Наш дом и сад в начале века… (Русская пьеса)

Действующие лица:

ИРИНА ИВАНОВНА ВОЛКОНСКАЯ – вдова, 40 лет.

НАТАША, ее старшая дочь, 22 года

КАТЯ, ее средняя дочь, 20 лет

АНЯ, ее младшая дочь, 17 лет

ЛЕОНИД ВЛАДИМИРОВИЧ ГРИГОРЬЕВ – муж НАТАШИ, 32 года

МИХАИЛ ПЕТРОВИЧ РАДЕЦКИЙ – врач, 33 года

НИКОЛАЙ КОНСТАНТИНОВИЧ СЕМЕНОВ – писатель, 31 год

Провинциальная Россия. 1900 г. Имение Волконских. Деревянная беседка, достаточно впечатляющая, но порядком обветшалая. Построена в саду за особняком. Выглядит, как платформа для оркестра в сказке, и занимает центральную часть сцены. В метре или чуть больше от пола перила. Панели, соединяющие перила с полом, практически скрывают нижнюю часть интерьера беседки, но выше перил все открыто. Вдоль ограждения в беседке деревянные скамьи. Посреди беседки большой старый дубовый стол, который в летние месяцы накрывают к обеду. Широкие ступени ведут из беседки на авансцену. По обе стороны лестницы на сцене красивые, старинные скамейки со спинками. За скамейками – розы. Розы растут и вокруг беседки, окружая ее шипастым заслоном. Заметно, что розовые кусты не пострижены должным образом и нуждаются в уходе. За беседкой правее лабиринт из зеленых изгородей. Где-то они засохли, где-то разрослись. От беседки тропинка уходит влево, к особняку. В глубине сцены слева видна часть крыльца. Напротив парадного входа в беседку есть еще и черный, гораздо уже, чтобы в беседку можно было попасть из глубины сцены. Выходя из беседки, персонажи видят все еще прекрасный, пусть и требующий ухода сад, который раньше был предметом гордости умерших господина Волконского и его садовника, Фета.

Картины:

1. Позднее утро летнего дня.

2. Вечер того же дня.

3. Поздний вечер того же дня.

Картины:

4. Раннее утро следующего дня.

5. Позднее утро.

6. Вечер.

(ИРИНА сидит в беседке своего загородного имения где-то в провинциальной России. Привлекательная вдова. С ней три дочери: НАТАША, КАТЯ и АНЯ. Поют птицы).

ИРИНА. Сад превратился в джунгли. Не знаю, что с этим делать. Никогда не знала. При жизни вашего отца он был такой красивый.

АНЯ. Сад и сейчас прекрасен, мама.

ИРИНА. Как ты можешь так говорить. Он ужасен. Тут все заросло. Такое ощущение, что мы на Борнео. В лабиринте я постоянно теряюсь. Дорожки в беспорядке. Зеленая изгородь местами засохла, а где-то разрослась невероятно. Некоторые каменные скульптуры попадали, перегородили дорожки, образую новые проходы и тупики. От всего этого голова идет кругом. Придет день, когда я заблужусь, и вы найдете меня уже мертвой.

АНЯ. Некоторые находят красоту в беспорядке.

ИРИНА. Только безумцы.

АНЯ. Николай Константинович находит сад прекрасным.

ИРИНА. Да, и он безумец.

НАТАША. Николай не безумец, мама.

ИРИНА. Он писатель. Все писатели безумны.

АНЯ. Папа был писателем. Он был безумцем?

ИРИНА. Николай Константинович совсем не из тех писателей, каким был ваш отец.

КАТЯ. Да. Он из тех, кто зарабатывает деньги.

ИРИНА Книгу вашего отца по садоводству приняли очень хорошо.

КАТЯ. Мама, продано было четыре экземпляра, и три купил доктор Радецкий.

АНЯ. Книги Николая очень хорошо продаются, а его пьесы ставят повсюду.

ИРИНА. Это лишь наглядный пример отсутствия у людей вкуса.

АНЯ. Ты прочитала хоть одну книгу Николая, мама?

ИРИНА. Нет мне нужды читать книги, чтобы знать, что в них. Для этого у меня есть газеты.

НАТАША. Катя, я не представляла себе, что тебя так интересует зарабатывание денег. Я думала, ты их презираешь.

КАТЯ. Я презираю деньги, но не то, что можно сделать, если они у тебя есть. А сделать можно много хорошего. Но у нас ничего нет. Сад – джунгли, дом разваливается. Скоро уйдет все.

АНЯ. Я думаю, дом прекрасен.

КАТЯ. Аня, у нас крысы размером с охотничью собаку. Я знаю, ты думаешь, и крысы прекрасны. Ты думаешь, все прекрасно. Это ненормально.

АНЯ. Почему ты всегда такая угрюмая? Во всем видишь только темную сторону.

КАТЯ. Я вижу то, что есть. Нелепо смотреть на мир через розовые очки.

ИРИНА. Фет ловил крыс и готовил из них жаркое. Другие слуги их боялись.

КАТЯ. Фет умер, папа умер, денег нет, все разваливается у нас на глазах, тогда как сделать нужно так много. Крестьяне неграмотные, суеверные, большую часть времени пьяные и живут в ужасающих условиях. Нам нужна школа. Нам нужна больница.

ИРИНА. Больница у нас есть.

КАТЯ. Это психиатрическая больница. Нам нужно как-то помочь крестьянам.

ИРИНА. Многие крестьяне безумны. Иногда Игорь думает, что он – Екатерина Великая.

АНЯ. Не думает он, что он – Екатерина Великая.

ИРИНА. Скажи это его лошади.

КАТЯ. Ничего этого не случилось бы, если бы Леонид Владимирович не проиграл все свои деньги. Наташа продает ему себя, чтобы спасти имение, а потом он идет и проигрывает все деньги, и теперь никуда ей от него не деться.

НАТАША. Я никому себя не продавала.

КАТЯ. Ты вышла за человека, которого не любила, поскольку мама думала, что он при деньгах. Как еще это можно назвать? Я никогда не продам себя мужчине, ни за какие деньги.

НАТАША. Сказать легко. Никому не хочет тебя покупать.

КАТЯ. Многим хочется. Мужчины находят меня привлекательной.

НАТАША. Пока у тебя закрыт рот и из него не сыплются слова.

КАТЯ. Не моя вина, что мужчины относятся с опаской к сильным, умным, имеющим свое мнение женщинам. Если они не хотят меня, тем хуже для них.

НАТАША. По крайней мере, я что-то сделала в попытке помочь. А ты только сидишь и жалуешься.

КАТЯ. Я на добровольных началах помогаю доктору Радецкому в психиатрической больнице. Учу крестьян писать и читать. И даю Коле уроки игры на скрипке.

НАТАША. И как игра на скрипке помогает ему в свинарнике?

НАТАША. Ему нравится играть на скрипке.

НАТАША. Ему нравится заглядывать тебе за вырез платья, когда ты наклоняешься к нему во время урока.

КАТЯ. Коля – одаренный музыкант.

ИРИНА. Когда он играет, полное ощущение, что режут коз.

АНЯ. Пожалуйста, перестаньте ссориться. Терпеть не могу слушать, как вы цепляетесь друг к дружке. Какая от этого польза?

ИРИНА. Может, одна из вас выйдет за Николая Константиновича? У него есть деньги.

НАТАША. Я думала, тебе не нравится Николай.

ИРИНА. Мне не нравится и твой муж, но речь не об этом. Мы сможем убедить его влюбиться в Катю, если она хоть пять минут не будет говорить о крестьянах. Не кажется он мне умным.