Наследие да Винчи
Шрифт:
В записке говорилось, что перед самым рассветом Вэнс Эриксон сбежал из монастыря Избранных Братьев Святого Петра. Кимболл пытался убедить себя, что Эриксон не представляет угрозы сделке и никак не мог узнать о замышляемом убийстве. Но все же его глодали сомнения. Эриксон уже много чего натворил; этот талантливый дилетант смог взять непреодолимые препятствия.
Кимболлу не нравилось одно: Эриксон втянул в этот безумный водоворот и Сюзанну Сторм. Это плохо, думал он, вспоминая темно-зеленые глаза этой женщины; ее тоже придется убить. Но, рассудил Эллиотт философски,
Чудесное кафе состояло из пары дюжин столиков и вдвое большего количества стульев, расставленных в некотором подобии порядка под навесом на тротуаре, смотрящем на пьяцца делла Република, минутах в десяти ходьбы от вокзала. Приятно было укрыться в тени навеса от послеполуденного солнца. Холодные квадраты мрамора на полу излучали прохладу, а благодаря каменной стене здания можно было подумать, что в этом открытом заведении работают кондиционеры.
С одной стороны галереи, всего лишь в нескольких футах проезжали машины, а пешеходы, направляющиеся в магазины, расположенные по обе стороны от кафе, проходили прямо под навесом между столиков.
Вэнс и Сюзанна специально пришли пораньше.
— Не знаю, как Тони отреагирует, если со мной будет кто-то еще, — сказала Сюзанна. — Я попросила его об огромной услуге, и я думаю, что ни для кого другого он этого не сделал бы… я даже не уверена, что он для меня это сделает. — На протесты Вэнса она реагировала твердо: — Я расскажу тебе все потом. Сейчас это не важно. Я расскажу все, но пока мы должны направить все силы на то, чтобы понять, что делать.
В любой другой ситуации, с любым другим человеком Вэнс бы на это не согласился. Но беспомощность беглеца в чужой стране, без денег заставила его изменить решение. Зависимость вынуждает людей, подумал он мрачно, усаживаясь на стул через два столика, спиной к Сюзанне. Он даст ей и этому типу Тони всего час; а потом, черт по бери, начнет действовать. Делай что-нибудь, даже если это неправильно, — таков был его девиз. Никакой пассивности. Всего один час.
Размышления Вэнса прервал незнакомый голос.
— Сюзанна, ты, как всегда, очаровательна.
Боже! — Вэнс закатил глаза. Он это уже в третий раз повторяет.
— Понимаешь, я так и не смог до конца забыть тебя.
На массивной челюсти Вэнса задергались мышцы, а губы плотно сжались.
— Тони, прошу тебя, — сладким голосом пропела Сюзанна. — Не начинай сначала. Ты ведь знаешь, что ничего бы не получилось.
— Это ты так думаешь. — Четкая артикуляция и акцент Тони, свойственный баловням британского общества, действовали Вэнсу на нервы. Он рассеянно взял с соседнего столика вилку.
Тони его не замечал, а Вэнс наблюдал за этим стройным, безупречно одетым англичанином: приятной наружности, лет сорока, с темными волосами, начинающими седеть у висков. Вэнс согнул зубец вилки в кривую окружность.
— Боюсь, Тони, что на повторение древней истории у нас сегодня нет времени. Нам нужно поговорить о том, что действительно
— Ты ведь можешь ошибаться.
Вэнс согнул второй зубчик — получилась очень тугая кривая.
— Что касается нас? Не думаю.
— Возможно, и что касается нас, — сказал Тони, — но точно ошибаешься по поводу срочности этой встречи.
— Что ты хочешь сказать?
— Я связался сегодня утром с итальянской разведкой — сразу после того, как ты позвонила. Похоже, они вчера вечером получили анонимное сообщение, в котором содержалось кое-что из того, что ты мне рассказала: они уверяют, что сегодня к двум часам дня… уже меньше чем через час… всех людей, замешанных в этом деле, арестуют и посадят в тюрьму.
— Людей? — растерянно повторила Сюзанна, — но… — Она мысленно вернулась к обрывкам разговора, который подслушала, притворяясь, что лежит без сознания. Она слышала, что упоминали только одного человека. — А Хашеми — один из них?
— Вот это странно, — ответил Тони. — Мне удалось разузнать все имена, но такого там не было. Все они — итальянцы, и, насколько известно, прозвищами никто не пользовался. Ты уверена в том, что слышала это имя?
— Абсолютно, — ответила Сюзанна. — Я абсолютно уверена, что человек по имени Хашеми должен убить Папу.
— Ты по-прежнему не хочешь сказать мне, откуда у тебя эти сведения?
— Послушай, Тони, это не имеет значения. И у меня есть причины скрывать это. — Голос Сюзанны был настойчивым и деловым. — Важно то, что убийца Папы все еще где-то на свободе.
— Этого мы не знаем наверняка, — спорил англичанин. — Я полагаю, что кого-то с кем-то перепутали.
— Черт возьми! Это не так!
— Сюзанна, ты не знаешь, права ли ты. И ты не хочешь давать мне достаточно информации, чтобы я помог тебе оценить ситуацию.
— Тони. — Сюзанна подалась к нему через столик. — Ты же знаешь, что я такого не говорила бы, если бы не была уверена. Ты сам это знаешь. — Она подняла руку, чтобы он не перебивал. — И если мы начнем спорить, ничего хорошего у нас не выйдет. — Она постаралась, чтобы ее слова прозвучали как призыв к перемирию. — И если ты не прав, если есть вероятность, что права я, имеет смысл связаться со службой безопасности Ватикана и заставить их сделать что-нибудь: изменить маршрут кортежа, расписание или вообще все отменить.
Тони покачал головой:
— Боюсь, что это не обсуждается. Ты же знаешь, каков Папа; он лично беседует с паствой и не окружает себя отрядом помощников и охранников. Объявляет свои маршруты за несколько дней, даже если это ставит под угрозу его безопасность. Если он изменит расписание или маршрут, то разочарует тысячи верующих, собравшихся ради него. Мы предупредили Ватикан — больше ничего сделать нельзя.
— Тогда помоги мне найти Хашеми.
— Как? Хашеми — очень распространенное иранское имя. Что ты хочешь от полицейских? Чтобы они арестовали всех мужчин по имени Хашеми?