Наше послевоенное
Шрифт:
Мадленка тихонько, быстрым шепотом рассказывала в раздевалке нам всю эту историю, о которой кое-кто из нас уже слышал. Рассказывала, переживая, не понимая, как это могло случиться с ее сестрой, девочкой из хорошей семьи, с которой она общалась изо дня в день, как она так потеряла голову, что забеременела в 15 лет.
А я с чувством глубокой жалости представляла себе, как страшно было Жанке, совершенно одной, беременной, в каком она была одиночестве и растерянности.
Когда у нас были городские соревнования, нам давали талоны на питание. Первый раз они у меня пропали. Столовая, в которой нас должны были кормить, была далеко. Но потом нас прикрепили к "Аджаре",
Наташа умела поменять эти талоны на деньги с небольшой потерей - за талоны на 25 рублей давали 20 рублей денег.
Я как-то не умела подойти к официантке с такой просьбой и отдала талоны маме. Она пошла, купила пару жареных цыплят, а на оставшиеся деньги - около килограмма красной икры. Стояло лето, холодильников не было и мы ели, ели эту икру столовыми ложками, угощали родственников и знакомых, хранили в импровизированных холодильниках - ставили продукты в таз с холодной водой, сверху покрывали мокрым полотенцем, но все равно немного икры испортилось.
В следующие разы мама была аккуратнее, талоны были действительны в течение 2 недель, и мама покупала там масло, сыр, колбасу - хоть и с буфетной наценкой, но это был мой непредвиденный заработок.
Каждую осень в Батуми приезжали из Москвы теннисисты - поиграть, позагорать, когда сезон игры в Москве уже кончился. Приезжал и Николай Озеров, тоже любитель постоять на кортах. Именно постоять, бегать со своими габаритами он не бегал, зато был мастер подрезанного укороченного мяча и его противник бегал по корту как очумелый, весь в мыле.
Приходя утром на корты, Озеров обязательно здоровался со всеми за руку, знакомыми, незнакомыми, мужчинами, женщинами. Однажды принес газету с фотографией членов правительства на трибуне и предлагал 25 рублей тому, кто скажет, что это за молодой парень стоит вместе с правителями и их приближенными на трибуне мавзолея. Народ с интересом разглядывал снимок, но предположений не было, и 25 рублей остались в кармане у Озерова.
Мы, дети, не очень любили, когда приезжий народ мешал нам играть, но знаменитый комментатор был с таким искрометным чувством юмора, что к нему наше нерасположение не относилось, и даже Вовка Шавлис, наш чемпион, играл с Озеровым.
Батуми южный город и ходить по нему нужно осторожно молодой девушке. Проходя мимо парней, кучками сидящих на тротуаре возле базара или возле бульвара, нельзя встречаться с ними глазами, нельзя реагировать на одобрительное причмокивание тебе в след и нельзя вступать ни в какие разговоры - если ты нарушила эти правила, это поощрение, значит он тебе нравится, и потом от парня не отвяжешься: будет тащиться за тобой до самого дома, а выследив, где ты живешь, приходить еще и еще. В общем, нравы дикие и никаких знакомств на улице, никаких!
10 класс, 1963-1964 гг
Мама купила материал на оконные занавески - белый поплин с крупными желтыми цветами в корзинках, - и я сшила себе из него юбку, а из подола старого детского платья, из шелкового репса - желтенькую блузку. Ворот случайно получился лодочкой, но оказалось, что мне это идет. А в Тбилиси, когда мы ездили на соревнования, мы с Зойкой купили себе на рынке за 25 рублей туфли-лодочки, мокасинчиками и с бантиками, тоже желтенькие. Вот я утром встану, выпью чаю с бутербродом, напудрю нос в маленькое круглое зеркальце, покидаю с веревки спортивное бельишко в сумку и иду по утренней прохладе на тренировку, вполне довольная собой и счастливая. И так 8 месяцев в году - тепло, светит солнце, и в декабре на розовых кустах на бульваре во второй раз расцветают
Летом перед десятым классом на корты зачастила Варданашвили. Любила залезать на вышку, судить игры, иногда пыталась играть в теннис. Получалось у нее хорошо, она легко двигалась по площадке, ловко отбивала мячи.
Я далеко не сразу поняла, почему Нелька к нам заглядывает. Но Зойка как-то лукаво посмеивалась и давала Нельке понять, что разгадала цель ее визитов.
Наконец, с запозданием, и я поняла, что у Нельки роман с Ниазом Жордания.
Чернобровый и румяный красавец Ниаз сначала играл с нами за школьников, а после окончания школы был полгода, после Миши, у нас за тренера. Характер у него был вспыльчивый, неустойчивый и, зная неукротимый его нрав, я удивлялаяь, как Нелька решилась серьезно им увлечься.
В десятом классе нам было по шестнадцать, и для многих началась пора романов. Нелли влюбилась в Ниаза, Зойка - в Славку, я - в Гоги Бокерия. Зойка Меликян дружила с Артуром еще с восьмого класса, периодически ссорилась с ним, иногда на несколько месяцев, и подробно рассказывала нам с Зойкой, как продвигаются их отношения. Алик бегал за восьмиклассницей Милкой, премиленькой девочкой с пухлыми надутыми губками, Лариска крутила любовь со своим великовозрастным Витей, а про остальных я ничего точно не знала. Наташка Антипина сдружилась с нашей Софой и ей поверяла свои любовные тайны. У них даже был сигнальный знак, когда они расставались в нашем присутствии, - если Наташка дважды пожимала плечо Софы, то это означало, что они вечером встречаются на углу для доверительных бесед.
Главное, Софа ничего не должна была говорить нам с Зойкой, и мы не знали про эти вечерние свидания. До поры до времени, естественно.
А когда Зойка узнала, то безумно обиделась на Софку - не потому, что та сошлась с Наташкой, а потому что тайком от нас.
Почему тайком? Почему скрытно? Вот что оскорбляло Зойку.
Но Софа клялась, что она это делала по просьбе Наташки.
– Ей же нужно с кем-то поделиться своими проблемами, - оправдывалась Софа, - но она не хотела, чтобы вы об этом знали.
Наташка и Софа учились вместе с первого класса, у них были детские дружеские отношения и до нашего прихода в класс, просто они возобновились, вот и все, так казалось мне.
Я была занята учебой в художке, беготней на тренировки. Еще математический кружок с выпускным классом Медеи, - в общем, у меня не было времени вникать в эту проблему.
Мне не казалось это таким важным, как Зойке, и тем более не представлялось предательством.
Еще в девятом классе Зойка незаметно сошлась с Ларисой Дурандиной, которая появилась в нашем классе позже, чем мы с Зойкой. Вся в мелких кудряшках, курносая и улыбчивая Лариска была кокетлива. Ее тоненький щебечущий голосок и веселый рассыпающийся смех располагал окружающих.