что «не надо»? Бить? Не-ет, просто утопить – маловато будет!
Спокойно, уверенно и чуть устало Семен посмотрел Ванкулу в глаза. Что уж там увидел курьер в Семеновых зрачках, осталось неясным, только раздался тихий, но весьма характерный звук. Семен чуть отступил назад и глянул на то, что текло из-под рубахи по голым волосатым ногам Ванкула: «Надо же! Молодой здоровый мужик – бицепсы толщиной с мое бедро – и никаких попыток сопротивления, даже инстинкт самосохранения не срабатывает! Крепко, видать, я его сломал в молодости. Впрочем, наверное, в нем и ломать-то нечего было…» Он поморщился и сказал вслух:
– Ладно, уговорил: ниже пояса бить не буду, а то потом придется долго отмываться. Ты на самом деле радоваться должен, а не пугаться: ведь я могу сам с тобой и не возиться, а просто рассказать кое-кому, как ты когда-то с Тимоной… хе-хе! Это с «сестрой»-то! Нишав, конечно, поступит с тобой гораздо смешнее – такой позор для его «семьи»! Ну, благодари меня… пока можешь, – сейчас начнем.
– За что?!
– За что благодарить? За доброту, конечно!
– Но я ничего не сделал!
– С этим трудно не согласиться, – кивнул Семен. – Вот скажи мне: почему я узнал о визите твоего «отца», когда он был уже на подходе? Я тебя для чего столько лет поил волшебным напитком, гад?!
– Я не знал!!! Он не сказал мне!!!
– А может быть, ты просто забыл? Не придал значения такой мелочи?
– Я… Мне…
– Допустим, верю: ты не знал, что «отец» собрался в гости. Это, конечно, проступок, но небольшой – за него я утопил бы тебя не в дерьме, а в воде. Но почему только сейчас выяснилось, что у Нишава есть какой-то помощник или советник?! Который не пьет волшебный напиток и в делах разбирается, наверное, лучше твоего «папаши»! Ты меня за дурака принимаешь или за идиота?! Я же слушаю его речь и понимаю, что послания, которые ты мне привозил, он и сочинял! Знакомое построение фраз, знакомые обороты… Может, Нишав вообще не знает об этих сообщениях?!
Семен приблизился почти вплотную (чтоб только не запачкаться), привстал на цыпочки, левой рукой схватил Ванкула за волосы и прижал его голову к бревнам стены. Он сомкнул указательный и средний пальцы правой руки, чуть согнул их и потянулся к раскрытому в ужасе глазу курьера.
– Сейчас выковырну и заставлю проглотить. Потом второй. Ну?!
– А-а-а…
Веко захлопнулось, и Семен ласково пощупал сквозь него глазное яблоко. Корпус его был ничем не прикрыт, но он не сомневался, что ударить Ванкул не решится.