Наследие
Шрифт:
— Твар-рь, — пророкотал Дархэйм и добавил противным высоким голосом, передернув плечами. — Девственница. Тьфу.
Он даже предвидеть не мог подобного исхода. Королева, эта клуша, возомнившая себя совестью королевства и главной поборницей морали, вызвала к себе Эрхольда и отчитала, как мальчишку, не стесняясь в выражениях. Да и Бездна с ней, лорд особо не вслушивался в слова венценосной курицы. Стоило ей провозгласить придворного лорда-поэта «мерзким развратителем невинных дев», как Дархэйм выпал в ступор, и выбрался из него только тогда, когда Ее Величество облагодетельствовала его звонкой пощечиной.
Но не слова о девичьей чести ошеломили черного лорда. Вовсе нет. Он не ожидал подобного коварства от глупой леди Рахел. Эрхольд ожидал предсказуемый итог своей игры. Дания, явно страдавшая из-за его охлаждения к ней, должна была
Сама леди Рахел сидела на низкой скамеечке и горько плакала, но, скорей, от страха и осознания того, что натворила. Во-первых, Ее Величество приказала Дархэйму убираться от двора прочь и не являться до тех пор, пока участь грязного совратителя не будет решена. Дания лишилась возможного жениха и любовника, то есть Эрхольда. Потому что, во-вторых, королева, утешая «бедняжку», сказала, что никогда не свяжет милую девушку с распутником, ибо это не принесет ей счастья. И объявила о помолвке леди Рахел и лорда Ноара — немолодого королевского маршала. Лорд Ноар, не желал жениться после смерти своей любимой жены, но он так и не успел когда-то обзавестись наследниками, и это сильно огорчало Ее Величество. Услышав о том, кого ему сосватала королева, Ноар впал в крайнюю степень раздражения, объявив, что на шлюхе принца Ридана он, конечно, может жениться, но жениться на распахнутых вратах для всего двора, он не намерен.
Маршал пожалел о неосторожных словах, но было уже поздно, и Дания лишилась и своего покровителя, пусть и ненаследного, но все-таки принца. Скандал разгорелся с новой силой. Имя, произнесенное вслух лордом Ноаром, было слишком значимым, чтобы Ее Величество не начала расследование, в результате которого вскрылось много неприглядного из жизни двора. Принца отчитал венценосный кузен, королева отказалась разговаривать с Риданом, а его собственная супруга закатила истерику.
Выходка Дании обернулась против нее самой, и леди Дурная башка была выпровожена не только из дворца, но и из столицы, лишившись разом всего, что у нее было. Лорд Ноар ушел в отставку по доброй воле, опасаясь мести принца Ридана, сам Его Высочество всеми силами возвращал себе милость венценосной четы. Все это Дархэйм узнал из вестника от своего приятеля. При мысли о нем, Эрхольд фыркнул. Пожалуй, этот впечатлительный и драчливый молодой лорд стал единственным, с кем ему удалось подружиться с тех пор, как Шагерд предал его. Впрочем, дружба для Дархэйма давно стала пустым звуком, и придворный дружок стал всего лишь одним из атрибутов, которые должен иметь человек, чтобы не казаться подозрительным и не привлекать к себе внимание. И стоило прочесть вестник, как черный лорд забыл о временном друге, продолжив свой путь на Побережье.
Он не спешил, намеренно отправившись верхом. Нужно было вернуть себе самообладание, последнее время подводившее Дархэйма. Женщины! Кто бы мог подумать, что больше всего неурядиц у него будет из-за женщин?! Ингер, изнывающая от желания, которое он постоянно чувствовал, даже находясь далеко от нее. Неожиданно напомнившая о себе мать. Впрочем, с ней было проще всего, она сидела под замком. Виалин. Ее следов найти не удавалось, и оставалось только скрипеть зубами от злости, сгорая в огне ярости и тоски. Тело Виалин с чужой душой, вздумавшее влюбиться, а теперь проливавшее слезы, обвиняя его в жестокости. И, наконец, Дания Рахел. Эта… леди вывела Эрхольда из себя настолько, насколько не удавалось даже Виалин. При воспоминании об этой интрижке лорда охватывало бешенство! Как? Как он умудрился проглядеть столь извращенную глупость?!
Дархэйм оглянулся на две тени, следовавшие за ним, и усмехнулся. Разбойники попались под руку, как нельзя кстати. Досадно, конечно, что так глупо попался, но это лишний раз доказывает, что не стоит быть тем, кого в нем столько времени мечтала увидеть мать — человеком. Позволил себе немного расслабиться, и пожалуйста, оказался пленен. Всего лишь примитивное бревно и дубинкой по голове, пока не очухался. И не будь у него Силы, сейчас бы Дрим вовсю забавлялся, пытая его, или же та отвратительная жаба лезла грязными руками, желая получить тело благородного лорда.
Эрхольд хохотнул. Надо же, его пытались изнасиловать. Бездна! Мужчина оперся рукой на дерево, заходясь
Лишенный возможности попасть в королевский архив, Эрхольд направлялся в единственное место, где мог найти ответ на свой вопрос — замок Илейни. Для свершения задуманного ему не хватало малости — имени того, кто запер врата в мир Виллианов. Несколько лет черный лорд искал, где они находятся. Он собрал рукописи, которые смог найти в больших архивах, но быстро понял, что правду о том, что свершилось много столетий назад, спрятали за ложными чудесами, облекли в форму, угодную культу. Искать истину стоило в родовых архивах.
И это украло время, потому что пришлось теперь искать тех, чей род был наиболее древним, но и тут его ожидало разочарование. Пустышки лопались одна за другой, не давая необходимый сведений. Древнейшие из родов хранили все, что угодно, но не упоминание о самом значимом событии в жизни их мира. Встречались любопытные рукописи, но они не имели касательства к тому, что искал Дархэйм, и черный лорд досадливо отбрасывал их.
Такая, казалось бы малость, но без нее он был, словно хозяин перед своим домом, потерявший ключ от двери. И даже в окна не влезть, потому что они наглухо закрыты стальными ставнями. Эрхольд знал о том, что произошло в древности на самом деле еще с тех пор, как стал юношей. Искал врата, долгие годы искал, и нашел! Понял то, чего не видели другие. Глупцы тешились состязанием на драконах, спускаясь год за годом, больше ста лет к тому месту, откуда когда-то появились те, кого они опасались много веков, и кого превратили в истинно Зло. Они даже не подозревали, что стоит лишь разорвать ткань мироздания, и потоки черной Силы сметут их.
Люди столько лет спускались в пещеру, чтобы добыть награду, но даже не понимали, что подходят к краю ужасающей Бездны. Ирония происходящего рассмешила Эрхольда, когда он осознал ее. Но еще больше его позабавила человеческая глупость. Мир людей сам отказался от своей памяти, в угоду власти иллюзорных Огненных Богов. Они придумали себе ложную защиту, полностью уничтожив даже воспоминание о том, что случилось на самом деле, и сейчас оказались столь же беззащитны, как тогда, когда даже не подозревали о возможности вторжения.
Истинные прародители Божественной Силы уничтожались долгие века, а те, кто остался, были лишены своего огня в результате человеческой жестокости и трусости перед огнедышащими драконами. А единственные, кто еще оберегал летунов — род Илейни — были изгнаны с Побережья.
— Илейни, — задумчиво прошептал Дархэйм, вскидывая глаза к ночному небу.
Род древний, но не настолько, чтобы можно было заподозрить его причастность к древним событиям. Знали ли они, что таит в себе скала, куда они из года в год отправляли игроков? Скорей всего нет, иначе бы скрыли вход в пещеру. Хроники гласили, что первый Илейни — Риктор, имя которого носил последний потомок, проявил чудеса доблести во время нападения с моря одного из соседних королевств, и за это ему был пожалован титул лорда и Побережье, как и звание хранителя, перешедшее по роду, спустя двести лет сменившееся на аниторн — наместник. В летописях Эрхольд нашел и упоминание родовой реликвии. Меч с голубым камнем. Вроде бы это камень поглощал магию, выплескиваемую на его владельца, а после превращался в некое подобие сказочной волшебной палочки, давая возможность Илейни, державшему его в руках, пользоваться чужой Силой. Один из первых накопителей, если говорить проще. Сейчас таких было немало. Впрочем, древний артефакт остается артефактом и вполне возможно, что это не единственный секрет меча.
Все это Дархэйм узнал давно и был разочарован, тот, кто запечатал врата, жил намного раньше и являться предком рода Илейни никак не мог. О том, кто жил в замке на утесе до аниторнов Побережья, вообще не осталось никаких сведений. Хотя… О самом замке так же сведений было мало, потому узнать был он построен раньше, или же его заложили лорды Илейни, не представлялось возможным. И все же… И все же Эрхольд был уверен, если где-то и искать затерянные рукописи, то только там, потому что замок на утесе оставался самой древней постройкой, поэтому Дархэйм справедливо полагал, что заложен он был все-таки до воцарения там Илейни.