Наш человек в гестапо. Кто вы, господин Штирлиц?
Шрифт:
— Здравствуйте, — поздоровался Силли и неторопливо поднялся.
— Живой? — проведя рукой по густой шевелюре, басовитым голосом спросил Мессинг.
— Как видите, — усмехнулся Силли.
— Садись… Неплохо устроился, — оглядывая кабинет, заметил Мессинг. — Чаи гоняешь… От начальства сел подальше!
Он шутил, но его широкоскулое лице сохраняло властное, суровое выражение.
Силли еще недостаточно хорошо знал начальника отдела, тем не менее, почувствовал, что за его шутливостью скрывается недовольство. Знать бы чем!
— Ну, что нового в Германии, — спросил он не глядя на Карла, а устремив свой взор в окно.
— Нацисты продолжают
— Но немецкие военные, особенно в окружении генерала Шлейхера, убеждают нас, что национал-социалисты ничего не смогут сделать помимо рейхсвера и вопреки рейхсверу, что в случае их участия в правительстве, они все равно не будут хозяевами! — уверенным тоном возразил Мессинг. И как бы желая подкрепить свою позицию, добавил: — Товарищ Сталин придерживается такого же мнения.
Положение в СССР не переставало ухудшаться, и надежда, что Сталин, осознав результаты своих перегибов, положит этому конец, понемногу исчезала. В партии царили опасные настроения. Возникали платформы, требующие отстранения Сталина, и всюду — на предприятиях, в учреждениях, учебных заведениях, на улицах — ощущалось тревожное ожидание: что-то вот-вот случится в партии или стране. Люди надеялись на чудо, но власть Сталина над партийным аппаратом и над страной в целом была намного прочнее, чем это многим казалось. Мессинг это прекрасно понимал, поэтому не упускал случая лишний раз подстраховаться.
— Может и так, — не стал возражать Силли. — Но вот послушайте, что пишет из Германии Гиршфельд, [12] !
Силли быстро извлек из папки листок и протянул начальнику ИНО.
«Сейчас сравнительно мало уделяется внимания, — стал читать Мессинг, — внешнеполитическим воззрениям национал-социалистов, которые указывает на направление внешней политики Германии ближайшего будущего. Официально внешнеполитическая линия нацистов рисуется как антифранцузская и антипольская с ориентацией на Англию и Италию. Однако целый ряд фактов показывает, что генеральной линией является борьба с Советским Союзом.
12
Гиршфельд Александр Владимирович (1892–1962). — Сотрудник военной разведки. С 1935 г. по 1938 г. в Германии под дипломатическим прикрытием. После войны профессор МГУ.
— Оригинальная позиция, — заинтересовался Мессинг, — проследи, если сможешь, за дальнейшими сообщениями этого парня. Теперь вот, что, зачем я собственно пришел. Ты последнюю почту из Берлина читал?
— До нас пока еще не дошла, — улыбнулся Силли.
— Тогда прочти вот это! — он протянул телеграмму Бермана.
20. 05. 30 г. Дорогой товарищ Алексеев!
Фриче завтра выезжает. Последний допрос показал, что он большой трус и дурак… Протокол допроса посылаем почтой. Прочитав протокол, ты увидишь, что А/201 ведет себя просто безобразно. Но это еще полбеды. Вчера он был с обыском у жены Стефана и рассказал ей буквально все подробности дела. Рассказал, кто арестован, кто предал, кто разыскивается. Жена Стефана тут же прибежала к нам и чуть ли не прямо заявила, что этот полицейский «наш». Здесь я не раз уже обращал внимание «товарищей» на то, что если А/201 так будет действовать, то он неизбежно
Пока Силли читал, Месинг нетерпеливо постукивал пальцами по столешнице.
— Ну что скажешь? — спросил он, когда Силли познакомился с текстом.
— Что ж, Берман прав, вероятно, плохо работают с агентом.
Карл вспомнил Бермана — высокого, стройного, моложавого мужчину, любимца женщин, большого умницу.
— Какой там плохо! Отвратительно! — Мессинг поднялся и стал мерить шагами кабинет. — У нелегалов нет опытных оперативников. Для работы с таким агентом нужен профессионал. Что будем делать? У тебя есть предложения? — он сразу перешел к практическому решению вопроса.
— Предложения дадим, но может выпьем сначала чаю?
— Давай!
Мессинг остановился перед Силли и рассматривал его с высоты своего роста. Силли взял чайник, и разлил горячий напиток по чашкам. Все это он проделал абсолютно невозмутимо, словно перед ним стоял не большой начальник, а его приятель, с которым он обсуждал очередную проблему.
— Недавно пришло письмо от Джека, руководителя нелегальной группы № 2, — как всегда неторопливо начал Силли. — Он спрашивает, как быть с материалами от А/201; передавать их Берману и реализовывать на месте, или направлять нам. Его беспокоит, что если Берман будет предупреждать коммунистов, которыми по данным А/201 занимается полиция, то рано или поздно в полицай-президиуме могут пронюхать, что КПГ очень много знает из того, что ей не следовало бы знать!
— Что вы решили?
— Мы написали, что разделяем это беспокойство и предложили Берману реализовывать материалы крайне осторожно. В каждом случае исходить из возможности расшифровки источника.
Мессинг сидел молча, потирая ладонью широкий затылок, что он делал в минуты волнения или напряженной умственной работы. Потом взял письмо Джека и тоже внимательно его прочитал.
— Мы ведь давали указание ограничить активность Стефана, а он по прежнему продолжает носить материалы, — возмутился он. — Смотри, уже А/201 их тыкает носом, а он все носит материалы. Напиши, пусть немедленно выводят Дейча из Германии! Безобразие!
Потом он неожиданно переменил тему.
— Кстати, а по какой тематике А/201 приносит документы?
Силли достал нужную папку и раскрыл ее.
— Вот перечень некоторых литерных дел, к которым он имеет доступ.
Мессинг стал читать: «Дело № 7 — русский шпионаж; дело № 97 — загранпаспорта для немцев русского происхождения; дело № 138 — компартия Германии и измена родине; дело № 151— экономический шпионаж; дело № 165 — советское представительство в Германии; дело № 168 — школа шпионажа в Минске; дело № 135 — новое направление иностранного шпионажа; дело № 143 — украинцы; дело № 162 — следственные дела по шпионажу.
— Объем материалов, видимо, большой, заметил Мессинг.
Когда Силли показал ему железный шкаф, несколько полок которого уже были заполнены материалами, полученными от источника, начальник ИНО лишь покачал головой.
— Еще раз напомни Берлину: все задания А/201 ставить только через Центр, не допускать никакой, самодеятельности. Так кого пошлем работать с агентом? Клесмет явно не справляется со своей задачей.
— Подходящий человек есть, товарищ начальник, но он сейчас в Париже.