Народ Мухаммеда. Антология духовных сокровищ исламской цивилизации
Шрифт:
Когда прибыли эти дары, Абу Йусуф беседовал с одним из своих коллег. Увидев сокровища, тот произнес:
– Мы знаем, что Предание утверждает, – пророк, да будет с ним мир и благословение Господне, говорил: «Человек, получивший подарок, должен поделиться им с теми, кто рядом с ним».
– Да, но ты даешь буквальную трактовку текста! – воскликнул Абу Йусуф. – Наши собственные ханифитские принципы практического применения не допускают такого толкования. Дары в эпоху пророка представляли собой лишь финики и творог, в то время как сейчас они превратились в золото и серебро. Позволь мне напомнить тебе, что сказал
Аллах же отмечает Своей милостью кого пожелает,
Ибо великодушие Аллаха огромно! [130]
Согласно взглядам ханифитов, правоверный всегда остается правоверным и не становится врагом Бога, несмотря на то что он постоянно грешит. Прегрешения не являются неверием, и Милость Господня распространяется как на праведников, так и на грешников.
Некоего Хранителя Преданий люди увидели в доме христианина, пьющим вино.
130
Сура 2.
– Что ты делаешь! Пьешь запретный напиток у христианина, которому принес вино его раб из лавки еврея! – воскликнули они.
– Мы традиционалисты, – ответил тот, – принимаем на веру лишь свидетельства авторитетов ислама, таких, например, как Суфьян ибн Уяйна или Язид ибн Харун. Откуда я вообще могу знать, что эта жидкость является вином – напитком греха? Вы хотите, чтобы я поверил, что это вино, на основании слов христианина, которому его принес раб, который, в свою очередь, вынужден полагаться на слово еврея? Клянусь Богом! Я потому и пью этот напиток, что цепь авторитетов в данном случае недостойна доверия!
Возможно преступать закон ГосподеньТак часто, как ты можешь.Ведь нравом мягок БогИ, несмотря на прегрешения твои, уступит.Когда наступит Судный день,Увидишь ты: все прощеноВсемилостивейшим и Всемогущим.Вот когда начнешь кусать себе ты локти,Вспоминая те радости, которых ты лишился,Ада устрашась.Джабраил, сын Бахтишу, придворный лекарь
Харун ар-Рашид как-то раз посетил Хиру. Начальник почтового ведомства этого города преподнес ему в подарок блюдо из очень редкой и дорогой рыбы с особым соусом. Пришло время обеда, и халиф уже собирался попробовать это яство, когда его врач Джабраил ибн Бахтиша запретил ар-Рашиду прикасаться к рыбе и дал знак дворецкому, чтобы тот отложил ее для него самого. Халиф заметил этот знак. Когда трапеза и омовение закончились, лекарь удалился.
«Ар-Рашид приказал мне, – рассказывает евнух-вольноотпущенник Сулайман, – проследовать за Джабраилом в его апартаменты и сообщить потом то, что я там увижу. Я повиновался. Хотя по поведению врача было ясно, что он понял причину моего визита, он приказал подать обед. В числе прочих блюд там была и та
Лекарь приказал принести три сосуда. В первый сосуд он положил кусок рыбы и налил туда же тизанабадского вина. Размешав содержимое сосуда так, что рыба пропиталась вином, он сказал: «Так эту рыбу будет есть Джабраил». Потом он взял еще кусок и, положив его в другой сосуд, налил туда ледяной воды, при этом заметил: «Так халиф мог бы съесть ее». В третий сосуд он положил еще один кусок рыбы, налил воды и добавил немного тушеного мяса, жаркого, сладкой халвы, разных соусов и всего понемножку, что было на столе, после чего произнес: «Так халиф съел бы рыбу, смешав ее с другими яствами». Все три сосуда он отдал дворецкому и поручил ему поставить их до поры в укромное место. Затем лекарь сел за стол и набросился на рыбу, запивая ее неразбавленным вином. Насытившись вдоволь, он прилег отдохнуть, а я вернулся к халифу.
Когда Харун ар-Рашид проснулся, он послал за мной и спросил, что мне удалось узнать: съел ли врач пресловутую рыбу или нет? Я рассказал ему все, чему был свидетелем. Халиф приказал, чтобы три сосуда были доставлены к нему в покои. В первом сосуде рыба распалась на волокна, которые почти растворились в вине. Во втором кусок раздулся и стал более чем в два раза больше первоначальных размеров. В третьем же сосуде, который Джабраил назвал смешанным обедом халифа, все разложилось и издавало такую вонь, что ар-Рашида стошнило, как только он подошел достаточно близко к нему.
Халиф приказал мне отнести лекарю пять тысяч динаров в подарок. «Кто может осудить меня за то, что я люблю человека, который дает мне такие прекрасные советы?» – сказал мне ар-Рашид, когда я уходил с деньгами к Джабраилу».
Шедрость Бармакида
Эту историю рассказал певец Исхак, сын Ибрахима из Мосула.
«У меня была рабыня, прекрасная девушка, которую я сам воспитывал, так заботливо, что в результате она стала самим совершенством. Я решил подарить ее сыну Яхьи Фадлу Бармакиду.
– Исхак, – сказал Фадл, когда я сообщил ему об этом, – оставь пока девушку у себя. Недавно в столицу прибыл посол от повелителя Египта, он добивается от меня определенных услуг. Когда он придет ко мне в следующий раз, я намекну ему, что мне очень понравилась твоя девушка и что, если он ожидает от меня милости, ему желательно купить эту девушку для меня. Но смотри! Не продавай ее дешевле чем за пятьдесят тысяч динаров.
Я вернулся домой. Вскоре посол Египта нанес мне визит. Речь зашла о рабыне, и я привел ее. Посол предложил за нее десять тысяч динаров. Я отказался. Постепенно цена дошла до двадцати тысяч, потом до тридцати! Тут я не выдержал и закричал «Согласен!», отдал ему девушку и взял деньги.
На следующее утро я пошел к Фадлу и рассказал ему об этой сделке. Он улыбнулся.
– Византийский посол, – сказал он, – также нуждается в моих услугах, и за них я назначу ему ту же цену. Возьми девушку, отведи ее к себе домой и жди в гости посла Византии, однако теперь не продавай ее дешевле чем за пятьдесят тысяч динаров.
С византийским послом, однако, вышла та же история. Когда цена достигла магической для меня цифры тридцать тысяч, я продал девушку. Когда на следующий день я пришел к Фадлу, он снова вернул ее мне.