Наш друг Димка
Шрифт:
собирается с мыслями, строит планы и трепетно лелеет надежду,
что – «а вот в наступившем году… Много будет всего хорошего!»
Примерно так я думал, разгребая снег, полный уверенности в
том, что со дня на день такой снег пойдет. Я даже знал, что на
Старый Новый год он придет обязательно и будет извиняться за
то, что «а вот так получилось… Замотался… Понимаете…»
С дури насыплет на кусты целые ворохи, которые при первой
же оттепели начнут,
Поэтому я ходил меж кустов, подгребая под них то небольшое
количество, которое он мне давал, чтобы веткам было на что
опереться, а самое главное, чтобы весной мои питомцы случайную
оттепель не приняли за приход весны.
Вот растает снег под ними – вот тогда и пусть радуются
солнышку.
…Тихо к дому подъехала машина.
– Никита и Витька! – ёкнуло сердце и в правой стороне под
ребрами.
Но из машины вышел Полкан, потом Карл с какими-то
пакетами и сумками и какой-то парень лет двадцати пяти-семи,
тоже с двумя большими сумками и большим белым пакетом.
Полкан сразу пошел ко мне, слегка покачивая задом, не забыв
на правом столбике калитки оставить сообщение всем, что «он
дома». Он, извиваясь, шел по тропинке, подметая ушами остатки
снега после моей лопаты.
– Смотрю – ты! Чаем напоишь? Тут я тебе подарок привёз. К
себе успеем. Привет, здорово. Смотрю – живой. А я вот…
…Подойдёшь? Мы пойдем. Это Павлик. Потом. Ну, мы пошли.
Пусть Полкан с тобой побудет. Хорошо, что не выл ещё в этом
городе-то. Дома лучше, – сказал Карл и, не дожидаясь моей
реакции, пошел ко мне домой. За ним пошел «Павлик».
– 131 -
– Минут через двадцать подходи, – сказал он с крыльца то ли
мне, то ли Полкану.
– Случилось что? – спросил я Полкана, на что тот ничего не
ответил, поскольку был занят обходом и осмотром моей работы.
…Когда мы зашли с Полканом в дом, то в это время в «своем»
кресле, молча, сидел Карл, у печки – этот Павлик, у двери стояли
пакеты, сумки, сверху на них лежала куртка и шапка Карла.
Павлик сидел в расстегнутой куртке, в шапочке, из-под
которой торчало ухо с двумя-тремя беленькими сережками.
Я поглядел на стол, боясь там увидеть то, что соответствует
такой обстановке. Гроба не было, а стояла пустая бутылка из-под
водки и лафетничек.
– А… смотрю у тебя в буфете, там, на самом виду, стоят
остатки былой роскоши – подумал, что всё равно природа ничего
не придумала эффективнее, как токсины в организме заменить на
другой яд – спирт. Природе виднее. Сижу, жду… пока заменит.
…А у тебя, смотрю, здоровый румянец. Конечно, окислительно-
восстановительные процессы на воздухе и в движении идут
быстрее… Дышать в это время надо больше. Ведь эта гадость
через легкие тоже выходит. Кислород в кровь, а эта… из неё. Если,
конечно, кровь двигается.
…Ты сам поставь чайник-то. А то… Где тут, что тут у тебя…
Поесть бы надо. А ты, Павлик, раздевайся, – сказал Карл, и мне
показалось, что он задремал.
– Давай раздевайся. Вот сюда и давай за стол, – сказал я Павлу
и пошел выполнять распоряжение.
– Полкана кормили ли? – спросил я гостей. Они молчали. Я
посмотрел на Павлика, тот пожал плечами.
Я оглядел «что Бог послал» в холодильнике, там ничего
стоящего для Полкана не было.
– Будь другом, дойди до магазина, купи там что-нибудь нам и
Полкану. Тут недалеко. И молока обязательно, – сказал я Павлу.
– А что конкретно? – спросил меня тот, одеваясь.
– Да что будете сами есть, то и купи. Продавщице скажешь, что
что-нибудь для Полкана, они там знают. И молока купи.
– И две бутылки водки не дешевле ста семидесяти, – добавил
Карл, не пошевелившись.
Павлик стоял одетый и смотрел на меня.
Взгляд его был хоть и не выразительный, но я всё понял,
достал деньги и протянул ему.
– 132 -
– Что случилось-то? И кто этот Павлик? – спросил я Карла,
когда тот вышел.
… – А хрен его знает, что случилось! А хрен его знает, что такое
Павлик! Только, понимаешь… Он сын одного моего хорошего
знакомого… Вот.
…А ты должен понимать, как честный человек, что хороших
знакомых «бывших» не бывает… Они либо есть, либо их никогда
в твоей жизни не было! Правильно я говорю? – Карл покрутил в
воздухе рукой, дав мне понять, что он не спит.
В принципе, я был с ним согласен, но собирать на стол мне
было одному скучно, и я с легкой иронией спросил его о том, нет
ли в его сумках чего-нибудь на стол.
– Есть! – сказал Карл и пошел разбирать ворох у дверей.
– Вот! – сказал он и поставил на стол трёхлитровую бутылку
водки и какие-то пакеты. – Её тебе передали, а в пакетах… так.
…Даже не знаю что.
И он опять сел в кресло, вытянув ноги на середину кухни.
– Слушай! Вот это ты бы мог делать у себя дома, – сказал я,
стараясь говорить строго.
– А ты там протопил? – спросил он и поднял голову.
– Утром, – ответил я и перестал резать колбасу.