Наша Маша
Шрифт:
Вот только мой принц в разорванной одежде пока еще совсем не в курсе, что на роду ему написано любить Машу Иванову из далекой, но тоже вполне солнечной временами страны, и продолжает целиться в меня своим очень эротичным на экране и невероятно страшным в реальности оружием. Я медленно поднимаю руки и стараюсь как можно более жалобно хлопать глазами, что не производит ни малейшего впечатления ни на Мэрла, ни на Дэрила. Эх, если бы здесь была Марисабель, они бы ее уже на руках несли…
Но вся эта ситуация определенно вселяет надежду. В конце концов, все происходит в соответствии с
Хотя, на самом деле, мне гораздо больше нравится вариант с тем, что именно я, Марисабель, при встрече должна спасти находящегося в опасности Дэрила, по примеру Мишонн, только еще более красиво и ловко снеся голову сразу десятку ходячих. Но, увы, Нинка, которая у нас эксперт в отношениях с мужчинами, потому что уже встречалась с целыми двумя парнями, твердо заявила, что так травмировать нежное диксоновское самолюбие нельзя. Спасти его можно будет и в другой раз, а при знакомстве он должен сам проявить себя героем. Вот прямо как сейчас!
Дэрил снова что-то спрашивает уже более громким голосом, нервно тыкая в мою сторону своим арбалетом, и я издаю сдавленный писк. Он чего, вообще ненормальный? А вдруг сейчас что-то не так сделает, и стрела полетит прямо в мой лоб? Нельзя так рисковать. Моей-то жизнью!
– Чё? – жалобно переспрашиваю я, наконец, слыша уже не вопрос, а что-то больше похожее на рычание от совсем недовольного мной охотника.
Ну, ничего, любовь часто начинается с ненависти. Я мысленно утешаю себя какой-то ерундой, только чтобы не смотреть в сторону валяющейся совсем рядом тошнотворной твари и не думать о том, что моего английского в школе и институте оказалось слишком мало для понимания неразборчивой речи местных жителей. И почему в мечтах о страстной любви такие мелочи мне даже в голову не приходили? И что мне теперь делать? Ведь особого доверия у Диксонов я почему-то совсем не вызываю.
====== 2. Не все знакомства одинаково приятны ======
В своих мечтах я нередко спасалась Дэрилом сразу от десятка ходячих и мило лепетала слова благодарности на чистом английском языке. Он в глубине души восхищался моей красотой, умом и умением завалить целую толпу тварей до его прихода и срывающимся от волнения голосом приглашал меня пойти с ним. «Да хоть на край света!» – мысленно обещала я ему, ломаясь для виду, накручивая прядь белоснежных волос на палец, одергивая микроскопические шорты, поигрывая крутым оружием в тонких пальчиках и устало вздыхая. Мол, ладно, красавчик, так уж и быть, пойдем, посмотрим на твой рай в шалаше.
Но на самом деле все оказывается как-то не так. Мужики с недоверием косятся на мой наряд и совсем не спешат восхищенно преклонять колени с заверениями в вечной любви. Кажется, тот, который Мэрл, вообще предлагает меня… Эээ, ребята, вы чего, какой поиметь и свалить? Или он говорит накормить и забрать? Черт бы побрал его неразборчивую речь и мой неидеальный английский,
Они ругаются, а я, завороженно взирая на полуобнаженную спину Дэрила со шрамами и татуировкой и торопливо соображая отрезок времени, в котором я вдруг очутилась, все еще надеюсь, что это лишь сон. По всему получается, что меня занесло в третий сезон, и братья сейчас как раз возвращаются в тюрьму, чтобы спустя неопределенное, а то ведь черт разберет их в этом сериале, время, вступить в войну с Губернатором. Мэрла становится снова жалко, несмотря на его похотливый взгляд в сторону моей чуть ли не единственной настоящей гордости – груди четвертого размера.
– Дэрил, – пищу я жалобно, снова начиная путаться в хитросплетениях совсем не литературного английского языка и понимая только то, что они меня считают какой-то умалишенной, с которой лучше не связываться.
Оба братца замирают, на их лицах явно читаются потуги мучительного мысленного процесса, а я вдруг вспоминаю, что Мэрл пока ни разу при мне не произнес имя Дэрила. Кажется, спалилась. А с другой стороны, может быть, получится выдать себя за великую провидицу всея зомбиапоклипсисной земли? На это же и странности можно будет списать. А что? Люди, обладающие подобным даром, всегда немного того…
– Или это что, твоя та самая чупакабра? – заканчивает какую-то изумленную и, судя по выражению лица, насмешливую, речь Мэрл.
Я отчаянно киваю, а Дэрил, кажется, готов прямо сейчас променять меня, большую, рыжую и в розовой пижаме, на любую чупакабру. Наверное, бедняга теперь тоже размышляет, не спит ли он и не попал ли в какую-то совершенно ненормальную параллельную реальность. Вот! Сколько у нас уже общего! Даже арбалет слегка опустил, и теперь, если что, стрела пронзит мне не лоб, а шею. Что оптимизма не вызывает. Убери каку, Дэрил! Убери, я ж судьба твоя! Застрелишь, век тебе счастья не видать, наблюдая за хитрыми улыбочками маньячки Кэрол и страдая от капризов алкашки Бет!
– Как тебя зовут? – каким-то чудом вполне членораздельно выговаривает эти слова Дэрил, вглядываясь в меня, вжавшуюся в ствол дерева с до сих пор поднятыми испачканными в шоколадке ладошками.
Вот сразу видно вежливого, несмотря ни на что, человека. Хорошо хоть, не задает этих их будущих дурацких вопросов о том, кого и почему я убивала. А то ведь услышав, если, конечно, я смогу подобрать нужные слова, правду о том, что я даже пауков мочить боюсь, точно могут бросить, как ненужный балласт, который, судя по виду, еще и фиг прокормишь.
– Ма… Ма… Ма… – заикаюсь я под пронзительным взглядом голубых глаз, взирающих прямо на мой разодранный прыщ на носу, понятия не имея, как назваться.
Сказать, что я Марисабель? Нет, на Марисабель я в этой пижаме точно не смахиваю. Назваться Марией? Красиво, конечно, но тоже что-то под ситуацию не походит. Наверное, стоит проверить, смогут ли они выговорить мое самое привычное имя Маша, не мне одной ведь мучиться с произношением?
– Ма… – снова пищу я и выдыхаю, наконец, злясь уже на саму себя. – Маша, блин!