Народный быт Великого Севера
Шрифт:
Афонька живо побежал, притащил мертвеца и положил его на пол, против барина. Барин взял тогда ножик, отрезал: «Афонька! этот окорок немного протух, тащи-ка сюда другой».
Афонька живо побежал и притащил другое мертвое тело. Барин опять взял нож, отрезал немного тела, понюхал и говорит: «И это протухло! ну-тка, возьми, Афонька и дай сюда из-за стола, который будет всех помягче. Тогда все разбойники — как…. выскочат из— за стола, да давай Бог, ноги! кто куда: кто в двери, кто в окно и все живо разбежались, и остались в избе только барин и Афонька.
Ночевали они в этом доме, а наутро обошли все кладовые и нашли денег цельный погреб; наклали себе цельную повозку
Лично мною записано в Ярославской губ. от В. В. Смирнова.
ПЬЕНИЦА
Жив да быв в одной небольшой деревеньке мужицок пьеница. Всякой праздник и всякое воскресенье — люди в церковь к обидни, а он в кабак бежит. Всю последную неделецку великого говенья пропировал, и пришел домой уже в большую субботу, да и этот день весь продрыхнул. В Христов день ковда заблаговестили к заутрени, хозяйка будить ево и говорит: сходи гыт хоть в Христов-то день в церковь. Мужик слез с говбца, оболокса и пошол в церков. Ну как он всю неделецку пропировал, то голова у ево больно болела, то он вздумал зайти перед заутреней, кобацок опохмилиться только. Он об том подумав — глядь и видит тут знакомова мужицка, тоже пьеницу. Мужицок этот подошол к нему и спрошав ево: «ты куда, приятель, пошов?» — «Да голова больно болит, так хочу перед заутреней зайти опохмелиться». — «Хорошее дело, я тоже гыт иду; пойдем вмисте». — Пошли они в кабацок и спрошали полштофа вина; знакомый наливает ему стакан и почует, гыт: «Выпей!» — Мужицок взял стакан в руки и, поднеся ево ко рту, чтобы выпить, да и сказав: «Господи благослови»
И вот он глядь: вместо стакана-то в руках у ево сосновая шишка, а сам он очутился в густом прегустом лесу, и сидит на долгой ели. Кругом и под ним внизу темнота. От страха мужицок цуть не свалился на землю, а слезая с елки, оцарапал себе рожу и руки о колючие прутья. Пошол домой и в лесу заблудился и домой пришов лишь на четвертой денек праздника и то лишь вецером. Довго после тово был нездоров и ели не умер, а царапины на роже, на руках так и остались на всю ево жизнь.
С того времецка, наш мужицок — шабаш в праздники вино пить.
(Записано лично мною в Кадниковском уезде, в Засодиме).
ХИТРОСТЬ ЛЕНИВОЙ БАБЫ
Жил-был мужик; была у пего преленивая баба. Скажет, бывало мужик бабе: «зачем не прядешь?» а баба сведет его в клеть, вынет из ларя веретено, покажет мужику и скажет.: «смотри, муженек, веретено полнехонько!» Затем положит она веретено в ларь и после снова вынет его, как будто другое, и скажет: «смотри, другое веретено полнехонько! Что ты заставляешь меня прясть? Лучше ступай в лес, да сруби мотовило, чтобы было, на что сматывать пряжу».
Раз мужик взял топор и пошел в лес срубить мотовило, а бабе велел починить шубу, покуда он в лесу. Но лишь только мужик пошел в лес, как баба побежала за ним, обежала его кругом, влезла на густую ель подле дороги, по которой должен был проходить мужик, и запела синицей: «чи, чи, чи, кто срубит мотовило, тому скоро смерть, а кто починит шубу, тому долго жить». Услышал песню эту мужик, перепугался и не срубил мотовила, а пошел домой, полез на печку, да сам починил свою шубу.
Лично мною записано в Вологодской губ.
О ЖЕНЕ-ДУРЕ
Жила-была жена— дура. Однажды она потчивала гостя капустой и жаловалась, что
He знает дура, за что хвататься, оставляет бочку и бегом бежит за собакой. Но пока она догнала собаку и отняла втулку, пиво все и вытекло из бочки; в клети точно пруд. Что ж теперь делать: и пива нет, и клеть мокрехонька. Вдруг ей приходит на ум: ведь есть еще у меня полмеры хорошей пшеничной муки. Взяла она муку и посыпала на мокрый пол. Пришел домой женин муж, а она пред ним: «муженек, муженек! я поймала собаку в огороде, привязала ее к втулке пивной бочки и наказала было, а она шельма этакая сорвалась, вырвала втулку, и пиво вытекло; но беды нет никакой: я посыпала на пол пшеничной муки». Что же теперь делать мужу? Не знает он, смеяться ли, или браниться.
Лично мною записано в Вологодской губ.
ДВА БРАТА
Не в которой деревне жили два брата, они и разделились но разделу. Один жил бедно, а другой богато. У бедного не было ни дров, ни лошади и пошел он к богатому брату просить лошади и дал богатый брат ему лошадь. Забыл бедный попросить хомута и не смел подти прошать вдругоредь и привязал лошадь к головицам хвостом; поехал по дрова, нарубил воз порядочный, поехал домой, приехал под окно к се6е и хотел вздернуть на наземь, но в то время подворотка помешала: лошадь вздернула и хвост себе оторвала. — И не смеет он к брату вести лошадь. Наконец пошел он к нему и сказал: я у твоей лошади хвост оторвал. Брат на него осердился: вот я пойду просить на тебя суда к Шемякину.
И пошли они оба. И выпросились они на квартиру ночевать к богатому мужику. Богатый с богатым угощались, а бедный спать лег не евши. Под полатями же лежал младенец. Бедный ворочался, ворочался и с полатям вместе упал и младенца задавил. Тогда и другой богатый захотел на него просить и пошли все вместе. И дошли они до города, а в этом городе был высокий мост, а под мостом ездили на лошадях. Бедный пошел этим мостом и хотел скочить с мосту, чтобы убиться. Когда он скочил с мосту, в то время отец с сыном выезжали из-под мосту и бедный упал прямо им в сани, сына у старика убил, а сам не убился. Тогда старик вместе с двумя богатыми тоже пошел просить на него.
И пришли к судье Шемякину все четверо, а бедный взял большой камень и завязал в платок. И стал его брат обсказывать об своей лошади. В это время бедный поднял платок с камнем и погрозил им судье, а судья подумал, что тот ему сто рублей денег сулит, и рассудил так, что покуда хвост у лошади не вырастет, и пущай бедный лошадь у себя. Потом стал обсказывать второй богатый об своем младенце, а бедный опять камнем погрозил и судья Шемякин рассудил так: ты дай ему свою жену, так он и сделает тебе другого младенца. А старика, у которого убит был сын, рассудил так: ты, дедка, встань на мос(т), а он пущай едет на лошади из-под мосту, и скачи прямо на него. Старик скочил с мосту, на бедного не попал, а сам убился, а бедный и поехал преспокойно домой.