Нарушенные обеты

Даниэльс Стефани

– Нам просто надо грести сильнее, – ответил он, тяжело дыша.

– Джек, нам надо сделать остановку.

– Я буду продолжать грести. – В его голосе слышалась смертельная усталость.

– Посмотри на меня.

Он повернулся, и она увидела, что его залитое потом лицо бело как мел. Венди охватил ужас: что произойдет с ней, если он сейчас рухнет без сил, потеряет сознание и лодку подхватит течение?

– Давай лучше переночуем в том домике, который видели днем, а утром двинемся в путь. Я уверена, что мы

можем там остаться на ночь. А может, у хозяина есть катер и он отвезет нас обратно.

Она буквально загорелась этой идеей и уже представляла себе, что в доме их угостят тушеным мясом домашнего приготовления и свежеиспеченным хлебом. Даже если им разогреют что-нибудь из пакета, это тоже будет замечательно.

– О’кей, – согласился он. Похоже, он чувствовал себя хуже, чем она предполагала.

Они увидели домик через пятнадцать минут и причалили к берегу. Найдя на деревянной пристани веревку, Венди постаралась привязать лодку покрепче, Джек же сразу направился к дому. Хотя одно из окон было открыто, на стук в дверь никто не отозвался.

– Я заберусь внутрь, – сказала она.

Не успел он возразить, как Венди уже забралась на подоконник и спрыгнула в маленькую, относительно чистую комнату. В одном углу она увидела печь. В другом стояла софа. Ни холодильника, ни света. Однако по крайней мере имелась крыша. И стены.

Джек постучал в дверь:

– Открой!

Венди впустила его, он прошел в комнату и повалился на лежащие на софе старые подушки.

– Ах как хорошо! – выдохнул он. Потом с удивлением осмотрелся: – Совсем неплохо.

Венди оглядела помещение.

– Спальни здесь нет.

– Погоди, может, это спальня, – показала она на небольшую дверь. Открыв ее, она обнаружила совсем маленькую комнатушку, на полу которой лежали ружье, резиновый плащ, снасти для рыбной ловли и несколько шляп – самых уродливых из всех, какие ей доводилось видеть. – Действительно, спальни здесь нет. Похоже, нам придется спать стоя.

– Вряд ли это будет удобно. – Он увидел лежащий на полу аккуратно свернутый тюк из одеял и кивнул в его сторону. – Должно быть, именно это наш таинственный хозяин использует в качестве кровати.

Тюк с одеялами и два человека. Картина, промелькнувшая в голове Венди, заставила ее смутиться.

– Нам нужно подумать о еде. – На его лице появилось беспокойство. – Есть здесь что-нибудь съедобное?

– Надеюсь.

Пройдя на кухню, Венди внимательно изучила содержимое всех полок и спросила:

– Как ты смотришь на консервированные бобы, сосиски, сыр и макароны?

– Я смотрю на них с большим аппетитом. Помоги мне подняться… – начал он.

– Для ужина слишком рано, – ответила она, не желая, чтобы он перетруждал колено. Подойдя к софе, она села рядом с Джеком. – Почему бы тебе не отдохнуть?

– О’кей, – коротко бросил он. – Хорошая мысль.

Некоторое

время они сидели молча. В окно было видно, как солнце медленно садится за лес. Молчание стало казаться Венди тягостным, и она решила выйти Прогуляться.

– Я хочу немного пройтись. Могу я, пока не ушла, что-нибудь для тебя сделать?

– Нет, спасибо. Со мной все в порядке. Будь осторожна. Здесь в окрестностях могут бродить дикие звери.

Через черный ход она вышла на деревянную веранду. Ступеньки вели к тропинке, которая уходила в живописное ущелье. Стараясь не терять домик из вида, Венди стала собирать малину, листья мяты и цветы.

Вернувшись через полчаса в дом, она увидела, что Джек спит. Несколько мгновений она смотрела на его лицо. Обычно непроницаемое и суровое, сейчас оно было мальчишеским и трогательным.

Стараясь не шуметь, Венди тихо проскользнула на кухню. Открыв банки, она выложила их содержимое на тарелки, а затем вернулась в комнату. Джек уже проснулся и оглядывал стены своими большими голубыми глазами.

– Хорошо, что я вздремнул. – Он опустил взгляд на тарелку, протянутую Венди. – Сосиски, бобы, малина и… цветы?

– Я где-то читала, что их можно есть, – ответила она, поспешно усаживаясь рядом с Джеком. Ей самой не терпелось попробовать свое творение.

Он откусил кусочек огненно-алой настурции, пожевал ее, и на его лице появилась гримаса отвращения.

– Я всегда знал, что вы, калифорнийцы, большие оригиналы, но это – чересчур даже для вас.

– Мы – калифорнийцы? А вы откуда, пришельцы?

– Из штата Мэн.

Она поразмыслила над этими словами.

– Тогда понятно.

– Что понятно?

– Что ты так стремишься подражать калифорнийским пижонам.

По его лицу она поняла, что задела его очень сильно, и это ее удивило. Возможно, за его странной реакцией скрывается какая-то история.

– Я вовсе не подражаю калифорнийским пижонам, как думают некоторые, – ответил он.

– А как ты попал в Калифорнию? – решила она переменить тему.

– Приехал сюда, чтобы поступить в школу.

– В самом деле? В какую?

– Ты вряд ли знаешь это место. В Менлоу-Парке.

У нее мелькнула мысль, что переезд в другой штат не мог быть случайным.

Солнце скрылось за лесом, поднялся ветер. Из щелей ветхого домика задуло холодом, в комнате воцарился полумрак.

– Пора зажигать огонь, – произнес Джек, осторожно поднимаясь с софы.

– Может, тебе все же не стоит ходить?

– Спасибо, но я чувствую себя много лучше. – Встав на колени, он начал подбрасывать в печь поленья. Под его рубашкой снова заиграли могучие мышцы.

Через несколько минут дрова занялись огнем. Поднявшись, Джек зажег лампы, и комнату залил их неярки и свет, делая чужой дом удивительно уютным и родным.