Наше лето
Шрифт:
– А чего добиваетесь вы? – с видом жизнерадостной идиотки осведомилась я, игнорируя отчаянные знаки Даниэллы. – Своим покровительственным…
Но прежде чем я успела договорить, Даниэлла схватила меня за руку и, с ослепительной улыбкой махнув куда-то в пространство, потащила прочь от мистера Уинчестера Каррингтона III.
Мы нашли пресловутого Трея в одиночестве, он стоял у стойки бара с бокалом дорогого шампанского в руке.
– Ваш брат – жопа, – без обиняков заявила я, протягивая ему наполненную с верхом
– Спасибо, – кивнул Трей, сунув в рот целую гигантскую креветку. – Знаю.
– Кстати, я Джинси. Подруга Клер. А это Даниэлла.
Трей представился и схватил с моей тарелки еще одну креветку.
– Не знаю, как Клер может с ним даже говорить, – продолжала я, все еще кипя гневом, – не говоря уж о том, чтобы выйти замуж. Иисусе! Так и тянет плюнуть ему в морду!
Трей проглотил креветку и ухмыльнулся:
– Я рад, что у Клер наконец объявилась такая подруга, как вы. Ей нужен защитник. Она должна научиться посылать его куда подальше. Она неплохая девочка. Просто ею слишком долго помыкали.
– Да-да. Клер классная, и все такое. Но я хочу знать, как вы-то выносите здешнее общество. Вы что, святой? Как вы вообще можете находиться в одной комнате с Уином? Он омерзителен!
– Да, он кретин, жалкий и пошлый тип, – сухо согласился Трей, – но, кроме всего этого, он еще и мой младший брат. Родные всегда чем-то обязаны друг другу. Даже если приходится притворяться, что все друг с другом ладят.
– Значит, как человек вы куда лучше меня, – вздохнула я.
– А вот в этом стоит усомниться.
– Просто вы плохо меня знаете.
– Вы не выглядите сволочью. Поверьте, я их немало повидал в жизни.
– Внешность может быть обманчива.
– У меня суперлазерное зрение.
– Ладно, выиграли, – засмеялась я. – Я действительно не так уж плоха.
– Представить не могу, чтобы Дэвид мог от меня отвернуться, – пробормотала Даниэлла скорее себе, чем нам. – И что бы он ни сделал, я в жизни не отвернусь от него.
– Дэвид – ее старший брат, – пояснила я, и Трей понимающе кивнул.
Про собственного братца я упомянуть не потрудилась. Тот наверняка сдал бы меня врагу за кварту светлого.
Что же до моей преданности к нему, она тоже оставалась под большим вопросом.
Несколько часов спустя мы с Даниэллой сгорбились у стойки бара в Силверстоуне. То есть сгорбилась я: подруга, как всегда, сидела прямо, за исключением тех случаев, когда возлегала на диване. Она вечно напоминала мне о преимуществах хорошей осанки.
– Вряд ли я смогу и дальше помогать Клер со свадьбой.
Похоже, Даниэлла искренне расстроилась. Представляю, что ей стоило отказаться от такого грандиозного проекта!
– Разве я могу поощрять такую милую девчонку в намерении выйти за такого кошмарного жлоба?!
– Не можешь, – коротко подтвердила я.
– Но и бросить все тоже нельзя. Клер положилась на меня. Столько всего еще нужно сделать… И под каким предлогом отказаться? Не могу же я так прямо выложить, что презираю ее жениха!
Мы немного помолчали, потом Даниэлла тихо сказала:
– Знаешь, нельзя не сравнивать Уина с Крисом. Можешь себе представить, чтобы Крис вел себя как последний идиот?
– Нет, – охотно согласилась я. – Он не из таких. То есть я едва его знаю, но по человеку сразу видно. Наверное, в этом я похожа на Трея. Способна за милю различить подонка.
– И Рик тоже не из таких, – вспомнила Даниэлла. – Если все, что ты рассказывала о нем, – правда. Да и зачем тебе лгать?
– Вот именно, зачем! Рик – прекрасный человек. Настоящий мужчина. О таких романы сочиняют. Вроде Гэри Купера или кого там еще. Героя, который сначала думает о других, а потом – о себе. Не мачо, а мужественный и сильный. Для него на первом месте женщины и дети, но без всякого покровительственного вздора, который обычно этому сопутствует в романах…
– Похож на моего отца, – объявила Даниэлла. – Настоящий защитник. Мой отец очень добрый.
И мой тоже, подумала я, вдруг вспомнив, как он ходил за продуктами для престарелой миссис Кеннеди, нашей соседки, как чистил дорожки перед церковью каждое воскресное утро, как приносил матери цветы, просто так. Без всякого повода.
Не то чтобы она это ценила. В начале семидесятых, примерно в то время, когда родилась я, Эллен Ганнон проглотила слишком горькое лекарство, возымевшее быстрый и перманентный эффект.
Но отец? Почему я раньше не думала обо всех его прекрасных качествах? Воспоминания больно ударили в сердце.
– Мой па тоже ничего, – призналась я, чувствуя, как неприятно щекочет в горле. – Полагаю, нам обоим повезло на отцов.
КЛЕР
КРАСОТКИ НА ФОТО
Когда мы с Джинси начали проводить время вместе, я заметила, что она чувствует себя на пляже не в своей тарелке. У нее был какой-то потерянный вид, бойкая Джинси становилась сама собой, только когда швыряла камешки в океан, словно пыталась доказать что-то вечно набегающим на песок волнам.
Но по какой-то причине она постепенно стала проводить все больше времени со мной и Даниэллой. Мы часами лежали, подстелив под себя полотенца, болтали, читали, пили чай со льдом.
Мало того, она даже купила купальник! Правда, цельный и черный. Но все же купальник. Оказалось, что у нее красивая фигура. Похоже, за последние несколько недель Джинси чуть-чуть поправилась, и это ей шло.
Интересно, имело ли это медленное преображение нечто общее с Риком? Может, она вправду счастлива?
– Прости, что так и не поговорила с тобой после коктейля, – сказала я, отложив роман. – На восемь у нас был заказан ужин.