Народ Мухаммеда. Антология духовных сокровищ исламской цивилизации
Шрифт:
Халифу сообщили следующее:
– Мы быстро управились! Времени потребовалось не больше, чем на то, чтобы зарезать и разделать верблюда или немного поспать.
Смертельный удар Хусейну нанес некий араб из племени мадхидж. Он отсек ему голову, после чего принес ее правителю Куфы, который затем велел отвезти ее Язиду.
Когда араб явился к халифу, тот беседовал с Абу Барзой из Аслама. Он вручил отсеченную голову Язиду, и тот, ударив по ней, рассек перстнем его губы.
– Довольно! – сказал Абу Барза. – Я видел, как сам пророк целовал эти губы. Как же давно это было!
Взгляните! Землю поразил недуг тяжелый!Содрогнуться заставила ее Хусейна смерть.После смерти Хусейна мир продолжался еще семь дней, солнце освещало стены желтым, шафрановым, светом, и был невиданный звездопад.
Убийство произошло на десятый день месяца Мухаррама в 61 году по смерти пророка. Впоследствии рассказывали, что, какой бы камень в Иерусалиме ни был поднят, под ним была свежая кровь.
Абд аль-Малик
Весть о том, что власть передана ему, застала Абд аль-Малика, сына Марвана, когда он читал Коран, держа его на коленях. Абд аль-Малик читал Коран, когда к нему пришла весть о передаче ему власти. Откладывая Писание, он произнес: «Это последний раз, когда я открываю тебя».
Абд аль-Малик был первым халифом, прославившимся своей коварностью. Его даже прозвали «леденцом из камня» и «отцом мух» за скверное дыхание. Он также первым установил регламент выступлений в его присутствии, теперь уже не было такой свободы высказываний, как прежде, он также первым запретил правоверным касаться вопроса его праведности. Он сменил язык государственных реестров с персидского на арабский и первым стал чеканить свое имя на монетах.
Его единственным близким другом был Шааби. Бывало, он говорил ему: «Говори мне, пока я не остановлю тебя. Но только не льсти мне, я этого не люблю. Мне нужна твоя искренность. Поверь мне, талантливый слушатель – явление значительно более редкое, чем талантливый рассказчик».
Через год после вступления Абд аль-Малика на престол религиозные ученики Али, или шииты, заявили о своем раскаянии в том, что оставили Хусейна погибнуть от рук врагов. В Куфе они начали мятеж и кричали на площадях, что искупить свою вину они могут, только расквитавшись с убийцами или покончив с собой.
Воинство раскаявшихся пересекло Евфрат, и сирийская армия выступила, чтобы остановить их. Местом их столкновения стала земля близ источника Варда. Сражались они храбро и отстояли берег в битве с сирийцами, окружившими их словно грозовой тучей. И они кричали: «Рай! Рай для асхабов Али! Рай для людей Али! Рай!»
Сирийцы, пораженные мужеством и несгибаемостью этой горстки людей, отступили. Так люди Ирака смогли вернуться домой живыми.
Теперь те, кто решил выйти из-под власти Абд аль-Малика, восстали в Ираке и провозгласили себя хозяевами Басры. Тогда халиф призвал Мухаллаба из Азда, того, кто однажды уже сражался с иракцами, и назвал его единственным человеком, кому по силам справиться с ними. Халиф также сказал, что если Мухаллаб одержит победу, то все территории, освобожденные от мятежников, будут избавлены от земельного налога.
Тогда Абд аль-Малик спросил:
– Ты поделишь со мной эти земли?
Мухаллаб предложил ему владеть одной третью, но тот отказался. И Мухаллаб сказал:
– Я возьму половину всего, и ни пядью меньше. И, кроме того, у меня должны быть нужные мне войска, но отвечать за их поражение я не стану.
Однако войска Мухаллаба были настолько разрозненны, что враг наголову разбил их и завладел обоими берегами Тигра.
Проповедь мятежника
Знайте это, подданные, мы оставили наши дома не потому, что нами двигала бессмысленная жажда действия, не ради удовольствия, не затем, чтобы восстановить старый мир, и не для того, чтобы построить новую империю. Но когда мы увидели, что лучшие люди, служившие во имя справедливости, ушли от нас, тогда сама земля всей своей необъятностью нависла над нами. Мы услышали Вестника, призывавшего нас последовать за Милосердным и покориться справедливости Божественного Писания.
Мы приняли твоих воинов. Мы призывали их пойти за Милостивым Аллахом и держаться буквы Писания. Они призывали нас пойти за Сатаной и быть верными Марвану. Они пришли на нас, восседая на скакунах, крича и неистовствуя, а Сатана смеялся над ними и зажигал их кровь своим огнем. И колесо повернулось, мы поднялись вверх, они опустились вниз от удара, что заставил богоотступников трепетать.
Первые шесть лет своего правления Осман во всем действовал по примеру Абу Бакра и Омара, но впоследствии начал внедрять в ислам новшества. Так была потеряна сила, удерживавшая единство стремлений, и каждый правитель всходил на престол халифата движимый уже только жаждой власти. После Османа правил Али, он свернул с пути Истины и не мог уже быть маяком, указывающим этот путь своему народу. Вслед за ним халифом стал Муавия, сын Абу Суфьяна, проклятый сын проклятого самим пророком отца, человек, проливавший невинную кровь как воду, а слуг Господа делавший своими рабами, человек, кто присвоил себе деньги, принадлежавшие Господу, вероотступник и насильник, удовлетворявший так свою похоть до самой смерти.
А после него был его сын Язид, любитель выпивки и охоты, присматривающий лишь за своими ястребами и леопардами. Он предпочитал советоваться с предсказателями, но не с книгами и потакал своим порокам до последнего дня, – да проклянет и накажет его Аллах!
Затем пришел Марван, он запретил исповедовать ислам и проклял Язида, сына проклятого пророком отца, погрязшего в пороке, – да проклянет Аллах весь род его! Далее правителями были сыновья Марвана, дети проклятого рода, они завладели деньгами Господа и смеялись над верой, и слуги Господа становились их рабами. И молох этих грехов все продолжал вертеться. О народ Мухаммеда, как был ты покинут и несчастен!
Хаджжадж
Мухаллаб написал халифу о том, что ему необходимо подкрепление. И на одной из аудиенций Абд аль-Малик обратился к собранию:
– Кто пойдет в Ирак?
Стояла тишина. Но тут Хаджжадж ибн Йусуф произнес:
– Это дело как раз для меня.
Халиф велел ему сесть на место, но, когда он в третий раз спросил, кто пойдет в Ирак, опять встал один только Хаджжадж и произнес:
– Клянусь Богом! Я справлюсь с этим, владыка правоверных.
– По сравнению с их воинами ты не опаснее жалящей осы!