Наши за границей
Шрифт:
А там, ребята, лепота, я вам скажу: трава изумрудного цвета, чистота неимоверная, дорожки аккуратненько песочком красным посыпаны, озеро, лес, закат в восемь вечера. Сидят наши русские ученые, пьют сидр и молчат, так им Англия нравится. Ну а поскольку погода установилась надолго, русские вроде как на работу сюда в парк ходить стали. У них даже своя любимая скамейка появилась, никто ее из местных занимать не смел, все знали: русская она. Недельки три так продолжалось, и вдруг вся эта английская пастораль в один момент кончилась.
А дело было так. Однажды, когда время к четырем приближаться стало и вроде как уже надо было собираться, вбегает самый главный русский ученый в комнату, где все сидят, и говорит: «Все, ребята, с сидром надо кончать!» – и рассказывает, что встречает его только что директор института,
Америка
Катенька
Этот рассказ – абсолютно правдивая история, которую я практически слово в слово переложил на бумагу. Его героиня дала мне право на его публикацию, попросив изменить название университета и ее имя, что я и сделал.
Умным женщинам в России никогда не везет, всегда им попадаются либо умные, но пьющие мужчины, либо амбициозные дураки и скряги. Причем, что удивительно, умные женщины сами, я повторяю – сами, это добро себе находят – все им надо на что-то, вернее – на кого-то, свою жизнь, свою красоту положить, без этого умная просто жить не может, чтобы кого-нибудь не спасать. И заметьте, что такие вот идиотки произрастают только в одной стране – в России. Может, почва там особая, или солнца больше, или диковинные цветы там растут, что своим запахом головы русским бабам дурманят? Так нет, в Калифорнии, например, и климат помягче, чем в Сибири, и солнца поболее, чем в тундре, и цветов диковинных намного больше, чем в среднерусской полосе, но таких идиоток там нет! Не растут, хоть ты тресни. А если и встретишь, то обязательно наша, русская, она либо со своим еврейским, либо хай-тековским муженьком приехала. Поэтому и говорю: русская женщина – загадка природы, будь она по генотипу хоть якутка, хоть казашка, хоть чистокровная русская, но если бог дал ей ум, то обязательно с жертвенной придурью. Нет, я не про свою, она замуж за еврея вышла. А еврейский муж – он знаете какой: не пьет, не курит, детей обожает, да к тому же и жену свою любит всепрощающей любовью. Так что моя жена нетипична; она меня, правда, тоже спасти хотела от родственников моих, но куда ей против нас. Это я увлекся, пожалуй. Люблю, знаете, про жену что-нибудь этакое, то есть хорошее, сказать, ну чтоб запомнилось получше. Так вот зовут мою знакомую Катя, или по-свойски – Катенька. Я как увидел ее в мини-платье, черном таком, знаете, обтягивающем бедра, так сразу понял: умная. Потому что знает, как одеться, чтобы и придраться было нельзя, и нам, мужикам, головы взбрендить. Муж у нее тоже Ph.D. имел, Московский физтех окончил, биофизик. Да, забыл сказать, дело в Техасе происходило, есть такой провинциальный штат в Америке, в нем даже профессора в шляпах и ковбойских сапогах ходят, не все, конечно, но многие, а те, кто не в сапогах, те в шортах и в кроссовках на босу ногу. Это я так, для любознательных говорю.
Так вот, Катенька с мужем красиво смотрелись, оба молодые, умные, с юмором – ну как и должно быть в интеллигентной семье. А как работу свою любили! Представляете, перед сном научные статьи в кровати читали, часов до двух, а потом каждый свою лампочку на тумбочке выключал, и дальше они всю ночь прочитанное обсуждали. Вот так они и жили. Но как я уже говорил, русской женщине никогда не везет. Так и моей Катеньке: муженек у нее хоть и умный, и Ph. D., и физик хороший, но пьяница был. Как выпьет, так не знаешь, чего от него ждать. Как на иголках сидишь: то ли драться полезет, то ли плакать начнет, то ли приставать – уважаешь его, мол, или нет. Одно хорошо, наутро всегда говорил: «Слушай,
Что да как, говорить не буду, только через год, как выгнала Катенька своего ученого из дома, оказалась она в MIT, в одной из физических лабораторий. Деньги ей, правда, маленькие дали, но зато почет и уважение: MIT – это вам не Даллас и не Хьюстон, это Бостон. Там женщины и мужчины в кроссовках на белый носок не ходят, там платья носят, а не шорты, пальто и шарф надевают, а не куртку цвета хаки, короче, Бостон – это единственный европейский город в Америке. Правда, живут в этом европейском городе не англичане, не французы и швейцарцы, а американцы, и это Катенька скоро поняла.
Первый свой роман в Бостоне Катенька закрутила с одним коллегой. Конечно, он профессор был, умница и неженатый. Для женатых Катенька закрыта, и не потому, что они ей не нравятся, нет, просто нравственное чувство не позволяет. Так вот, профессор этот через недельки две Катеньку мою в кафе пригласил. Сидят они, разговаривают о том о сем, вот уже и десерт подали. Тут профессор этот говорит:
– Катенька, я в туалет пойду, сейчас вернусь.
Катенька кофе допила, пирожное доела – профессора нет. Ну что делать? Не смотреть же на дверь туалета. Катенька сумку открыла, книжку научную достала, читать принялась. А профессора нет, уже 10 минут прошло – его нет, Катенька волноваться начала: может, случилось что? Дальше читает, официант мимо раз прошел, второй:
– Мадам, не прикажете что-нибудь принести?
– Нет, спасибо.
В Америке не принято клиента тревожить, пока сам не скажет «Счет, пожалуйста!». Катенька смотрит: что такое? Уже 30 минут прошло, спутника нет. Официант кругами вокруг столика ходит и этак издевательски на Катеньку поглядывает. Катенька нервничать начала по-серьезному: может, профессору плохо стало? Но нет, люди в туалет входят и оттуда выходят. Короче, на пятидесятой минуте ее профессор выходит из туалета, Катя ему сразу:
– Что случилось, Боб? Ты так долго был в туалете!
А он ей:
– Дорогая, ты не заплатила?
Тут до Кати дошло, что он за дверью в туалете стоял и все ждал, когда она за ужин заплатит.
– Нет, дорогой, не заплатила.
Профессор рукой махнул, кредитку официанту дал и молчит – переживает. Через пять минут вышли они из кафе, профессор и говорит:
– Катя, вы такая замечательная женщина, давайте на следующей неделе еще раз в кафе пойдем.
– Ага, – сказала Катенька, – а вот и мой автобус. Увидимся на работе.
Второй роман у Кати возник совсем случайно. Сидела она в кафе, ну которое прямо в MIT, и ела свою булочку с сыром и всякими овощами. Вдруг подходит к ней мужчина: лицо приятное, борода, глаза только немного испуганные:
– Вы не против, если я к вам подсяду?
Катя улыбнулась:
– Конечно! – надо же мужика ободрить, в первый раз, видно.
Сидит кушает свой бублик с кремчизом. Ну Катя – женщина умная, видит – мужчине помочь надо, она с ним и заговорила, что да как. Он оказался физик, ну в MIT все физики, два года назад с женой развелся.
– А вы что, русская?
– Да.
– Я сразу догадался, что не американка, взгляд у вас другой, не холодный.
«Ну началось», – подумала про себя Катя, но ничего не сказала. Сердце ведь действительно у нее теплое, отзывчивое. То да се, короче, всё по сценарию.
– Давайте встретимся в кафе сегодня после работы.
Ну Катя, конечно, не согласилась так сразу с ним и встретиться. Нет, надо все красиво делать, а то сразу – в постель. Короче, через три дня пошли они в кафе, потом в кино, потом в музей. Катя всё в свои руки взяла, человек ведь неопытный, хотя и в MIT работает. Потом Катя тайм-аут взяла на недельку, чтобы мужик понял, что Европа – это тебе не Америка. Короче, через две недели они в третий раз в кафе пошли, такое хорошее кафе, музыка играет, свет неяркий, люди туда в костюмах и галстуках ходят. Сели, ну Катенька решила много не заказывать, чтобы друга своего в расход не вводить, а он вдруг говорит: