Нарушая клятвы. Том 2
Шрифт:
— Ничего, — отозвалась она, вопросительно посмотрев на меня.
— Точно? — я прищурился. — Ни Заячий хвост, ни ягод хвойного куста?
— Я для нас с Ив… то есть, немного конфет делала, чтобы вкусно и ночью дежурить легче было. А в твои конфеты ничего не добавляла…
Я вынул последнюю конфету из поясного кошелька, протянул ей.
— Эти были в вазочке, на алхимическом столе. Там, где я обычно беру конфеты, которые дарю друзьям и знакомым, в том числе детям. А ты в них… — я еле сдержался, чтобы не ругаться, — ядовитую траву добавляешь. Мне пришлось незаметно на бароне использовать заклинание противоядия, чтобы он ночью уснуть смог. По-моему, мы на эту тему говорили. Ты безответственно относишься к редким травам, нарушаешь рецептуру, выдумывая всякую дрянь, чуть
Я смерил её сердитым взглядом, затем вздохнул, видя, как дрожат губы у Гуин.
— Иди и хорошенько подумай, — немного смягчил я тон.
Уни кивнула и прямо на ходу перебралась на багажную полку. Она действительно талантливая девушка, разбирающаяся в травах и способная отличить их друг от друга не только по внешнему виду. И я не против её любопытства и тяги к исследованиям, но привил бы ей кто-нибудь немного ответственности — цены бы её талантам не было. Мне не нравилось её: «пусть» и «так сойдёт». В их паре с Теччем вся серьёзность досталась ему, а легкомыслие забрала себе Гуин. Я понимаю, что она умудрилась перепутать составы для мятных конфет с тем, что придумала для себя. Но именно для этого и создан стеллаж с тремя дюжинами ячеек для трав и смесей. Займи сколько тебе нужно, напиши на бумажке состав и пометь, чтобы не путать. Ну да, она же читать не умеет. Ивейн её обучает, но буквы даются непоседливой и неусидчивой девушке с большим трудом.
Барон Вивид приехал, как и обещал, на следующий день. Привёз целую амфору сладкого сиропа, мёда и необычных ароматных специй. Самый дешёвый мёд стоил четыре серебряные монеты за мерную плошку, примерно в четыреста грамм. За эти деньги можно было купить пару упитанных куриц или трёх уток. Гусь стоил от пятнадцати серебряных монет до двадцати пяти, в зависимости от того, насколько он был откормлен. А так как серебро сейчас меняли к золоту уже двенадцать к одному, то получалось, что гусь стоил две золотые монеты. Дневной заработок рабочего в столярной мастерской на окраине столицы оценивался в двадцать пять медных монет в день, и это было неплохо даже по меркам крупного города. Стражник получал что-то около шестидесяти, если оценивать в той же меди, то есть половину золотого. Асверов в этом плане ценили, так как дежурство в городе одной пары обходилась казне в две золотые монеты. То есть за целый день дежурства, пара могла позволить себе купить гуся, не слишком упитанного, но зато хватило бы на овощи.
Я не спроста ударился в денежные подсчёты, так как накануне попытался разобраться и вникнуть в семейный бюджет. Каждый охранник в поместье получал четыре серебряные монеты в день, горничные — по две с половиной, работники в конюшне — по три. Сисилия как старший повар и хозяйка на кухне получала семь монет, а Милания — восемь. При этом каждый работник был обеспечен обедом и ужином. А вот за одежду с них удерживали в полном объёме. Как оказалось, асверам я тоже платил, чуть больше, чем охране у ворот. Выходило, что только плата охране и работникам поместья обходилась мне почти в девять золотых монет ежедневно. Но это были мелочи по сравнению с тем, сколько я тратил на еду. Самый маленький счёт, который я видел от посещения рынка, это двадцать золотых. Но так как мы закупались на несколько дней, то я спокойно мог назначить Сисилию казначеем, так как за месяц золота она в руках держала больше, чем небедная столичная семья тратила за пару лет. Если раньше семейными расходами занималась Бристл, то сейчас эта обязанность перешла к Александре, и единственное, что я мог, так это посочувствовать, ну и заработать побольше денег. Теперь я хорошо понимал, когда Рикарда говорила, что содержать гильдию — дорогое удовольствие. Если уж содержание тридцати человек мне обходится в сотни и сотни золотых монет.
Так вот, возвращаясь к барону Вивид, то он привёз мне дорогого мёда и ещё более дорогого сладкого сиропа на четыре сотни золотых монет. Специи я оценить не смог, но думаю, что они тоже обошлись ему в немаленькую сумму. Тот самый мёд горных пчёл, который он подарил мне накануне, очень понравился оборотням. По мне он был слишком терпким, даже несмотря на насыщенный вкус. Александра просто сказала, что я ничего в этом не понимаю, и приказала подумать надо ответным подарком барону. Мама Иоланта тоже оценила его, сказав, что он отличается от обычного мёда так же, как дорогое выдержанное вино от дешёвого пойла, которое обычно продают в питейных заведениях ближе к грузовым причалам. Ну и Лиара не упустила возможности попробовать мёд, испачкавшись чуть ли не с ног до головы. Был бы кувшин побольше, она бы в него целиком нырнула и не вылезала бы, пока всё не съела. Не пойму, оборотни в моём доме живут или медведи?
Вместе с Донатаном Вивидом мы наготовили, наверное, мешок конфет, из которых он забрал совсем немного. Его больше интересовал способ добиться необычного вкуса, поэтому он перепробовал всё, что попадало под руку, от мёда до острых жгучих специй. В итоге барон остался доволен и пообещал, что на следующем балу будет всех желающих угощать сладкими необычными конфетами. Он не обманул и уже на следующий день прислал новое приглашение на бал в его доме. И почти одновременно с этим приглашением я получил послание от императора. Вильям собирал Имперский совет, требуя обязательно присутствия на оном.
От большого потрясения, вызванного вспышкой чумы, город отходил медленно, но уверенно. За последние десять дней в нашем районе маги не сожгли ни одного дома, что не могло не радовать. В полную силу заработал рынок, хотя люди посещали его неохотно. Император одним из указов запретил поднимать цены и приказал страже конфисковать товар, если подобное будет замечено. Адресовано это было баронам, которые занимались скупкой продовольствия у крестьян. Мне лично пришлось писать отчёт императору о том, что всё выращенное зерно в провинции не будет гнить на складах в ожидании повышения цен. Собственно, об этом я написал и Эстефании Лоури, попросив проследить лично. Предупредил, что если где-нибудь на рынке не окажется зерна, то к барону этих земель будет применён данный указ императора в самом полном его объёме. Не знаю, почему Вильям беспокоился, так как беда коснулась только столицы, а остальная империя жила себе спокойно.
Ранним утром, накануне бала у барона Вивид, я занял комнату на третьем этаже, чтобы позаниматься. Сегодня у нас с Дианой по плану было обучение бою на ножах, и мы уже начали практиковать новый приём, когда в зал вошёл сонный Вигор, которого в спину подталкивала Лиара. Я только на секунду отвлёкся, и Диана тут же воспользовалась ситуацией, схватив меня за запястье и, потянув на себя, ударила ножом под мышку. Это хорошо, что нож учебный, без режущей кромки, а то получил бы смертельное ранение.
— Ты всё ещё хандришь? — спросил я у Вигора, потирая ушиб на внутренней стороне плеча. — Могу тебя обрадовать. Виолетта Пинн, тётка герцога Наварро, в добром здравии и даже спрашивала о тебе. Завтра она точно будет на балу, и у тебя отличный шанс произвести на неё хорошее впечатление, если не будешь делать такое печальное лицо. На твоё имя у меня тоже приглашение есть. Только я прошу, не нужно идти в балахоне жреца. Тебе Хорц шикарный наряд прислал, Виолетта будет, — я посмотрел на Лиару, — очарована.
— Я же говорил, что это не балахон, — проворчал он.
— Как скажешь, — согласился я, показывая ему на стул у двери. — Снимай рубашку и надевай вон ту. Ты уже целых три дня полностью здоров и если не хочешь приводить себя в нормальное моральное состояние, то начнём с физического.
— Чего? — не совсем понял он.
— Будешь учиться драться на мечах, — заявил я. — Лиара тебе поможет.
Лиара тут же заулыбалась, всем видом показывая, что поможет. «Ох, хорошо бы ты сегодня только синяками отделался,» — подумал я, пряча улыбку.