Наслаждения ночи
Шрифт:
Когда острые осколки вонзились в ее плоть, Лисса задергалась от боли и ее подсознание вырвалось из-под власти рвавших его на части механического стука и шепота. Она взахлеб втянула в себя воздух, заполняя опустошенные легкие, и открыла рот, чтобы закричать. Но что-то тут же закрыло его, усугубив ее страх.
Силясь отдышаться и отчаянно желая как-то избавиться от колющей боли, она впилась ногтями в удерживавшие ее сильные руки и набрала воздуха через нос. Ощутив при этом запах, заставивший ее глаза распахнуться…
…и встретиться с потемневшими от беспокойства синими очами.
В панике она прижалась к влажному крепкому телу, глотнув того воздуха, который выдыхал Эйдан, заглушивший рвавшийся из нее крик жарким поцелуем.
Зрение прояснилось, и она узнала окружающую обстановку — плитку, устилавшую пол ее ванной, ледяные брызги, обдававшие ее откуда-то сзади, и полностью одетую фигуру, плотно прижимавшую ее к себе.
Перестав дергаться, она обвисла на нем, чувствуя после пережитого ужаса огромное облегчение оттого, что оказалась в надежных объятиях.
Он прервал поцелуй и сделал резкий вдох, однако продолжал прижимать ее к себе так, что между ними даже не проскальзывала вода. Грудь его была теплой, составляя резкий контраст со стекавшим по ее спине ледяным потоком.
— Х-х-холодно, — пожаловалась Лисса, обнимая его за плечи. Повернувшись, он отвел от нее струю, и лишь стиснутые зубы указали на то, что это далось ему нелегко. Лисса попыталась отступить, освободить руки, чтобы изменить температуру воды, но он держал ее крепко. — Д-дай мне сд-д-д-делать п-п-потеп-п-лее.
Он выполнил ее просьбу не сразу, как будто ему не хотелось выпускать ее из объятий. Потянувшись, Лисса повернула ручку, и вода стала нагреваться. Вокруг них заклубился пар. Она снова подняла глаза и увидела его хмурый взгляд и сердито сжатые губы.
— Я же говорил, чтобы ты не спала, — процедил он.
— Я и не собиралась.
Ее руки обвились вокруг его талии в тщетной попытке согреться, и Эйдан отреагировал на это движение, ухватившись за край ее рубашки и потянув вверх. Наверное, не выгляди он так грозно, она оказала бы сопротивление подобной дерзости. А может быть, и нет.
— Ты меня так напугала, что всю дурь разом вышибло, — пробормотал он, полностью сосредоточившись на раздевании.
Она двигалась с ним вместе, повинуясь его молчаливым приказам, так как по его сосредоточенности понимала, что этот человек, как никто другой, привык и умеет нести на себе тяжкое бремя ответственности. Хотя мокрая одежда и липла к коже, он раздел ее практически мгновенно. Специалист. Абсолютная уверенность в том, что раздевать женщин ему приходилось часто, лишь усилила ее интерес.
— Ну так вот, — угрюмо начал он. — Как я уже говорил, дурь из меня с перепугу вышибло, и… Хм. — Он прижал ее к себе так крепко, что она охнула, но тут же расслабилась, доверяя себя его надежной силе. — Короче, не бойся, — грубовато заверил он. — Я о тебе позабочусь.
Она чуть не расплакалась. В отличие от многих других в ее жизни, без конца говоривших, что ей следует делать, чтобы чувствовать себя лучше, — ходить к врачу, принимать препараты, употреблять здоровую пищу, — Эйдан полностью снимал с нее это бремя, которое она передала ему с радостью.
— У меня кошмар был хуже некуда, — призналась она. — Какой-то дикий стук, лязг металла, скрежет, треск и вдобавок еще жутчайший вой.
— Ты не должна медленно погружаться в сон, — сказал он и слегка встряхнул ее, чтобы подчеркнуть важность своих слов. — Ты должна проваливаться в сон, причем очень быстро.
Откинув назад голову, она заметила в его взгляде муку и поразилась тому, что он и впрямь переживает за нее.
— Ты и сам меня пугаешь.
— Нет, — покачал головой Эйдан. — Ты веришь мне. Ты нуждаешься во мне.
— Вот это и пугает.
С ним она чувствовала себя в безопасности, страх не оказывал на нее воздействия, когда она находилась в его объятиях. Но это чувство зависимости от чего-то столь нового само по себе было пугающим. И можно ли вообще верить тому, что абсолютно непонятно?
Его губы уверенно и нежно скользнули по ее губам, раздразнив ее уже возбудившиеся чувства. Она провела языком по контуру его нижней губы, желая продлить удовольствие. Дрожь в ее животе усилилась, но затем преобразовалась во что-то иное.
Резко выдохнув, он отстранился, продолжая соприкасаться с ней лбом, так что вода с его волос капала ей на щеку. Атмосфера вокруг них изменилась. Ее тревога сменилась совершенно иной формой безрассудства.
Глаза Эйдана закрылись, пальцы принялись расстегивать пуговицы рубашки. Лисса отступила и охнула, когда ее промерзшее тело охватил откуда-то хорошо знакомый внутренний жар.
Стейси повесила в клинике на стене календарь, но ни один из мужчин, изображенных на его страницах, не годился и свечку держать для Эйдана Кросса. Мало того что он обладал мощной рельефной мускулатурой, все его великолепное тело буквально дышало откровенной силой и чистейшей мужественностью. При этом он был строен, подвижен и гибок.
— Потрясающе! — выдохнула она, прежде чем он поцелуем отключил ее рассудок.
Чэд никогда не пробуждал в ней подобного вожделения. Да что там, она просто не представляла себе, что такое вообще возможно — кого-то столь страстно желать.
Взгляд, которым ответил Эйдан на ее восхищение, был опаляющим, жаждущим. И не оставлял сомнений.
Лисса и сама не была неуклюжей дурнушкой, но великолепие Эйдана просто ошеломляло. В нем имелось нечто непостижимо манящее, порождавшее ощущение того, что в нем… всего больше. Больше красоты, больше решимости, больше сексуальной энергии. Он был больше, чем просто мужчиной, хотя она и не могла понять, откуда это проистекало. Он виделся божеством!