Народ Мухаммеда. Антология духовных сокровищ исламской цивилизации
Шрифт:
В назначенное время, ночью, Хартама приплыл в ялике к пристани у Хорасанских ворот и стал ждать халифа.
Тем временем Амин приказал привести ему свою кобылу, черную, с белыми носками и белым треугольником на груди, ее звали Зухейри. Потом он велел привести двоих своих сыновей Мусу и Абдаллаха. Он обнял детей и прижался своим лицом к их лицам.
– Да сохранит вас Аллах для меня, – сказал он со слезами на глазах. – Я не знаю, доведется ли нам увидеться снова.
Потом он уехал, факельщик шел впереди и освещал дорогу. Повелитель правоверных был одет
В это время Тахир, которому донесли о побеге халифа, послал несколько галер с солдатами перекрыть реку. У Хартамы было всего несколько человек, не считая его самого. Как только ялик отчалил, люди Тахира разделись и пустились вплавь. Поднырнув, они перевернули ялик, и все, кто находился там, оказались в воде. Хартаме не оставалось ничего другого, как спасать свою жизнь, – он доплыл до ближайшей галеры и взобрался на борт. Его отвезли на берег, после чего он вернулся в свой лагерь на восточном берегу.
Амин сорвал с себя одежду и поплыл дальше по реке до канала Сарат, где и вышел на берег. В этом месте стояла палатка одного из конюших Тахира. Грум увидел беглеца и, обратив внимание на то, что от него пахнет мускусом и духами, отвел его к своему господину. Конюший послал Тахиру донесение и стал ждать распоряжений.
Один из вольноотпущенников Амина, Ахмад, тоже был в злополучном ялике. Он также поплыл, но был замечен и пойман одним из людей Тахира, который убил бы его, если бы тот не предложил за себя выкуп в размере десяти тысяч дирхемов. Он обещал заплатить деньги утром при первой же возможности, и его пощадили.
«Они отвели меня в очень темную комнату, – рассказывает Ахмад. – Вскоре в мою комнату привели еще одного пленника. Это был полуобнаженный человек, в одной нижней одежде, тюрбан был надвинут у него на лицо, какие-то лохмотья прикрывали его плечи. Стражникам, находившимся снаружи, было приказано строго охранять арестованных, и нас оставили в покое на ночь. Мой товарищ по несчастью снял свой тюрбан, и я увидел, что передо мной сидит сам повелитель правоверных, Мухаммед Амин! Слезы навернулись мне на глаза, и я воскликнул: «Поистине, Аллаху мы все принадлежим и к Нему вернемся!»
Он посмотрел на меня и спросил:
– Ты один из них?
– Нет, я твой вольноотпущенник, мой господин, – ответил я.
– Как тебя зовут?
– Ахмад, сын Саламы.
– Я помню тебя, ты был в лодке, – ответил халиф.
– Да, я был там.
Наступило молчание, через несколько минут он крикнул в темноту:
– Ахмад!
– Я здесь, мой повелитель, – ответил я.
– Подойди ближе и обними меня, мне страшно.
Я обнял его и почувствовал, как сильно бьется его сердце. Через некоторое время он снова заговорил со мной:
– Скажи мне, мой брат Мамун… он все еще жив?
– Как бы тогда могла продолжаться эта осада, если бы он был мертв? – ответил
– Аллах да покарает тех, кто сказал мне, что он умер!
– Да, и он должен покарать тех визирей, которые довели повелителя правоверных до такого состояния!
– Ни слова больше! – приказал мне халиф. – Ты должен уважительно отзываться о моих визирях. Я не первый и не последний из тех, кто взялся за дело не по плечу.
– Возьми мой плащ, – попросил я его, – и сними эти лохмотья.
– Нет, Ахмад, – ответил он с грустью, – эти вещи как раз под стать моему нынешнему положению.
Какое-то время мы молчали, потом он спросил:
– Они обязаны привести меня к моему брату Мамуну, я уверен в этом. Как ты думаешь, неужели мой брат прикажет казнить меня?
– Конечно нет! – уверенно воскликнул я. – Он должен пощадить свою плоть и кровь.
Он тяжело вздохнул.
– Говорят, что цари не имеют ни родственных чувств, ни жалости, – сказал он еле слышно.
– Хартама обещал тебе неприкосновенность, и твой брат не может быть так жесток к тебе, – обнадежил я его и предложил прочитать молитвы о Поминовении и Прощении.
Когда мы молились, дверь распахнулась, и вооруженный человек вошел в нашу комнату. Он пристально посмотрел в лицо халифу и, узнав его, вышел, плотно закрыв за собой дверь. Это был Мухаммед, человек Тахира, и я понял, что Амин теперь уже все равно что мертвец. Все, что я мог сделать, – это прочитать ночную молитву, и я не был уверен, что у меня хватит времени дочитать ее до конца, прежде чем меня тоже убьют; я встал и начал молиться.
– Ахмад! – крикнул Амин. – Не отходи от меня, читай свою молитву рядом со мной, я опять чувствую страх!
Я подошел вплотную к нему. Через несколько минут мы услышали топот конских копыт. Дверь распахнулась настежь, и на пороге появились персидские воины с обнаженными мечами. Увидев их, Амин встал. Убийцы колебались, подбадривали и подталкивали друг друга, но никто не решался выйти вперед. Амин судорожно сжал в руках подушку.
– Я двоюродный брат Посланника Аллаха! – пронзительно закричал он. – Я сын ар-Рашида! Я брат Мамуна! О Господи! Аллах взыщет с вас за мою кровь!
Один из персов, вольноотпущенник Тахира, бросился на него и хотел ударить мечом по голове, но Амин бросил свое единственное оружие – подушку в лицо своему противнику и вырвал у него меч.
– Он убьет меня! Он убьет меня! – в ужасе закричал перс.
Его товарищи бросились вперед, один из них вонзил свой меч халифу в бок, потом его повалили на землю, лицом вниз, и отрубили голову, после чего отвезли ее Тахиру».
Один из катамитов (евнух-наложник) Амина, Кавтар, был пойман этой ночью, при нем были найдены: Плащ, Кольцо, Меч и Жезл пророка. На следующее утро голова халифа, по приказу Тахира, была выставлена для всеобщего обозрения на Железных воротах в восточном районе Багдада, а тело было похоронено в саду, рядом с воротами. Впоследствии голову Амина, завернутую в просмоленную ткань, отослали в Хорасан к Мамуну. Увидев ее, он содрогнулся и залился слезами.