Наша компания
Шрифт:
— Начнем с комода, — предложил Терешка.
Филька согласился.
Они выдвинули тяжелые ящики и просмотрели в них белье, кульки с крупой, ботинки, связки сухих грибов, груду свечных огарков, но ключа не обнаружили.
— Складывай все как было, — предупредил Терешка Фильку. — Чтоб Лямин не заметил.
Когда с комодом покончили, Терешка сказал:
— Я огляжу запечье, а ты притолоки у дверей.
Оглядели — ключа нет.
Слазили под кровать и под стол, подняли тряпичную подстилку и прутиком от веника поворошили
Огорченные неудачей, ребята вернулись к Мальцеву. Некоторые члены явки предложили подкараулить Лямина, избить его и заставить отдать ключ. А то и просто ворваться в дом и разломать сундук.
— Вы забываете о конспирации, — возразил Корней Иванович. — Сейчас у Лямина только книги, а тогда будут улики против отдельных коммунистов. Всякий шум, всякая гласность могут нам лишь навредить.
Тогда решено было, что Филька незаметно проведет в дом кого-нибудь из рабочих и тот осмотрит комнату Лямина сам, благо Лямин все время в церкви.
Но и вторичный обыск ничего не дал — ключа не оказалось. А сундук, как убедились, так сразу разломать невозможно: он обхвачен коваными обручами и прошит заклепками.
Вечером неожиданно выяснилось, что ключ Лямин прячет в церкви в железной кружке для сбора пожертвований. Дед Ефремыч заметил, как перед закрытием церкви Лямин выгреб из кружки накопившиеся за день монеты и среди них медный ключ. Деньги сложил в мешочек, чтобы отнести священнику, а ключ снова бросил в прорезь кружки.
И опять собрались члены явки: как быть, что делать?
Метель уже стихла, так что к утру следовало ожидать хорошей погоды, и тогда Лямин приведет из города полицейских и отдаст им книги.
Каждый придумывал свое, и все это было невыполнимым. Забраться в церковь, но церковь закрыта. Влезть через окно, но на всех окнах решетки. Вытащить кружку рогачом сквозь решетку, но кружка привязана цепью к столбу. Пойти к священнику и под каким-нибудь предлогом попросить его отпереть церковь, но сам Лямин сидит сейчас у священника, который собрал гостей по случаю престольного праздника.
Думали, так и этак прикидывали, каким путем выручить ключ, но ничего путного придумать не могли.
Тут попросил разрешения высказаться старик Ефремыч. Он поднялся со скамьи, поскреб пальцем подбородок, прищурился и неторопливым говорком начал:
— И то ж помнится, когда я мальчонкой был, довелось мне в пастушатах у попа Феоктиста батрачить, за гусями доглядывать. А тот поп Феоктист...
Кто-то в раздражении перебил Ефремыча:
— Не до того нынче, чтоб жизнь свою вспоминать.
— Это кому как, — упрямо возразил Ефремыч. — Может, у меня в жизни было такое, что к церковной кружке прямое отношение имеет.
Ефремыч вдруг обиделся и закончил свое
— Возьму-тка я Фильку и Терешку, и этот самый злочестивый ключ мы вам из церкви лринесем. А уж каким манерам, про то забота моя.
3
К ночи метель смолкла, и в небе крупным зерном рассыпались звезды. Поселок дремал в белом дыму потухающих очагов, темный и притихший. Только в усадьбе священника мерцали жаркие огни керосиновых ламп и слышны были пьяные голоса гостей.
Старик Ефремыч, Терешка и Филька направились к церкви.
Морозная дорога громко повизгивала под валенками. Низкие звезды горели ярко, и поэтому идти было светло. Старик Ефремыч нес хворостинную удочку. Филька — банку с теплой водой, которую он укрывал под шубейкой, чтобы вода не замерзла. Так велел Ефремыч. А Терешка шагал с деревянной лопатой. Терешка подпрыгивал от нетерпения и приставал к Ефремычу:
— Дедушка, вы ключ будете удить?
— Буду.
— А как же удочка у вас без крючка? Голая веревка болтается.
— А вот так и буду голой веревкой удить, — хитро посмеиваясь, отвечал старик Ефремыч.
Филька молчал, молчал и тоже не утерпел, полюбопытствовал:
— Мы что, на церковь полезем?
— Это к чему? — в свою очередь, озадачился старик Ефремыч.
— Удить через трубу будем, что ли?
— Где это ты на церквах трубы видел?
— И то верно, — согласился Филька. — Не видел.
Возле церкви никого не было. Проворно разгребли лопатой снег и подобрались к тому окну, на которое указал старик Ефремыч. Окно было выложено мелким цветным стеклом и покрыто витой ржавой решеткой.
Старик Ефремыч рукоятью лопаты продавил одно из мелких стекол. Оно только слабо хрупнуло на морозе и выкрошилось. Тогда Ефремыч размотал удочку, расчесал, разлохматил конец бечевки и обмакнул его в банку с водой. Потом сунул удочку в окно. Терешке и Фильке велел следить, чтобы никто не показался поблизости, а сам начал приглядываться внутрь церкви и водить удочкой, целиться в прорезь кружки. После долгих трудов ему удалось завести бечевку в кружку, и он стал ждать.
Ребята разминали ноги, следили по сторонам, нет ли кого, и тоже ждали.
Когда прошло с четверть часа, старик Ефремыч осторожно потянул удилище из окна церкви.
Терешка и Филька, не в силах превозмочь любопытство, подбежали к Ефремычу. А он все продолжал медленно и осторожно тянуть удилище. Наконец показалась бечевка, а на конце ее, покачиваясь и поблескивая, повис медный ключ.
Ребята обмерли от удивления. Первым опомнился Терешка.
— Эва! — воскликнул он в восхищении. — Ключ-то к бечевке примерз! Ну и ловко вы его выудили!
— Угу, — подтвердил Филька. — Примерз.