Народ Мухаммеда. Антология духовных сокровищ исламской цивилизации
Шрифт:
Хасан не хотел жертв среди сторонников его отца, секты шиитов. И его брат Хусейн был согласен с ним в этом вопросе, он говорил:
– Пока жив Муавия, пусть каждый шиит сидит дома и накроется плащом с головой!
Хасан был отравлен и умер в Медине, после того как его жена Джаада дала ему яд. Брат Хасана просил его назвать имя отравителя, но тот отказался.
– Божья кара будет ужасна, если это сделал тот, кого я подозреваю, – сказал Хасан. – Если же я ошибаюсь и это сделал другой, то, во имя Аллаха, пусть не пострадает невинный. – После небольшой паузы он продолжил: – Брат, нашему отцу всегда не давала покоя эта власть, этот халифат, но Аллаху было угодно,
Когда час смерти был близко, ужас и печаль одолели Хусейна, и он заплакал.
– Зачем эти слезы? – утешал его брат. – Подумай только, ты отправляешься туда, где встретишь Посланника Господа, Али, твоего отца, Хадиджу и Фатиму, твою мать!
– Брат, – отвечал Хасан, – я ухожу в мир Господа. Я не могу себе представить, как он выглядит. Может, я и увижу своих близких, но совсем не так, как я привык видеть их здесь, на земле.
Когда он умер, его брат пошел к Аише, спросить разрешения на похороны. Она ответила согласием, но Марван, наместник Медины, ставленник Муавии, запретил хоронить Хасана рядом с его дедом, пророком Мухаммедом, и его похоронили на кладбище Баги, рядом с его матерью Фатимой.
Мир и плоть
Ибн Аббас однажды сказал:
– Муавия, Аллах даровал Мухаммеду его асхабов, любивших его больше жизни, и они донесли Его Слово людям. При жизни они были Его союзниками, а после смерти стали друзьями. В загробной жизни они скорее гости и не останутся там навсегда. Кажется даже, что они покинули этот мир из-за того, что были не от мира сего.
Но Муавия прервал его:
– Достаточно об этом, Ибн Аббас. Давай сменим тему.
Во времена Валида было принято беседовать об архитектуре, во времена же Сулаймана стали разговаривать о еде и женщинах.
«Ты арабский Цезарь», – говорил Омар, встречая Муавию. Сын Абу Суфьяна и Хинд был красив и высок, но в его светлом лице всегда было что-то устрашающее. О его сдержанности ходила молва.
Однажды один араб сказал ему:
– Клянусь Аллахом! Тебе лучше не ссориться с нами, Муавия! Иначе, будь уверен, мы очень быстро приструним тебя.
– Каким образом? – спросил халиф.
– Палкой! – отвечал араб:
И Муавия ответил:
– Будь по-твоему.
Когда его избрали халифом, он попросил Абу Туфайла:
– Впиши свое имя вместе с остальными, что будет свидетельством тому, что Осман был убит.
– Я не стану этого делать. Ведь я был одним из тех, кто позволил свершиться этому злодеянию и даже пальцем не пошевелил, чтобы помочь ему.
– Что же помешало тебе? Твоим долгом было защищать правителя.
– То же, что помешало тебе. Когда убивали Османа, ты находился в безопасности, в Сирии.
– Зато теперь я продолжаю дело халифа местью за его смерть.
– Может быть, но твои слова заставили меня вспомнить строки поэта Ханафи:
Всепоглощающая печаль, отплати за меня мертвогоТем, кто не давал и черствой корки хлеба мне живому!Однажды Муавия сказал: «Простые чувства разжигают войны, в то время как повседневные дела заслоняют собой действительно важные вещи».
Ади из рода Тай, сын Хатима, говорил ему: «Если коварство твое не иссякнет, то, пока наши сердца, ненавидящие тебя, еще бьются и пока наши руки держат мечи, которыми мы сражались с тобой, до тех пор наше возмездие будет преследовать тебя»
«Это слова мудрого человека. Кто-нибудь, запишите их!» – сказал халиф и продолжил беседу.
Одним из его выражений было: «Я не вынимаю меч из ножен, когда использую кнут, и не беру кнута в словесной битве. Пусть лишь тонкий волос связывает меня с моим народом, я не позволю ему разорваться. Когда мой народ ослабляет его натяжение, я его усиливаю. Когда они натягивают, я ослабляю его».
Он говорил также:
«Что утверждается теперь, раньше осуждалось. Так же как и то, что мы сейчас отвергаем, однажды будет принято.
Абу Бакр не искал мира, как и мир не искал его. Мир искал Омара, ибо всего, чего искал, уже не было. А мы теперь по пояс увязли в этом мире».
«Я, – сказал он, – первый царь».
День халифа
Дворец халифа в Дамаске был целиком выстлан зеленым мрамором. В центре двора возвышался прекрасный фонтан, в котором постоянно была вода, она орошала великолепный сад, где росло множество деревьев. Сад этот оживляли снующие повсюду бесчисленные птицы.
По своему обыкновению, Муавия устраивал пять аудиенций в день. После утренней молитвы он принимал своего помощника с тем, чтобы тот изложил последние новости; затем ему приносили Коран, и он читал тридцатую часть Божественного Откровения. Затем он возвращался в свои личные покои, занимался своими делами и, произнеся молитву с четырьмя поклонами, отправлялся в залу для аудиенций. Первыми к нему приходили наиболее приближенные военачальники, а после непродолжительной беседы с ними Муавия принимал своих министров, с которыми велось обсуждение всех, по их мнению, наиважнейших дел последних дней. Параллельно с приемом министров халиф завтракал. Ему подавали то, что оставалось от ужина предыдущего дня: холодную баранину, цыпленка или какое-нибудь другое блюдо. Когда все вопросы были подробно обсуждены, Муавия обыкновенно удалялся в свои комнаты, чтобы немного отдохнуть.
После отдыха он выходил и, как правило, говорил: «Слуга, выставь в мечети мое кресло». Затем он уходил туда, где уже после богослужения садился на подготовленное для него кресло спиной к ширме. Окруженный стражей, он позволял подходить к себе любому – и бедняку, пришедшему из пустыни странствующему арабу, и женщинам, и детям, и нуждающимся – всем. Один жаловался на несправедливость, и Муавия приказывал исправить ее; другой – на какое-либо посягательство на имущество, и халиф посылал своих воинов остановить это; третий – на оскорбление, и правитель приказывал внимательно расследовать все обстоятельства. После того как уходил последний посетитель, он возвращался во дворец, занимал свое место на троне и отдавал следующий приказ: «Позовите людей внутрь и приглашайте их в порядке, подобающем их положению. Пускайте каждого, кто хочет пожелать мне доброго дня». Обычной формой приветствия было: