Наследие
Шрифт:
Ефремов вышел его встречать сам, терпеливо дождавшись окончания проверки. Учёный стоял в стороне, возвышаясь над всеми, в своей неизменно простой белой форме космофлота, которая вышла из употребления ещё лет тридцать назад. Из-под седых бровей весёлыми голубыми льдинками сверкали глаза.
— Ну, с возвращением! — он крепко, от души пожал руку Виктору, обходя остальных немногочисленных прибывших, почтительно косящихся на них. — Я уже заждался. Сказали, на Земле какая-то проблема при старте, и ваш рейс опоздает.
— Да? —
— Ну, ты сам знаешь, сколько в него вложено сил! И эмоций. Это чувствуется. Все так говорят, особенно когда видят его впервые в реальности.
— В полёте как раз многие об этом и переговаривались, — улыбнулся Виктор, вспомнив восторженный шёпот пассажиров, смотрящих в иллюминаторы.
— Родителю всегда приятно, когда хвалят его детище, — ответил Ефремов. — За эти годы корабль стал для меня ещё одним членом экипажа.
Виктор деликатно промолчал, и учёный кивнул в сторону коридора. Они неторопливо двинулись по пустому туннелю, направляясь к жилым модулям станции. Гравитация здесь практически соответствовала земной, и никаких неудобств они не испытывали, в отличие от марсиан, которых можно было сразу заметить по их немного неуклюжей походке. Несмотря на недавние войны между Марсом и Землёй, в космосе жители красной планеты всегда были востребованы, как хорошие и выносливые специалисты.
— Ты успел хоть немного отдохнуть? Я просил, чтобы вас не особо утомляли, но ты же понимаешь… — глянул на него Ефремов. — Между прочим, вашу замену гоняют не меньше, если тебя это утешит.
— Всегда чувствую себя неловко. — признался Виктор. — Вся слава достанется нам.
— Ну не говори глупостей. — проворчал тот, — вы потому и летите, что лучшие. А ребята из замены отправятся к рубежам системы, там нужны такие кадры, будут возглавлять станции и научные комплексы. Это хорошая работа, сам знаешь. И платят неплохо, даже очень. Так что не думаю, что они останутся в обиде, хотя конечно же многим хочется попасть на ваше место! Впрочем, поговорим об этом немного позже. Расскажи лучше, как всё прошло на Земле…
— А вам разве каждый день не присылали отчёты? — спросил Виктор, посмотрев на пару девушек из персонала, проходивших мимо. Те улыбнулись.
— Само собой! Каждый шаг. — подтвердил Ефремов, — Но от тебя интереснее услышать.
— Всё было нормально. Почти… Только когда я летал домой, разговор с Леной был непростым.
— Ты сам понимаешь, что нужно было решить и этот вопрос… — негромко сказал учёный, будто извиняясь. — Ну да ладно, сейчас придём на место и всё обговорим. В любом случае хорошо, что ты ничего не оставляешь позади…
— Ну, пара лет полёта не такой уж долгий срок, — сказал Виктор. Ефремов в ответ что-то невнятно буркнул себе под нос, свернув к пассажирским отсекам.
Станция
Жилые каюты располагались по внешней стороне станции-кольца, поскольку оттуда был наиболее удобный и широкий обзор. Станция вращалась медленно, делая полный оборот за час. Установленный на ней генератор тяготения мог бы и освободить станцию от вращения, но это делалось ради того, чтобы в обзорных окнах сотрудники наблюдали хоть какое-то разнообразие.
Каюта Виктора, размером в пятьдесят квадратных метров, по сравнению с земными мегаполисами считалась большими апартаментами. Тут было всё необходимое, да и сам он за годы работы привык к ней больше, чем к дому на Земле.
Виктор бросил сумку в отсек и подошел к огромному иллюминатору. Закалённое стекло толщиной всего в несколько миллиметров отделяло его от бесконечности космоса.
— Я делаю так же. Вроде бы пора привыкнуть, сколько лет одинаковый вид, а всё равно… Меня с детства не интересовало ничто другое. Впрочем, я повторяюсь, ты уже наверное много раз слышал от меня эти слова, — Ефремов незаметно встал рядом, — Кстати говоря, у меня хорошая новость. Я вытребовал вам несколько дней для отдыха. Завтра вся команда отправится на Марс, посетите пресс-конференцию. Небольшая передышка перед стартом.
Виктор молча кивнул.
— И ещё, — неожиданно замялся Ефремов, — я знаю, что ты не очень любишь подобные мероприятия, толпы народа и прочее… в общем, как смотришь на то, чтобы завтра полететь только со мной? Дело в том, что я собирался заглянуть в музей перед отлётом. Не знаю, возможно тебе будет скучно, но честно говоря, не хочется отправляться одному. Немного мучает совесть, что я тебе предлагаю такое, вместо того чтобы слушать дифирамбы политиков и восторженных девиц, которые наверняка на тебя будут вешаться, но… — он развёл руками.
— Александр, — прервал его Виктор, — я с большой радостью. К тому же это всего на один день!
— Даже на один вечер, — повеселел Ефремов. — Значит, ты со мной! Ну и отлично, вылетаем утром. Можешь отоспаться.
Виктор кивнул. За несколько лет он сдружился с нелюдимым учёным, у которого не было семьи. Наверное, можно было сказать, что Гамов стал ему самым близким человеком, хотя они никогда не говорили друг с другом об этом напрямую.
Глава 2