Наш друг Димка
Шрифт:
наполовину.
…Витька приехал в начале двенадцатого. Бросив пакеты в
коридоре, он прошел в комнату, крикнув оттуда Никите,
показывая на часы:
– Секёшь?
– Секу! – сказал Никита и пошел на кухню.
– А чё холодильник открыт? – сказал Витька, ставя пакеты на
стол.
– Холодно! «Если в экзотермической комнате открыть
работающий холодильник, то станет теплее», – изрёк Никита и
стал доставать вторую «Берту».
–
выставляя на стол бутылки.
– Это потом. …Ты охренел? – Никита посмотрел на две
плоских и две высоких коробки «Курвуазье».
– А вот!.. Пусть Мишка знает, сколько он проиграл тогда.
Трюфели убери. Сунули в нагрузку. С «Наполеона», что ли,
начнём? Нет. Пожалуй, давай-ка сначала картинку снимем,
упакуем и в коридор вынесем. А? Ты сам сними, а то, как тать я
буду, – Витька потащил Никиту в комнату.
– 123 -
– Да куда она, на хрен, денется? С «императора», так с
«императора». Сигары хоть купил? – Никита сидел, не двигаясь,
глядя на Витьку.
– Всё, что надо, купил. И бекончик, и пармезанчик, и спагетти.
А картинку ты бы, Никитушка, сам упаковал бы. А? – Витка
никуда не спешил.
– Иди ты со своими спагетти. И с беконом иди! – Никита пошел
в комнату. – Снял. Упаковывать сам будешь. Не знаю, во что.
Налил ли? – он сел на свое место.
– Где тёрочка? Садись, не маячь, – Витка сел напротив
Никиты. – Ну, давай, рассказывай… – он пригубил коньяк и
продолжал «катать» его в «Берте».
– А не буду я пить твой коньяк. С виски начал, им и закончу, –
Никита уставился, не мигая, на Витьку.
– А и правильно. Губа толще – пузо тоньше. И всё ж?..
– Ты знаешь, Витька, вот Антон Павлович говорил, что «когда
человеку плохо, то ему хочется, чтоб было ещё хуже». Вот ты
попал в такую передрягу.
– Так, может, картинку на место повесим? Хрен с ней! А потом,
он ведь перед этим про жилетку рассуждал, – в тон Никите сказал
Витька.
– Да нет! Забирай. Я давно хотел тебе её подарить, да всё повода
не было. А сегодня подумал: «А почему не просто так?» Да и тебя
увидеть захотел. Добавь, – Никита подвинул свою рюмку по столу
к своей бутылке.
– Не-е-е! Ты уж сам, братец. «Лакей, лапти!» Да и здоровье
твоё, так что сам с организмом своим как-нибудь договаривайся, –
Витька передвинул «натюрморт» обратно к Никите.
– Вить! А чё тебе дался этот «Туман…»? Сколько ты уже лет за
ним гоняешься? – Никита закурил.
Витька сидел напротив, внимательно глядя на него:
– Не будешь орать?
– Не-е-е! А чё орать? Твоя картина!
– Мишке хочу вернуть. Изболелся он без неё. Говорит, что «как
ребенка своего продал. Сколько, – говорит, – ни пытался
повторить, жалкое подобие получается».
Они замолчали.
– Да-а-а! Он тогда ведь, помнишь, раз пять вскакивал и к ней
бегал в мастерскую. Вот я и не выдержал. Надоел бегать. Тогда и
сказал ему: «Ставь на кон своё творение». Увёз. Ведь сырая была
ещё.
– 124 -
…А чё молчал он столько лет? А я смотрю, придёт, смотрит,
ходит вокруг. А вона как! Не может повторить, говоришь? Чудно!
– Никита подобрел и сменил стул на кресло.
– Может, в комнату переползём? – сказал он Витьке.
– Лучше кресло принести и столик сюда, – Витька пошел в
комнату.
– Да-а-а! – продолжил разговор Никита, подвигая своё кресло к
столику, когда вернулся Витька.
– А чё он молчал-то? – опять встрепенулся Никита.
– Да кто его знает? Молчал, значит, надо так было, – Витька
вытянул ноги.
– А ты чё в вираже-то? – он подвинул к себе и к Никите рюмки.
– А! Вступил в полосу. А тут ещё этот «хрен с горы» с утра
достал. Вообще стало хреново, как у Серёжки.
– Кто «этот-то»? Кто это Есенина разбудил, да ещё и осенью?
Кстати, 3 октября у него день рождения. Давай, – Витька с кивком
поднял «Берту».
– Давай! – Никита поднял свою и тоже кивнул.
– Кто «этот-то»? продолжил Витька.
– Сашка, сукин кот, письмо прислал с Соловков. Сучок! И уже
успел что-то тиснуть, даже ссылку дал. Фотки прислал. Сукин
сын! Помнишь, у него картошку копали? Я думал, посвистит – и
всё! На кресле у него тогда качались. Помнишь? Скулил, сукин
кот, он ещё тогда, а ты ещё его успокаивал… Когда от твоей
«Кашасы» чуть все не сдохли…
– Да, помню! Ну и что?
– Уехал, сучий потрох! Письмо прислал. Там на компе. Я даже
читать не стал. Посмотрел фотографии и тебе стал звонить.
Сучок! – Никита опять потянулся к сигарам.
– Ну, уехал и уехал! Ты-то чё подпрыгнул? – Витька тоже
потянулся к сигарам.
– Не порти весчь! – Никита отодвинул коробку от Витьки, – А
ничё… – вот чё!
Они сидели и молчали.
– Он что-то там говорил про Кижи. Давай поедем туда,
перехватим и утопим его в Онеге. Хрен кто найдёт, – робко начал
Витька.
– С собаками там, что ли, его искать? Он, видите ли, там