Нашествие космических паразитов, или Бешеная карьера капитана Радовски

Рублёв Сергей Анатольевич

— Ай-ай, мистер, не надо!

— Говори, мер-рзавец!

— Да, да, мы… есть великий народ, — задыхаясь и заикаясь, затараторил тот, — мы получаль… великий удовольствие от битья… И всех заставляем нас бить… Дармовая энергия — много, много энергия, и все даром, даром! Но сейчас трудно заставлять бить — скупой… Ох, ох какой скупой — но вы не скупой… Ой-ой! Вы хороший! И все наши… скоро прилетать сюда получать по морда…

— Как?! — опешил доблестный воин, всегда гордившийся крепостью и точностью своих ударов. — Ведь мы всех уничтожили?

Сначала была тишина. Потом раздалось знакомое хихиканье — все громче, громче…

* * *

…А

события ползли к финалу. Исчезновение пленного посеяло сомнение. Исследование его корабля породило опасение. Наконец, после осмотра останков вражеского флота догадка обрушилась на специалистов суковатой дубиной, и они издали дружный вопль бессильной злобы — их надули! Все человечество надули! На месте битвы носились лишь оплавленные оболочки — девяносто девять процентов отправилось неизвестно куда! Вся компания предстала в искаженном, карикатурном виде (как обычно и выглядит правда): земляне, словно стадо баранов, повинуясь лишь элементарной драчливости, с усердием, достойным лучшего применения, под завязку накачивали корабли пришельцев дармовой энергией, достаточной для межзвездного скачка! Мерси им за это огромное!

Управление Обороны трясло, как в лихорадке — авторитет, поднявшийся недавно так высоко, грозил упасть и разбиться вдребезги, погребя под собой множество карьер, честолюбивых замыслов и надежд, всю так тщательно взлелеянную систему воспитания воинов — такого конфуза им не простят! Пока сведения не просочились, нужно было найти выход — все, от унтеров до генералов лихорадочно прикидывали в уме варианты, не подозревая, что худшее впереди…

* * *

— Сучьи космические мазохисты! — с пьяной экспрессией орал подполковник Радовски, сидя в каком-то затхлом кабаке в обнимку со своим зеленым спутником.

Выпив очередную бутылку, он с ожесточением разбивал ее о голову инопланетянина, всхлипывая и повторяя: «Все обгадили, все… свиньи вы!» Пришелец сочувственно подхихикивал — видимо, утонченность не была чужда его натуре. Возьмилий его аж вибрировал, вовсю вбирая и отвращение, и ненависть обманутого, и колотушки… Все шло на пользу космическому проходимцу!

«Никогда… никогда еще мы не получали такого разнообразного битья, — умилялся он, — а как сожгли наш флот — блеск! Наверное, наш великий народ скоро весь будет тут… со всей галактики!»

Подполковнику представились миллионы зеленых тварей… Он содрогнулся и залпом выпил стакан коньяку. Безнадежность и тоска клонили его голову долу, и, ущипнув на прощание своего соседа, он погрузился в бездну отчаяния…

* * *

— Внимание, внимание — на границах Солнечной системы появились неизвестные космические корабли в количестве двухсот… нет, двухсот пятидесяти… нет, трехсот…

Маршал Огарио раздраженно щелкнул тумблером, отключив дежурного. Катастрофа разразилась, и на сей раз спасения не было. Уничтожить их еще раз? А потом еще и еще?

Маршал дернул тщательно выбритой щекой — абсурд! Затем открыл ящик стола и вытащил оттуда изящный никелированный браунинг калибра 12. 62 мм образца 2087 года — подарок к пятидесятилетию службы в объединенных войсках Земли. Темный зрачок ствола глянул многозначительно, словно намекал на что-то известное ему одному. Честь превыше всего — он не примет позора… Нет…

* * *

— Соедините меня с маршалом! Срочно! Подполковник Радовски, не узнал, что ли?

Узнать его было мудрено — небритый, с синяками под глазами, он выглядел не подполковником, а оборванцем. Но общая неразбериха уже захватила центральный узел связи своим хаотическим крылом, и не видящий ничего перед собой от недосыпа связист ткнул провод куда-то в гнездо, другой, не просыпаясь, дал добро вопреки строжайшему запрещению, нажав клавишу доступа вместо отказа, и невозможное произошло — цепь случайностей привела к закономерному результату (в истории это происходит сплошь и рядом, а потом выдается историками за неизбежность). Перед вздрогнувшим от неожиданности маршалом вспыхнул экран, и он узрел на нем испитую физиономию подполковника Радовски.

— Маршал! Я знаю, я теперь знаю, в чем дело… — обойдясь без уставного приветствия, прохрипел он.

— Я тоже знаю, — устало ответил Огарио, незаметно убрав пистолет под стол, — что с того? Сделать-то ничего нельзя…

— Можно… — тихо, но оглушительно молвил Радовски, придвинувшись вплотную к экрану. Маршал невольно подался назад, словно до него донесло атмосферу винных паров, окружающую собеседника.

— Что вы такое говорите, — брезгливо сказал он, — вы пьяны!

— Так точно! — шепотом гаркнул подполковник. — Но я знаю… Ведь эта жаба пупырчатая была со мной…

— Говорите. — коротко приказал Огарио.

И подполковник заговорил. По мере его рассказа глаза у маршала расширялись, пока не вылезли на лоб. Когда рассказ закончился, он в восторге хлопнул Радовски по плечу — вернее, по телеэкрану, но даже не заметил этого:

— Вы будете полковником, Радовски, я вам обещаю! Срочно летите на космодром… да, не забудьте прихватить еще пару ящиков — за все платит Управление!

Подполковник оскорбленно вытянулся:

— Военные еще не нуждаются в благотворительности — я сам плачу за свой коньяк!

* * *

И все-таки хэппи-энд наступил — видно, есть такой закон природы для определенного рода литературы. Снова, сотрясая Землю, в космос рванули тысячи космолетов, ракет, кораблей — всего, что могло подняться. Снова разношерстная армада форсированным ходом направляется навстречу огромному флоту космических мазохистов-паразитов… Только загружены ныне боевые корабли не пушками да лазерами — путаясь в длинных коридорах и одеждах, барахтаясь в невесомости и распевая во все горло гимны и песнопения, тут роились христианские священники и блаженные маньяки, мусульманские муллы и председатели благотворительных фондов, буддийские монахи и представители многих, многих других религий, общественных движений и сект. Всех их объединяло только одно — исступленная любовь к ближнему, та самая любовь, что доконала докучливого пришельца и вынудила его бежать от пьяных объятий подполковника Радовски…

А вот и он сам, в обнимку с православным попом и бутылкой любимого коньяка. И на бутылке, и на погонах весело сияют золотом звездочки, числом — три. Маршал сдержал слово!

А по гулким коридорам кораблей раздаются сочные шлепки: сектанты самых изуверских направлений деловито бичуют себя во славу господа, готовясь к встрече. На Матушке-Земле хватает и своих мазохистов! Любителей в поход не брали — только профессионалов (заодно и профессионалок). Но, готовясь к будущему, и другие отклонения не были забыты — в Управлении Обороны уже вовсю планировались операции с применением… Но тут мой язык не поворачивается на произнесение названий, чудовищная непристойность которых ничуть не уменьшилась от звонкой латыни терминов. Ладно, оставим это на совести неунывающей военщины, главное все-таки в том, что человечество познало еще одну (правда, основательно избитую) истину. И сейчас по всем теле- и радиопрограммам идут проповеди признанных мастеров этого жанра, завершающиеся одним лозунгом, звучащем на всех языках с одинаковой призывностью: