Наслаждения ночи
Шрифт:
Она застонала, руки ее вцепились в бледно-голубое одеяло. Эйдан забросил ее ноги себе на плечи, чтобы проникнуть еще глубже, и, словно смакуя вкуснейший десерт, стал совершать языком быстрые поступательные движения.
Лисса схватилась руками за собственные груди и принялась сдавливать и крутить затвердевшие до боли соски.
Рыча от удовольствия, Эйдан убрал ее руки и сам стал со знанием дела мять груди, не прекращая при этом вылизывать ее, посасывать и подводить таким образом к очередному оргазму.
— Да! —
Покрутив твердыми губами ее клитор, он всосал его, и кончик языка стал тереться о чувствительнейший нервный узел.
Лисса кончила, тихо вскрикнув и выгнувшись вверх. Он, однако, прекратил свою сладкую пытку не сразу, а лишь вняв ее мольбе. Плоть ее набухла, обретя сверхчувствительность.
Отстранившись, Эйдан с порочной ухмылкой облизал губы.
— Ну вот, теперь ты расслабилась. Это как раз то, что мне нужно, — проурчал он.
У нее не было сил даже пошевелиться, а он поднялся и встал между ее раздвинутых ног. Вид его, держащего свой огромный член в руке и направляющего его в ее щель, был самым эротичным зрелищем, какое ей доводилось когда-либо видеть. Все его движения были столь выверенными, столь сосредоточенными, взор направлен туда, где горячая, гладкая головка его члена вдавливалась в нее.
Из горла ее вырвался нечленораздельный звук, воплощавший безмерное, страстное желание. Огромный член проникал в нее, раздвигая пульсирующие ткани влагалища. Она извивалась, стараясь вобрать его в себя, но все же обеспокоенно выдохнула:
— Предохранение?
— Доверься мне, — отрезал он.
Лисса и хотела было возразить, но обнаружила, что не в состоянии. И хотя ей не было известно об Эйдане решительно ничего, она все равно пребывала в глубочайшей уверенности относительно того, что он ни при каких обстоятельствах не причинит ей вреда и не подвергнет опасности. Его прикосновения, само его присутствие оказывали на нее успокоительное воздействие, как будто она ждала его, ждала его возвращения. Она воспринимала его как утраченную, а теперь восполненную часть своей жизни, хотя понятия не имела, как и когда могла произойти эта утрата.
— Обещай мне, что запомнишь это. — Голос его звучал хрипло, словно продранный наждаком, руки, державшие ее бедра, дрожали. — Запомнишь, каково бывает, когда мы сливаемся воедино. И будешь вспоминать, когда у нас пойдет разговор о том, почему я здесь.
Но она уже помнила. Ощущение того, что они уже делили ложе раньше, было столь сильным, что не могло оказаться простым дежавю.
Господи, какой он большой!
Она застонала. Он качнул бедрами и вошел в нее так, как, она это знала, делал и мог делать лишь он один.
Ощущение было чудесным, просто божественными, когда он склонился над ней, Лисса притянула его ближе, чтобы вобрать его
— Не спеши. — Он куснул ее за мочку уха, и мгновенный укол боли заставил ее удивленно дернуться. — Я буду бывать в тебе чаще, чем вне тебя. И наяву, и во сне. Но я не хочу причинить тебе вред.
— Ты мне нужен.
Ее ногти впились в его плечи, когда он, пропихнув еще дальше, принялся массировать толстой головкой своего члена ту чувствительную точку внутри, которая так исстрадалась по нему. Лисса взяла его за стройные бедра и потянула на себя, одновременно подавшись вверх, навстречу, так что засадила в себя его член до основания. Его тяжелые яйца шлепнули по стыку ее ягодиц.
— Лисса, — хрипло выдохнул он, содрогнувшись, и посмотрел на нее темными бездонными глазами. Все в нем дышало ошеломляющей страстью. — Господи… Это… наяву даже лучше!
Она понятия не имела, о чем он говорит, но это не имело значения. Значение имел только Эйдан, который, сцепившись с ней пальцами, завел ее руки ей за голову и с разрывающей сердце нежностью стал целовать.
— Лисса.
Звучание ее имени, произнесенного с этим дивным ирландским акцентом, было исполнено такого томления, что у нее выступили слезы.
— Пожалуйста! — взмолилась она, самозабвенно целуя его в ответ.
Тело ее было в огне, влагалище спазматически сжималось вокруг его пульсирующего члена, а откуда-то из подсознания всплывали воспоминания об их прошлых соитиях. Вот он имеет ее сзади, прижимаясь грудью к ее спине, а вот она, сидя сверху, насаживает себя на его член, подгоняя к безумному оргазму.
— Пожалуйста! — выдохнула она снова, отчаянно потершись сосками о его волосатую грудь.
— Тссс, — прозвучало в ответ, и она точно знала, что уже слышала то же самое при схожих обстоятельствах.
Эйдан начал двигаться, подаваясь то вперед, то назад, медленно и размеренно, что ничуть не умаляло пышущей страсти.
Зацепившись лодыжками за его задницу, Лисса всячески старалась побудить его трахать ее еще сильнее и быстрее, однако он слишком хорошо владел собой. Когда она облизала его пульсирующий кадык, Эйдан издал громкий стон, но с ритма не сбился. Его бедра совершали размеренные движения вперед и назад. Под икрами она чувствовала, как сжимаются и расслабляются при этих движениях мышцы его упругого зада.
Прижавшись губами к ее уху, Эйдан прошептал:
— Ты хороша, жаркая штучка. Тугая, как кулачок. Но мокренькая. Взмокшая изнутри. Твоя щелка создана для меня. — (Она задрожала.) — Потом, — чувственно и властно произнес он, — ты встанешь на четвереньки, и я буду трахать тебя так часами. Глубоко засаживать в эту сладкую щелку.
Ее влагалище подрагивало вокруг его члена на грани нового оргазма. Он знал ее так хорошо, словно был давним любовником, привыкшим заботиться о ее наслаждении.