Нашествие
Шрифт:
— Что б ты сдох, Джемо! — посоветовал вышибале Леппе. — Отстань, не видишь — мимо идем.
— Так мимо, что даже запыхались! Неужели пивка не желаете, как те двое ваших дружков, что под деревом спрятались? Я налью! Особенно вот вам!
Джемо вытянул длинный грязный палец по направлению к Шели и Вику, имен которых не знал, но прекрасно помнил по дневной ссоре.
— Будь я полицейским, — спокойно сказал Шели, — я бы тебя арестовал. Но за стенами я не полицейский, даже если бы был в форме. Поэтому я просто скажу тебе: до свидания, Джемо! И пойду
Именно это Грамми и сделал, увлекая за собой раскрасневшегося Вика. Следом шагнул Хромой, а Нетоле даже хлопнул вышибалу по плечу:
— До встречи, дружище!
Несколько удивленный, Джемо переводил глаза с переодетых «грачей» на пустую дорогу, ожидая увидеть там подкрепление. Но подкрепление пришло к нему: из трактира вышел Чивоха Пуговка, а за ним повалили хуланы, вооруженные чем попало.
— Кто смеет устраивать на меня облавы, когда я на княжеской земле?! — заорал Чивоха. — Это нападение, а защита не грех!
— Защита не грех! — Хуланы, не разбираясь далее в происходящем, кинулись к «грачам».
Без остановки и весьма быстро прошагав порядочное расстояние с правого берега через мост Трех Дев, полицейские изрядно устали и сейчас не убежали бы даже от пьяных. Кроме того, мысль о бегстве даже в голову не пришла Палассе, который тут же выхватил саблю и не оглядываясь пошел навстречу врагам.
— И почему Вик всегда так уверен, что мы будем рядом? — Шели тоже обнажил оружие. — Так и хочется однажды устроить ему сюрприз. Эй, голодранцы! Вы совершили малый грех, а теперь напрашиваетесь на большой! Кому тут руки поотрубать?!
Нетоле и хрипящий от злости Леппе встали рядом. Их быстро окружили, и сабли уже позвякивали то о бок железной кружки, то о кривой никейский кинжал, уже вскрикнул от боли кто-то из хуланов, как все перекрыл рычащий бас:
— Чивоха, стой! Это же тот говноклюй, что приходил ко мне вечером!
— Черный? — Чивоха протолкался между сподвижниками. — Точно. Так ты ко мне пришел, парень? Галашше что-нибудь нужно?
— Нет, то есть… — Эшуд посмотрел на Леппе, но тот тоже пока ничего не придумал.
— Не успели еще его подрезать? — рядом с Чивохой появился его побратим, низенький да толстенький Кроха Ляссен, обладатель баса. — Вот как бывает: сидим, отмечаем твое спасение, а неплохого человека чуть не изуродовали. Но ты уж прости, «грач», сам понимаешь — мы люди грешные, да не пропащие, никто бы тебя не убил.
— Конечно, я понимаю!
Эшуд широко улыбнулся, блеснув в темноте крупными зубами. На самом деле ему и в голову не приходило, что встреча у трактира может кончиться чем-то кроме порезов да, что очень возможно, переломанных костей. Не приходило до тех пор, пока он не увидел Чивоху Пуговку, про душу которого точно знал: она на пути в Ад. Стоя рядом с убийцей, приходилось переминаться с ноги на ногу, очень уж дрожали колени.
— Так чего хочет усач Галашше? — Чивоха шагнул прямо к Эшуду, заставив Вика отвести острие сабли, обнял за шею. — Честно говоря… — прошептал он «грачу» в самое ухо, — честно говоря,
— Завтра же, наверное, и повесят, — предположил Эшуд, морщась от чесночного запаха. — А сейчас мы просто идем по личному делу. Господии Галашше сказал, что раз этот трактир под покровительством Чивохи Пуговки, то нам и ночью ничто не угрожает.
— Мы в отпуске! — вставил слово и Леппе. — Пока идем в Грохен.
— Грохен — это то еще местечко! — почему-то обрадовался Чивоха. — Если уж отдыхать, то именно там! Но это если у вас имеются деньжата, а если нет — лучше не связывайтесь с тамошними вышибалами. Мне кажется, они все душегубы… Но Святым Отцам виднее. Что ж, тогда отойдите все от моих друзей! Пошли, ребята, выпьем.
Леппе решительно отказался, начались препирательства. Теперь оружие пришлось убрать, л от этого противостоять обнимающей, хлопающей по плечу, подталкивающей к трактиру толпе хуланов стало гораздо труднее. Эшуд пытался что-то втолковать Чивохе, но тот лишь улыбался, а Шели и вовсе молчал, потому что кто-то шепнул ему, что на втором этаже, в комнатке, есть одна дама, не знающая, что делать со своей течкой.
Джемо, озадаченно почесывая затылок, отошел в сторону. «Грачей» он ненавидел, сколько себя помнил, и был уверен, что хуланы это его чувство полностью разделяют. Что-то менялось в Иштемшире… Вдруг он круто развернулся, щурясь в темноту под деревом:
— Постойте-ка! А те двое — с вами?!
— Какие еще двое? — У столика покачивался Кроха Ляссен, справляя малую нужду.
— Тут были двое, вроде как под грохенцев работали…Ушли?! А кружки не украли?
— Здесь твои кружки. — Ляссен закончил дело, вышел, застегиваясь, на свет. — Да, кто-то вроде шуршал вон там, в кустах… Удрали.
Джемо сделал несколько шагов в направлении зарослей, покачал в руке дубинку и удрученно сплюнул:
— Если удрали, значит, они не с ними. Значит, надо было им морды разбить!
— Джемо, ты опять пьян? — из окна второго этажа высунулся Лашш, хозяин заведения. — Иди на кухню, девчонки не могут сами вертел поднять.
Вышибала снова сплюнул и вошел в трактир. «Грачи» все еще упирались, и хуланы, уставшие праздновать, постепенно ослабили напор. Один за другим они возвращались к столам, наконец и Чивоха, предложив напоследок «хотя бы по стаканчику», сдался.
— Да, неплохое начало, прокляни их Ад! — вздохнул Палассе. — Я уже думал, конец нам. Вот что значит за стены ночью выйти — тут же целый взвод пропадет, будто и не было!
— А может, и правда по стаканчику? — робко предложил Шели Грамми. — Для успокоения и роздыха, с утра на ногах.
— Трактиров полно, в следующем и отдохнем. — Леппе первым пошел дальше по дороге. — С хуланами пить — душу губить, каждый знает. Пошли, а то опять прибегут. Но знаешь, Эшуд, я удивлен, что Галашше взялся водить дружбу с этими мерзавцами.