Нас немного
Шрифт:
– Насколько серьезно пострадала мама?
– сердито спросил Роджер.
– К сожалению, довольно сильно, - ответил фенур.
– Успокойтесь, пожалуйста. Ваши эмоции до крайности огорчительны. Именно поэтому мы раньше не говорили о полной мере ущерба.
– Я... попробую, - сказал Роджер так спокойно, как только мог, и глубоко вдохнул. Затем он посмотрел прямо на своего хозяина.
– Насколько она повреждена?
– Характер отчетов о ее состоянии, которые мы получили, - само их существование - означает, что поддерживать безопасность для защиты нашего источника... сложно, - ответил Сриетот.
– Нам удалось привлечь только одного
Роджер закрыл глаза, и одна челюстная мышца неистово дернулась.
– Я приношу извинения за свои нынешние... чувства, - сказал он через мгновение голосом, похожим на кованую сталь.
– Они довольно кровавые, - сказал ему Сриетот.
– Мы разберемся с этим, - сказала Депро, положив руку ему на плечо.
– Мы разберемся с этим, Роджер.
– Да.
– Роджер испустил долгий, шипящий вздох.
– Мы с этим разберемся.
Он легонько коснулся ладони на своей руке всего на мгновение, затем вернул свое внимание Сриетоту.
– Давайте поговорим о чем-нибудь другом. Мне нравится ваш дом. У вас нет соседей?
– Фенуры, как правило, живут в отдельных жилищах, - сказал его хозяин.
– Совершенно невозможно полностью оградить свои чувства и мысли. На раннем этапе мы учимся в какой-то степени контролировать их, но находиться в толпе для нас - это что-то вроде пребывания на большой вечеринке. Все мысли других фенуров подобны бормотанию десятков людей одновременно. Все эмоции других подобны постоянному реву моря.
– Должно быть, интересно работать на таможне, - заметила Депро.
– Это одна из причин, по которой большая часть работы по непосредственному контакту выполняется людьми и мужчинами-альтари, - согласился Сриетот.
– Увы, это оказалось несколько менее успешным, чем мы надеялись. Ваша информация о проникновении Каваза к нам вызвала довольно неприятный ажиотаж с некоторыми серьезными политическими и социальными последствиями.
– Почему?
– спросил Роджер.
– Я имею в виду, что у вас честное общество, но у всех найдется несколько паршивых яблок.
– Люди были частью Альянса альфан с момента его создания, - объяснил Сриетот.
– Но они, как правило, были - не низшим классом, но чем-то в этом роде. Немногие из них достигают самых высоких уровней альфанского правительства, что не устраивает многих из них. Они знают, что альтари и фенуры просто заслуживают большего доверия, чем представители их собственного вида, но для них это неприятное признание, и какова бы ни была причина или какое бы ни было оправдание их исключения, факт остается фактом: они не пользуются полным спектром прав и возможностей, доступных альтари или фенурам.
– Однако мужчины-альтари, скорее всего, относятся к низшему классу. Самки альтари до недавнего времени считали их почти второстепенными существами, полезными только для размножения и в качестве прислуги.
– Босиком и... ну, я думаю, не беременными, - сухо сказала Депро и поморщилась.
– Отлично.
– Это люди настаивали на расширении прав для мужчин-альтари, и за последние несколько поколений они добились большинства этих прав.
– Итак, теперь обе группы находятся под подозрением, - сказал Роджер.
– Да, я вижу проблему.
– Это разрушительная работа, которая заняла целое поколение, чтобы закрепиться, - сказал Сриетот.
– Весьма огорчительно. Адмирал Рал восстановила ограничения на общение с мужчинами в ее доме, поскольку вы остаетесь там. Это само по себе является показателем степени возникшего недоверия. Она потеряла веру в честь мужчин из ее собственного дома.
– Очень весело, - сказал Роджер и поморщился.
– Я почти жалею, что мы дали вам эту информацию.
– Ну, я не могу желать этого, - сказал фенур.
– Но нам пришлось повысить уровень контролирования и увеличить число контролирующих инспекторов. Это сложный процесс, поскольку им нужно передвигаться так, чтобы контролеры были недоступны для коррупции. На самом деле, это то, на чем я настаивал ранее, но до получения вашей информации средства были недоступны. Они становятся доступными. Быстро.
– Извините, - сказал Роджер, нахмурившись.
– Я не в претензии, - сказал Сриетот.
– Это помогает мне убедиться, что дела моего ведомства в порядке. Но вы, кажется, действительно несете хаос, куда бы вы ни пошли, юный принц. Это то, чего следует остерегаться.
– Я не нарочно, - запротестовал Роджер, думая о следе из тел, мардуканских и человеческих, который рота оставила после себя на Мардуке.
– Кажется, что вы просто реагируете на свое окружение и угрозы, с которыми сталкиваетесь, - сказал Сриетот, - не стремясь стать силой разрушения. Но будьте осторожны. Какими бы оправданными ни были ваши ответы, вы процветаете в хаосе. Это не оскорбление; я делаю то же самое. Быть на таможне - это необходимость.
– Думаю, это была шутка, - сказал Роджер.
– Да, вы, люди, сочли бы это такой... ироничной реальностью, - ответил он.
– Есть те, кто хорошо управляет хаосом. Вы - одним способом, я - иным. Есть и другие, которые вообще не могут справиться с хаосом и пасуют перед его лицом, и их гораздо больше. Работа правителя или любого политика состоит в том, чтобы уменьшить хаос в жизни, чтобы те, кто просто хочет, чтобы завтра было более или менее таким же, как сегодня, возможно, немного лучше, могли продолжать жить своей жизнью.
– Однако опасность для тех, кто хорошо управляет хаосом, заключается в том, что они стремятся к тому, на чем процветают. И если у них нет этих условий в их окружении, они могут стремиться создать их. Я обнаружил в себе такие склонности; на них мне рано указал один из моих начальников. С тех пор я стремился, вопреки своей природе, создать спокойствие в своем ведомстве. Находя тех, кто преуспевает в устранении хаоса. У меня много подчиненных, людей, альтари и фенуров, которые также процветают в хаосе - но тех, кто не может создать из этого порядок, я удаляю. Их способность управлять хаосом неважна перед лицом дополнительного хаоса, который они создают. Так что же вы будете делать, юный принц? Создавать хаос? Или устранять его?