Наша Маша (Книга для родителей)

Пантелеев Леонид

— Нет, я больше не хочу спать. Зажги свет, мама...

— Я тебе сказала, что еще рано! Ты мало спала, поспи еще немного.

— Я не хочу лежать в темноте.

— А ты не лежи, а спи.

— Не хочу больше спать...

А сама вовсю зевает. Лежит и хнычет.

— Хорошо, Маша. Больше ты ко мне по утрам не приходи. Я не люблю детей, которые так себя ведут.

— Как ведут?

— Ты сама знаешь— как. Хорошие девочки, когда просыпаются и видят, что дома кто-нибудь спит, ходят на цыпочках и говорят шепотом. Если они уже

выспались, они встают и одеваются тихо. Они понимают, что мама за день устает и надо дать ей покой.

Наконец подействовало:

— Хорошо, мама, теперь я буду тихо лежать.

И вот тут началось.

Через полминуты слышу:

— Мамочка, спи, пожалуйста, закрой глазки.

Я закрыла глаза, думала, она успокоится и уснет. Лежит тихо, не разговаривает. Но поминутно привстает и заботливо укрывает меня одеялом. При этом шепотом говорит:

— Мамочка, ты спи, я покрываю тебя, чтобы ты не простудилась.

Еще через полминуты:

— Мамочка, спи, пожалуйста. Я теперь всегда буду лежать тихо...

И в самом деле— минута полной тишины. Потом опять слышу ее шепот:

— Мама, ты вчера устала, да? Ты лежи сегодня, хорошо? Я кормить тебя буду в кроватке.

Я лежу с закрытыми глазами.

— Мамочка, ты спишь? Может быть, ты сон какой-нибудь видишь? Может быть, меня во сне видишь? Или моих кукол? Или хулигана Андрюшу? Ай, мама, как мне скучно, когда ты спишь!

Стараясь не шуметь, тянется и берет со столика журнал.

— Ты, мамочка, спи, а я почитаю. Хорошо, что я читать умею.

Жду, что будет дальше.

— Гм. Что такое? Ничего не понимаю, что написано. Ни одной буквы не видно. Даже твердого знака не видно.

Кладет журнал на место. Некоторое время тихо. Потом вдруг лихорадочный шепот, как-будто фонтан забил:

— Саша, Маша, Андрюша, Митя, Павлик, Лена, Катя.

Это из тех игрушечных книжек, которые сделал и прислал папа.

Ничего не поделаешь, пришлось чуть свет подниматься и делать с Машкой гимнастику.

18.11.60.

Искали зимнее пальто. Выходим из универмага, мне Маша говорит:

— Мамочка, если пальто не купили, может быть, пирожков купишь?

Пишет папа

19.11.60.

Сегодня утром была с мамой в Зоологическом саду. Видела маленьких бегемотиков, кенгуру, зебру, обезьянок. Про обезьянок рассказывали мне и Маша и Элико...

Там в одной клетке сидели папа, мама и маленький детеныш. Служительница принесла яйца. Кинула одно яйцо, его схватил отец, очистил, раскрошил, но есть не стал. Кинули второе яйцо, и это тоже захватил эгоист отец. Тогда служительница железным шестом загнала самца в угол и протянула третье яйцо матери. Та взяла, очистила яйцо и стала кормить ребенка. Машка с умилением наблюдала эту сцену, а когда отец не дал обезьянышу поесть, удивилась и огорчилась:

— Какой же это папа?

Вечером показывал “кино”.

В роли диктора (то есть чтеца надписей) выступала мама, только “Снегурочку” прочел отец. Читал он не повышая голоса, но, соответственно печальному сюжету, с чуть заметным надрывом. Машка это чувствовала. Я видел, как она вертелась на своем маленьком стульчике, восседая в “правительственной ложе”.

Наконец она не выдержала, оглянулась и говорит:

— Когда ты так говоришь, я немножко грустнею.

А когда сказка кончилась, Снегурочка превратилась в облачко и улетела, растворилась в голубом летнем небе, Маша сказала:

— Мне очень грустно стало.

* * *

Была у меня. Читали, складывали слова из квадратиков-букв и слогов.

Делает это с увлечением. Если взялись учить, надо делать это наилучшим образом, чтобы учиться было “весело, приятно и победительно” (Житков).

После ужина рассматривали картинки. Попалась ей на глаза “Казнь императора Максимилиана”. Спросила: что это? Сказал, что этих людей убивают.

— Это что— по-настоящему?

— Да.

— Почему людей убивают— не понимаю! Они же не кусачие!

Побежала к письменному столу, где в груде писем нашла запомнившийся ей конверт с изображением охотника, стреляющего в летящих птиц.

Почти с гневом:

— А это что? Почему он птиц убивает?! Почему охотники птиц убивают?

И так она была хороша в этом гневе, так вся кипела и пылала, что не выдержал, обнял и расцеловал ее.

* * *

Перед сном, уже облаченная в ночную рубашку, бесилась, прыгала, хохотала.

Чтобы привести ее в чувство, я выключил в столовой свет и крикнул:

— Тихо! Все молчать!

Все замолчали. Только бабушка, не понявшая моего маневра, в темноте громко пошутила:

— Скоро будет слышно, как муха пролетит.

Через минуту я включил электричество. Машка испуганно и растерянно смотрит на меня:

— Пролетела муха?

— Да. Пролетела.

Заснула быстро.

Сейчас 12 часов 50 минут пополуночи.

Пишет мама

20.11.60.

Ездили к папе в Комарово.

Где-то в Песочной, кажется, в вагон вошел совсем молоденький черноглазый дядя с черными усиками. Он сел поблизости, ничего не говорил, только не отрывал глаз от Маши. А когда мы выходили из вагона, взял Машу за руку, помог ей сойти со ступеньки и спросил ее по-грузински:

— Шен картули ици, Машенька? (“Ты по-грузински знаешь, Машенька?”)

— Генацвалос бебия,— не задумываясь ответила Маша. Эти единственные два слова, которые она знает по-грузински, означают: “милая моя бабушка”. Но молодой человек очень обрадовался, услышав родную речь...

26.11.60.

Маша вела себя сегодня очень плохо, грубила бабушке, замахнулась на нее рукой, не хотела после прогулки раздеваться, а когда бабушка стала отчитывать ее, назвала бабушку “бабой-ягой”.